Коллектив авторов - История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I

• Название: История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: История
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-89930-2

Эта книга – первая из множества современных изданий – возвращает русской истории Человека. Из безличного описания «объективных процессов» и «движущих сил» она делает историю живой, личностной и фактичной.

Исторический материал в книге дополняет множество воспоминаний очевидцев, биографических справок-досье, фрагментов важнейших документов, фотографий и других живых свидетельств нашего прошлого. История России – это история людей, а не процессов и сил.

В создании этой книги принимали участие ведущие ученые России и других стран мира, поставившие перед собой совершенно определенную задачу – представить читателю новый, непредвзятый взгляд на жизнь и пути России в самую драматичную эпоху ее существования.

---

После этого Ленин обосновал свою, отличную от плехановской, тактику в революционном движении: российская буржуазия по своему классовому положению не способна довести собственную революцию до конца. Последняя примет характер народной революции при главенстве (гегемонии) политической партии «пролетариата», но ее решительная победа приведет не к «пролетарской диктатуре», а к «революционно-демократической диктатуре пролетариата и крестьянства», то есть к совместной власти этих двух общественных групп («классов»). Рабоче-крестьянская диктатура очистит страну от средневековья для широкого и быстрого развития капитализма, укрепит «пролетариат» в городе и деревне и откроет возможности для перевода революции на социалистический этап. Победа буржуазно-демократической революции в России почти неминуемо вызовет сильнейший толчок к социалистической революции на Западе, а эта последняя не только оградит Россию от опасности реставрации, но и позволит русскому «пролетариату» в относительно короткий срок прийти к безраздельной власти.

Рассуждения Ленина о союзе «пролетариата» с крестьянством были не более чем уловкой, направленной на привлечение к блоку с большевиками возможных попутчиков из числа крестьянских партий. На самом деле практическое воплощение его концепции могло привести только к чисто большевицкой диктатуре: ведь, по мысли Ленина, «рабочая партия» должна была установить гегемонию уже в ходе демократической революции, «навязать свою волю большинству, победить его». Понятно, что после победы отказываться от власти она бы не стала.

Если европейские социалисты и русские «меньшевики» понимали военную терминологию революции большей частью только как образ социального противоборства, то Ленин и формируемая им партия воспринимали ее буквально – как военную, вооруженную войну классов, в которую рабочих поведут их «генералы» – профессиональные революционеры. После победы «пролетариата» побежденные классы подлежали, по убеждению Ленина, полному порабощению и физическому уничтожению, как, впоследствии, низшие расы – по учению Гитлера.

Нетерпение и революционную экзальтацию Ленина меньшевики считали крайне опасными для дела реального социализма. В конце 1904 г. он за попытку формирования в РСДРП параллельных, верных ему структур был исключен из состава ЦК. Однако Ленин упрямо гнул свою линию: его экстремистская фракция, превращенная им в радикально-заговорщическую организацию, спаянную круговой порукой и жесточайшей дисциплиной, стремилась захватить власть в России любыми способами.

Литература:

Н. А. Бердяев. Истоки и смысл русского коммунизма. M., 1990.

L. Schapiro. The Communist party of the Soviet Union. L., 1960.

А. И. Спиридович. История большевизма в России. Париж, 1922.

1.1.20. Национальный вопрос и национальные движения

К началу ХХ в. на территории Империи проживало около 200 народов и этнических групп, совокупно составлявших 128,2 млн. человек (по переписи 1986–1897 гг.). Основными из них были: русские (которых тогда именовали великорусы) – 44,3 % населения, украинцы (малорусы) – 17,8 %, поляки – 6,3 %, белорусы – 4,7 %, евреи – 4,1 % и народы, говорящие на тюркских языках: татары, башкиры, казахи, киргизы и др. – 10,8 %.

Поскольку прочным объединяющим фактором была православная вера, украинцев и белорусов тогда не особенно отличали от великорусского населения. Но в любом случае Российская Империя была страной многонациональной. При том многие из народов Империи жили на своих исторических землях, имели свою, часто древнюю, культуру, высокую литературу, в прошлом составляли особые независимые государства. Народы неславянского племени, жившие в России, именовались инородцами. Российское законодательство под именем инородцев разумело некоторые племена, которые по правам состояния и по управлению были поставлены в особое положение – преимущественно монгольские, тюркские и финские, а также евреев. Термин инородец был термином правовым и не нёс в то время никакого негативного смысла.

Хотя русские (включая в себя все три этнические восточнославянские народности) составляли абсолютное большинство населения Империи, распределялись они по ее частям крайне неравномерно. В 50 губерниях Европейской России русских было 80,05 %, в Царстве Польском – 6,72 %, на Кавказе – 33,96 %, в Сибири – 80,91 % и в Средней Азии – 8,91 %. При этом в ряде европейских губерний русские составляли также меньшинство населения – в Казанской 38,4 %, Уфимской – 38,2 %, Бессарабской – 27,8 %, Ковенской – 7,8 %, Курляндской – 5,7 %, Лифляндской – 5,4 % и Эстляндской – 5,0 %. В Эриванской губернии русские составляли всего 1,6 % населения, в Сыр-Дарьинской области – 3,0 %, Самаркандской – 1,6 %, Ферганской – 0,6 %.

