Коллектив авторов - История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I

• Название: История России. XX век. Как Россия шла к ХХ веку. От начала царствования Николая II до конца Гражданской войны (1894–1922). Том I
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: История
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-699-89930-2

Эта книга – первая из множества современных изданий – возвращает русской истории Человека. Из безличного описания «объективных процессов» и «движущих сил» она делает историю живой, личностной и фактичной.

Исторический материал в книге дополняет множество воспоминаний очевидцев, биографических справок-досье, фрагментов важнейших документов, фотографий и других живых свидетельств нашего прошлого. История России – это история людей, а не процессов и сил.

В создании этой книги принимали участие ведущие ученые России и других стран мира, поставившие перед собой совершенно определенную задачу – представить читателю новый, непредвзятый взгляд на жизнь и пути России в самую драматичную эпоху ее существования.

---

Победоносцев считал, что, сохраняя эту «первобытную чистоту», народ, равно как и сельское духовенство, составляют сплоченный противовес верхним слоям общества, интеллигенции, уклонившейся от веры. Обер-прокурор был сторонником развития именно церковно-приходских, а не земских школ. Он видел в священнике воспитателя-консерватора. «Победоносцев продолжает свою „политику“, сущность которой состоит в том, чтобы духовенство не выделялось образованием и ученостью, а коснело бы в формализме и суеверии, дабы не отделяться от народа», – писал в дневнике близко знавший обер-прокурора генерал А. А. Киреев. «Русский народ несомненно религиозен, – замечал Киреев в 1906 г., – но когда он видит, что Церковь дает ему камень вместо хлеба, да требует от него формы <…>, читает непонятные простонародью молитвы, когда ему рассказывают про фантастические чудеса… он переходит или к другой вере, говорящей его сердцу, или делается снова зверем. Посмотрите, как христианская хрупкая, тоненькая оболочка легко спадает с наших мужиков».

И действительно, к концу XIX в. живая православная вера угасает и в образованном слое и в значительной части простого народа. Угасает она даже и среди духовенства. «Духовенство у нас никакого влияния на население не имеет, и само иногда для поддержания православия обращается к мерам чисто полицейского свойства», – говорил в январе 1905 г. Государю как о чём-то само собой разумеющемся министр земледелия и государственных имуществ Алексей Сергеевич Ермолов.

Свидетельство очевидца

«Влияние Церкви на народные массы всё слабело и слабело, авторитет духовенства падал… Вера становилась лишь долгом и традицией, молитва – холодным обрядом по привычке. Огня не было в нас и в окружающих, – вспоминал об этом времени митрополит Вениамин Федченков, – … как-то всё у нас „опреснилось“, или, по выражению Спасителя, соль в нас потеряла свою силу, мы перестали быть „солью земли и светом мира“. Нисколько не удивляло меня ни тогда, ни теперь, что мы никого не увлекали за собою: как мы могли зажигать души, когда не горели сами?.. И приходится еще дивиться, как верующие держались в храмах и с нами… хотя вокруг всё уже стыло, деревенело. А интеллигентных людей мы уже не могли не только увлечь, но и удержать в храмах, в вере, в духовном интересе».

Многие серьезно ищущие ответ на религиозные вопросы люди, особенно среди простого народа, в конце XIX в. неофициально (официальный переход по законам Империи был невозможен) переходят в те или иные протестантские (евангелические) исповеданья, отвергавшие учение и священнодействия Православной Церкви. Рационалистическое религиозное течение, исповедуемое интеллигенцией, приняло форму толстовства – нравственно-религиозного учения Льва Николаевича Толстого (1828–1910). Среди простого народа, особенно на Юге России, эта тенденция нашла выражение в штундо-баптистском движении. Термин «штунда» происходит от немецкого слова «Stunde» – час, то есть час религиозных собраний и молитв. Штундисты появились на Юге России в первой половине XIX в. и быстро распространили свое учение. В 1870-е гг. они подпали под влияние баптистов, сильных в Бессарабии и Закавказье. К концу XIX в. баптисты появились более чем в 30 губерниях России. Правительство пыталось остановить это движение полицейскими мерами. В 1894 г. эта секта была признана «особо вредной» и ей было запрещено проводить собрания. Это, естественно, вызвало еще более быстрый ее рост. К 1905 г. секты и различные старообрядческие «согласия», по данным полиции, объединяли до 20 млн. человек.

Статистически же большинство сектантов считались православными. Борясь с сектами, государство требовало от граждан православного исповеданья прохождение обязательной исповеди и причастия не реже одного раза в год. Нехождение православных на исповедь и к причастию рассматривалось как факт нелояльности Императору и как доказательство принадлежности к старообрядчеству или секте. Государственные служащие должны были ежегодно представлять начальству справку, что они были у исповеди и причастия. Впрочем, некоторые священники давали такую справку за три рубля и без совершения таинств. Одни причащались без веры, «для галочки», другие откупались от причастия.

