Сергей Белошников - Полнолуние

• Название: Полнолуние
• Автор: Сергей Белошников
• Жанр: Криминальный детектив

---

– Сам солил? – спросил я его.

– Сам.

– Значит, все еще не женился? – сказал я.

– Не женился, Николай Сергеич. На что жениться, коли рожа не годится? – засмеялся Кирилл, показывая в улыбке на зависть ровные, белоснежные зубы.

– Не наговаривай на себя, северянин.

– Да нет, честно. Кто ж за меня, лесного человека, пойдет? Разве что сумасшедшая какая.

Он перестал выкладывать свои северные гостинцы на стол и посмотрел на меня.

– Вот. Вроде все.

– Тогда помогай оттащить все это в сад.

– Будем завтракать в беседке? Как всегда? – улыбнулся Кирилл.

– Как всегда, – ответно улыбнулся я.

Глава 9. КИРИЛЛ

Все, что мне он рассказал за завтраком, больше всего походило на страшную сказку. Я думал об этом, глядя, как Николай Сергеевич молча наливает мне кофе. Потом я придвинул к себе сахарницу и сказал:

– Даже трудно поверить… Какие-то страсти-мордасти: служебные собаки боятся взять след, которого нет. Милицейские майоры всех подряд подозревают, в тихом поселке убийство за убийством… Все могу понять, во все могу поверить, но чтобы переодетые маньяки или, того веселей, оборотни бегали по мирному дачному поселку и обывателям головы отрывали?! Да мы такие страшилки в детдоме на ночь рассказывали. И то только класса до пятого.

Я отхлебнул кофе. Николай Сергеевич по-прежнему молчал, никак не реагируя на мои слова. Над клумбами трудолюбиво гудели шмели.

– Сдается мне, – подытожил я, – что, скорее всего, это медведь-шатун. Для ваших лесов не слишком фантастичное предположение… Но он наверняка уже ушел отсюда. Все-таки зверь – он и есть зверь. Не будет долго вблизи жилья околачиваться. А мальчишке вашему, Скокову, просто с перепугу черт-те что померещилось. Небось пьяный был?

– Он был трезв, – твердо сказал Николай Сергеевич. – Да и за мной, как ты знаешь, такого греха не водится. Но последние дни я постоянно ставлю дом на сигнализацию.

Я посмотрел на Николая Сергеевича: нет, конечно, я его нежно люблю, он мне, считай, второй отец. Но сейчас старик явно мандражировал. И, на мой взгляд, преувеличивал опасность.

– Я вам, Николай Сергеич, буленбейснера подарю.

– Что подаришь?

– Буленбейснера, – усмехнулся я. – Порода собак есть такая. В переводе с английского – быкодав. В холке, – я показал рукой, – метр двадцать. И никакой медведь близко не подойдет.

– Медведь, говоришь, по поселку ходит и головы отрывает?.. Пойдем-ка.

Николай Сергеич поднялся и пошел к дому. Я – следом за ним. В гостиной он достал с полки ключ и открыл ящик буфета. Вынул увесистый газетный сверток и брякнул его передо мной на стол.

– А это что тогда? – спросил он. – Посмотри.

Я развернул газету. Передо мной лежала гипсовая отливка следа огромной лапы. Длинной, широкой, с огромными когтями. Ничего подобного я в жизни не видел. Отдаленно след напоминал отпечаток волчьей лапы. Только увеличенный раза в три. И напоминал очень отдаленно. Я вопросительно посмотрел на молчащего старика.

– Вчера в лесу нашел, – пояснил Николай Сергеич. – Возле того места, где Станислава бродила.

– Как ваша внучка? Она здесь? – поинтересовался я из чистой вежливости. Последний раз я видел Стасю совсем еще маленькой, веселой девчушкой, которая тогда заканчивала начальную школу. В прошлый свой приезд, ровно пять лет назад, я ее не застал – она была в Москве. Сейчас, если мне не изменяет память, ей уже лет двадцать. Невеста.

– Здесь, здесь. Где же ей быть?

– Интересно было бы на нее посмотреть.

– Смотри, – кивнул старик на большой цветной фотопортрет, висящий в простенке.

С него улыбалась хорошенькая девушка. Да какое девушка – на меня смотрела очаровательная молодая женщина. И еще: в ней был и шарм, и хитринка, и бутурлинская порода.

– Не отвлекайся, – совершенно нелогично проворчал старик, возвращая меня на землю.

– Действительно, это не медведь, – вынужден был признать я, снова поворачиваясь к столу. – Ни на что не похоже. Разве что сук случайно обломился, упал да и оставил вмятину?

– Сук? В болотной грязи, в десяти метрах от ближайшего дерева?.. Пошли.

Мы вышли в сад. Николай Сергеевич подвел меня к свежевскопанной грядке, наклонился и сдернул с ботвы редиски кусок полиэтилена.

– А это что? Тоже сук?.. Утром обнаружил. Сегодня.