Во многих частях Империи компактно проживали различные племена инородцев, составлявших большинство в одной или нескольких губерниях. Так, поляки составляли 71,8 % населения 10 губерний Царства Польского, латыши (1,4 млн. человек) заселяли Курляндию, южную половину Лифляндии и западную часть Витебской губернии (Инфлянту), литовцы (1,7 млн) – Ковенскую, Виленскую и часть Сувалкской губернии, армяне (1,2 млн) составляли большинство в Эриванской (53,2 %), значительную часть населения в Елисаветпольской (ныне Гянджа) губернии (33,3 %), тюркские народы составляли большинство населения Уфимской – 55,1 % и Казанской – 54,3 % губерний Европейской России, около 60 % – в Бакинской и Елисаветпольской губерниях Кавказа и от 80 до 95 % населения областей Средней Азии, грузины (1,4 млн) составляли абсолютное большинство в Тифлисской и Кутаисской губерниях и в Батумской области. В Финляндии 98 % населения составляли коренные народы этой страны – финны (2,4 млн) и шведы (0,3 млн). 1,8 млн. немцев широко расселились по всей Империи, хотя коренными своими землями продолжали считать губернии Балтийского края.

В вероисповедном отношении 69,4 % считали себя православными, 11,1 % – мусульманами, 9,1 % – католиками, 4,2 % – иудаистами, 4,0 % – лютеранами, 1,8 % – старообрядцами, 0,9 % – армяно-григорианами, 0,3 % – буддистами.

Национальная политика России во многом отличалась от колониальной политики ведущих европейских держав, грубо эксплуатирующих вновь присоединенные территории. В Российской Империи, напротив, окраины, включенные в Империю из военно-стратегических соображений, зачастую развивались быстрее, чем центральные районы. Так, на Кавказе, по записке С. Ю. Витте от 23 июля 1901 г., казенные расходы на душу населения без военных расходов составили 6 руб. 31 коп., а в среднем по Империи – 5 руб. 84 коп. Позднее диспропорция еще увеличилась. Окраины оставались финансово убыточными, но они рассматривались как стратегически необходимые территории, за обладание которыми не жалко платить цену.

Мнение историка

«Территориальная экспансия привела к тому, что Россия превратилась в многонациональную империю, а русские – в непривилегированное национальное меньшинство… Нерусские были значительно шире, чем русские, представлены среди людей квалифицированных профессий. Жизненный уровень русских был одним из самых низких в Империи». – Б. Н. Миронов. Социальная история России. СПб., 2000. Т. 1. – С. 47.

Правительство вовсе не стремилось насильственно подавлять национальную самобытность – язык, обычаи и религию, хотя ситуация сильно отличалась от царствования к царствованию и от народа к народу. В силу конкретных политических причин, а порой и личных симпатий или антипатий монарха, положение тех или иных народов Империи становилось порой очень тяжелым, национальный и исповедный гнет – с трудом выносимым, но в это же время иные народы и исповеданья практически не ощущали тягот и ущемлений, но, напротив, пользовались широкими возможностями для быстрого культурного и хозяйственного развития.

В XIX в. повсюду в Европе изменился характер межнациональных отношений. До того главными объединяющими людей моментами были их религия и их подданство тому или иному монарху. Войны в Европе шли между сторонниками тех или иных конфессий (главным образом, между католиками и протестантами) и между королями за обладание новыми провинциями и новыми подданными (за «Испанское наследство», «Австрийское наследство» и т. п.). Но в XIX в. идеи романтизма пробудили сознание народов, а повсеместное ослабление веры сделало национализм главным принципом самоорганизации европейских сообществ. Теперь люди объединялись не по религиозному принципу и тем более не по принципу личной верности монарху (абсолютистско-монархический принцип повсюду в Европе вытеснялся принципом демократическим), а по принципу языковой общности. Возникли движения панславизма (объединения всех славян), пангерманизма, пантюркизма, сионизма. Раздробленные народы – немцы, итальянцы, южные славяне – стремились к объединению; нации, находящиеся под властью другого народа, – к созданию собственных национальных государств (ирландцы в Великобритании, норвежцы в Швеции, поляки в России, Пруссии и Австрии, чехи и венгры в Австрии, болгары, армяне, греки и сербы – в Турецкой империи). Первоначально эти движения имели культурно-просветительский характер, но к середине XIX в. идеи национализма стали распространяться широко в простом народе и стали главным лозунгом европейской политики. Национализм почти всегда признавал принцип социального дарвинизма – народы борются за существование, за жизненное пространство, как звери в лесу, побеждает лучший и сильнейший. Понятно, что каждый народ лучшим считал себя и всеми силами стремился к обладанию иными народами, иными землями. XIX столетие стало временем межнациональных конфликтов, завершившихся двумя катастрофическими мировыми войнами уже в ХХ в.