Но даже искренне верующие люди причащались Святых Тайн не чаще одного-двух раз в год, обычно полагая участие в таинстве – «отданием долга Богу». Среди простого народа причастие было и того реже – раз в несколько лет, а то и никогда. Ученые в конце XIX в. обнаружили в крестьянской среде так называемых недароимцев, то есть людей, которые исповедовались у священника ежегодно по требованию власти, но от участия в таинстве Евхаристии уклонялись, объясняя такое поведение своим недостоинством и духовно нечистой жизнью. Возможно, это были тайные сектанты.

И все-таки говорить о том, что жизнь православной России в то время оказалась целиком формализована и превратилась в «обрядоверие» – нельзя. Поток интенсивной духовной жизни, незаметный для многих, продолжал питать Русскую землю. Вплоть до разгрома в 1923 г. большевиками продолжается неутомимая деятельность Оптиной пустыни (Калужская губ.). Типография этого монастыря, следуя традиции Паисия Величковского, распространяет в русском народе, во всех его слоях, книги о непрестанной умной молитве и непосредственном богообщении. Кроме многих переводов с греческого и церковнославянского, по всей видимости, оптинцы создают знаменитое анонимное произведение «Откровенные рассказы странника духовному отцу своему» (первое издание в Казани в 1881 г.). Эта книга, выдержавшая в России рекордное число изданий, дополненная в 1911 г., несложным, но хорошим языком от первого лица повествует о человеке из простого народа, который научился умной молитве и рассказывает о ней многим людям, сам, одновременно, учась более глубокому умному деланью. Популярность «Рассказов странника» свидетельствует не только о сохранении, но и о возрастании серьезного религиозного интереса в среде русского православного народа в конце XIX – начале ХХ в.

Историческая справка

«Рассказы странника» были отредактированы для печати выдающимся церковным ученым и подвижником аскетической жизни епископом Феофаном Говоровым (1815–1894), за которым закрепилось прозвище «Затворника», т. к. почти 28 лет он, уйдя с епископской кафедры, уединенно прожил в Вышенской пустыни (Тамбовская губ.). Блестяще образованный, в совершенстве владеющий древнегреческим и многими современными языками, епископ Феофан поставил своей целью помочь православному возрождению русского общества. Его очень смущало молчание и бездействие официальных церковных властей, холодность Синода. «Того и гляди вера испарится и в обществе, и в народе, – писал он в частном письме. – Попы всюду спят». «Через поколение, мало, через два иссякнет наше православие…» Он мечтал о подлинном апостольском хождении в народ – «Поджигатели должны сами гореть. Горя, ходить повсюду, – и в устной беседе зажигать сердца». Епископ Феофан требовал нового перевода всех богослужебных книг на понятный народу язык, желал, чтобы люди узнали сокровища православной духовной жизни, и в этой жизни пребывали сознательно и с радостью. Он пошел на уединение во многом для того, чтобы полностью отдаться переводческой и комментаторской работе. Феофан переводит на русский язык за сто лет до того собранное Никодимом Святогорцем и епископом Макарием Коринфским «Добротолюбие» – огромную пятитомную антологию аскетических сочинений. И не только переводит, но заново отбирает в нее тексты. Этот труд занял 20 лет его жизни. Переводит он и «Невидимую брань» самого Никодима Святогорца. Епископ Феофан, таким образом, продолжает дело греческого православного возрождения на русской почве, и его труды находят отклик. «Добротолюбие» и «Невидимая брань» многократно издаются и превращаются в любимые книги для множества людей. Ныне Феофан Затворник канонизирован Русской Церковью.

Во второй половине XIX в. в России распространяется старчество. Особая духовная практика руководства со стороны опытных священников, как правило, монахов, духовной жизнью мирян, ищущих живого богообщения, желающих научиться умному молитвенному деланью. Главным центром старчества в конце XIX в. является Оптина пустынь. Старец Амвросий Гренков (1812–1891), а вслед за ним старец Иосиф Литовкин (1837–1911) становятся центром духовного притяжения для множества людей – от самых высокообразованных и знатных до неграмотных крестьян. Старцем был для многих и епископ Феофан Говоров. В начале ХХ в. новым центром старчества становится подмосковная Зосимова пустынь. Поразительно, но в обширной переписке и публицистике обер-прокурора Св. Синода Победоносцева Оптина пустынь и ее старцы ни разу не упоминаются. Казенная церковь и церковь живая всё больше жили тогда в России на одной земле, но в разных мирах. Соединить эти миры оказалось не под силу даже и самому авторитетному в начале XX в. священнику Русской Церкви Иоанну Кронштадтскому.