Я присел на корточки.

На влажной мягкой земле четко виднелся свежий глубокий отпечаток лапы. Точно такой же, как и на отливке из гипса. Я осторожно потрогал пальцем края подсохшего следа. Старик молчал. Снизу вверх я посмотрел на него:

– Надеюсь, вы меня не разыгрываете?

– А что, я сейчас очень похож на массовика-затейника? – саркастически спросил Николай Сергеевич.

Мы пошли обратно в беседку. Только когда мы уселись за стол, старик устало сказал:

– Я, как ты понимаешь, тоже мало верю в сказки про оборотней и вервольфов. Переодетый маньяк-убийца – это ближе к правде жизни. Так же, как и два покойника за последние четверо суток. Но в любом случае: если бы не дурацкие грабли, вполне возможно, нам бы не довелось вести этот разговор. И одним покойником стало бы больше. Да, грабли… Как в старом анекдоте: он, видимо, их случайно задел, когда крался сегодня ночью вдоль стены сарая. Стук был едва слышен. Я сидел в кабинете, окна были открыты, а ночью звук разносится далеко – поэтому я и услышал. И вроде бы даже потом что-то увидел. Тень какую-то. Пришлось с ружьем всю ночь просидеть.

Я внимательно посмотрел на него: старик вовсе не шутил.

– Но дело не в этом, – продолжил он. – Пусть эта история выглядит странно. Но кем бы он ни был, ты должен его выследить. И опознать.

– Опознать? Но я не сыщик, Николай Сергеич, – улыбнулся я. – И в поселке никого, кроме вас, не знаю. Я всего-навсего обычный егерь.

– Во-первых – очень хороший егерь. А во-вторых, ты – охотник.

– Вы тоже.

– Ты – профессиональный охотник на волков. Такой же опытный, как твой покойный учитель и друг Пахомов. Я уже стар для такого занятия… И, должен тебе сказать, Кирилл, что, кроме тебя, этого никто здесь не сделает.

– Почему?

– Об этом – позже. Если ты согласишься. А пока скажи: ты согласен сделать то, о чем я тебя прошу, или нет?

– А если все уже закончилось и он отсюда ушел? – ответил я вопросом на вопрос.

Николай Сергеевич явно хотел было мне возразить, но не успел. Взвизгнули тормоза, и возле калитки остановились "Жигули". Из них вылез высокий молодой мужик в милицейской форме. Старлей. Он вытащил с заднего сиденья большую корзину. Толкнул калитку и уверенно – видать, не в первый раз здесь – прошел к беседке.

– Здравствуйте, Николай Сергеич, – сказал мужик, мельком окидывая меня взглядом.

Мельком-то мельком, но взгляд у него было ой-ой-ой какой цепкий. Милиционер, одно слово.

– Вот, принес вам долг за вчерашнее, – продолжил мужик.

– Какой долг? – явно не понял старик.

– Сами посмотрите, – милиционер поставил корзину на скамейку.

Николай Сергеевич приподнял лопухи, прикрывавшие корзину сверху, и я увидел, что она под завязку полна отборных белых – небольших, крепких, один к одному. То, что надо. Сразу видно: знатный грибник собирал.

– Ну что ж… Признателен, признателен, – довольно улыбнулся старик. – Да, позволь тебе представить, Антон: это Кирилл, мой дальний родственник. Из Сибири. Геолог.

– Очень приятно. Антон Михайлишин.

Мы протянули друг другу руки; пожатие у него было сильное, ровное, но без излишнего понта, типа: посмотри, какой я сильный. Нормальный мужик.

– Присоединяйся к нам, Антон, – сказал Николай Сергеевич.

Тот повернулся к старику:

– Извините, Николай Сергеич, но мне пора. Служба.

– Что в поселке? – быстро спросил старик.

– Паника, – ответил Михайлишин. – Впрочем, выйдете – сами увидите.

Он помолчал и добавил, глядя в сторону:

– Семенчука убили.

– Кого? – явно не понимая, о ком идет речь, переспросил Николай Сергеевич.

– Семенчука, браконьера. Помните, мы еще его вчера с вами на перекрестке встретили? Маленький такой, в кепке и брезентовой куртке.

– Как убили? – растерянно спросил Николай Сергеевич.

– На Марьином озере, – сказал Михайлишин. – Ребята наши, патрульные, сегодня поутру заметили на озере лодку. Пустую. Всю в кровище. Потом на берегу нашли тело. Без головы. Голова в кустах лежала, неподалеку. – Он тяжело вздохнул. – Ладно, я поеду. Майор ждет.

Михайлишин быстро распрощался и пошел к калитке.

– Вот видишь, Кирилл, – тихо сказал Николай Сергеевич, поворачиваясь ко мне. – Ничего не закончилось. Боюсь, все только по-настоящему начинается.

Я проводил взглядом отъезжавшую машину Михайлишина: