Софья Черняк - Луч во тьме

• Название: Луч во тьме
• Автор: Софья Черняк
• Издательство: Политиздат
• Жанр: О войне
• Год: 1965

«Луч во тьме» — документальная повесть о неизвестных подвигах киевских подпольщиков в годы Великой Отечественной войны. Руководимые вырвавшимся из лагеря военнопленных бывшим секретарем парторганизации Наркомата финансов УССР Григорием Кочубеем, смельчаки создали широко разветвленную партийную организацию «Смерть немецким оккупантам!». Ее боевые группы действовали в ряде городов и сел Украины. Подпольщики самоотверженно борются, многие из них гибнут в смертельной схватке с врагом, но не сдаются.

Автор книги — киевская журналистка София Черняк создала эту волнующую повесть на основе архивных документов и личных встреч с участниками героической борьбы.

---

Лисовец от папиросы отказался.

Иванов вновь помолчал, а затем продолжал.

— Собственно говоря, вы кто? Руководитель организации?

Лисовец покачал головой:

— Нет. Я член Руководящего центра.

— А сколько групп в вашей организации? Однако почему я должен вытягивать из вас каждое слово? Докладывайте Центральному Комитету партии. Впрочем, не буду настаивать. Если вы мне не верите, то лучше расстанемся, — раздраженно бросил Иванов.

— Я должен посоветоваться с секретарем, — тихо ответил Лисовец и поднялся. — Разрешите завтра снова к вам прийти?

— Конечно, конечно! Только вместе с секретарем.

— У меня к вам еще одна просьба. Давайте встретимся на улице. Небезопасно дважды ходить к вам.

— А вы, товарищ, опытный конспиратор, — обрадовался Иванов. — Молодец. Хвалю, хвалю! Само собою разумеется. Здесь мы больше и не могли бы встретиться: я имею обыкновение менять квартиру после каждой встречи.

Эти слова произвели на Лисовца большое впечатление.

Условились встретиться на другой день в тот же час, у памятника Шевченко. Лисовец и Малый попрощались с солидным и вежливым представителем ЦК Ивановым.

Известие о том, что Дмитрий Лисовец все же встретился с представителем ЦК, очень обеспокоило Кочубея и Демьяненко. И Загорный был за то, чтобы Лисовец больше не встречался с этим подозрительным представителем. Но Лисовец опять уперся и потребовал, чтобы Центр решил этот вопрос на своем заседании. Оно состоялось в тот же вечер на новой конспиративной квартире по Полевой улице.

Не успел Лисовец закончить свой рассказ, как со своего места вскочил Шешеня:

— Фашистская западня! Дмитрий, ты попался в сети гестапо. Разве сам не понимаешь? Считаю, что Дмитрий должен немедленно исчезнуть из Киева.

— Если бы ты видел этого человека! — воскликнул Лисовец.

— И видеть не хочу. Уверен, что твой Малый навел на нас гестаповцев… Разве настоящий посланец Большой земли будет таскать при себе документы представителя Центрального Комитета партии и так нагло требовать список организации. Конспираторы! — с гневом бросил Шешеня.

Николай Васильевич Бойко, до сих пор сидевший на кушетке молча, поднялся:

— Мне тоже кажется подозрительным этот господин. Ты, Дмитрий, не ершись! Николай дело говорит. Необходимо все хорошенько взвесить, десять раз проверить, прежде чем повести к нему Григория.

В комнате на мгновение воцарилась тишина. Нарушил ее Лисовец. Он в ярости закричал:

— Вы меня дураком считаете… Без поддержки Большой земли, без помощи ЦК работать дальше невозможно. Надо смело идти на связь с людьми. А вы, точно крысы, по норам прячетесь… Если мы потеряем эту возможность установить связь с Москвой, я выйду из Центра.

Кочубей повернулся к Лисовцу:

— Я тебя не узнаю, Дмитрий. Разве так решают важные вопросы?

— Ты мягкотелый, легковер, а не большевик-подпольщик, — упрекнул Дмитрия Шешеня. — Вспомни Кудряшева, Бруза и других руководителей Киевского подпольного горкома партии. Сам же рассказывал, что их погубила недостаточная конспирация, неосмотрительность… Опомнись, Митька!

— Не ругайтесь, ребята, — Кочубей положил руку на плечо Лисовца. — Может быть, сделаем так? Ты, Дмитрий, пойдешь завтра на свидание с Ивановым. Скажи ему, что руководители Центра подойдут немного позднее. А мы с Шешеней действительно придем и посмотрим на него издали. Если он покажется нам подозрительным, пройдем мимо. Но и ты не подавай виду, что видишь нас. Мы будем вооружены. На всякий случай…

Так и решили. Назавтра Лисовец пришел на свидание в точно назначенное время.

— Мое почтение, сударь, — обрадовался Иванов, увидев Дмитрия. — А где же ваш друг, с которым вы обещали меня познакомить?

— Простите, он немного задержался. Скоро подойдет.

— Куда мы направимся? — спросил Иванов.

— К Николаевскому саду. Там спокойнее.

— Отлично! — и Иванов подхватил Лисовца под руку. — Я полагаю, что сегодня мы сможем более подробно поговорить о характере вашей организации. Какая она: партийно-политическая или военная? ЦК партии очень интересует ее структура. Как Центр осуществляет руководство группами? Какую материальную базу имеете? Кстати, с Харьковом вы связаны?

Дмитрий не отвечал.

— Почему же вы молчите?

— На все эти вопросы вы получите ответ в отчете нашего секретаря. Он сейчас должен принести его с собой. Присядем.

Как раз в этот момент Лисовец увидел Кочубея и Шешеню. Они шли, оживленно разговаривая, толкая Друг друга, весело перепрыгивая через весенние лужи. Казалось, это шли с гулянки подвыпившие мастеровые. Неподалеку от скамейки, на которой сидели Иванов и Лисовец, они остановились, чтобы закурить, но дело у них не ладилось: то папироса ломалась, то спичка гасла.

— Дай же прикурить.

— Не горит, проклятая…

Наконец спичка загорелась. Друзья закурили и прошли мимо скамейки.

Лисовец помрачнел: «Выходит, не понравился. Трусы! Чем им не по нутру представитель ЦК?» — злился он на друзей.

Иванов начал нервничать. Поглядев на часы, он произнес:

— Где же ваш товарищ? Какая наглость заставлять меня ждать! Какая недисциплинированность! Неужели он не понимает, с кем имеет дело? Я должен идти… Жаль, что встреча не состоялась.

— Товарищей, вероятно, что-то задержало. Разрешите перенести встречу, — пробормотал Лисовец.

— Право, не знаю… Если я не уеду, то завтра. Где и в какое время — решайте сами.

— В десять часов утра возле вот этого угла.

— Хорошо. На тот случай, если наша встреча не состоится, хочу передать вам деньги, — и Иванов сунул Дмитрию плотную пачку денег.

Лисовец отвел в сторону руку Иванова.

— Я не уполномочен брать у вас деньги… До свидания.

— Я все больше убеждаюсь, что имею дело с солидной организацией, — сказал Иванов и откланялся.

Убедившись, что за ним нет «хвоста», Лисовец направился на Полевую. Там его ждали Кочубей, Шешеня и Бойко. Товарищи были явно взволнованы.

— Дмитрий, неужели ты ослеп? Это же гестаповец, самый настоящий фашист, — встретил его Кочубей. — Разве ты не заметил шпиков, которыми был напичкан сад? Не понимаю, как они тебя выпустили…

— Мы должны немедленно разойтись. Я уверен, что они следят за Дмитрием. Он привел за собою «хвоста», — горячился Шешеня.

— Николай, ты напрасно волнуешься, — спокойно поднялся со стула Лисовец. — Я два часа петлял по городу. Сам черт не выследил бы меня.

— Какая уверенность! — иронически произнес Кочубей. — А вот я боюсь, что гестапо напало на след нашей организации. Кто этот Алешка Малый? Откуда ты его выкопал?

Лисовец молчал.

— Надо немедленно вывести всех людей в лес, — предложил Бойко.

— Николай Васильевич прав, — решил Кочубей. — Шешеня, немедленно разыщите Загорного. Надо предупредить Сергея Ананичева и Катю Загорную. Они знают связных из партизанского отряда «За Родину».

Бойко обратился к Кочубею:

— Гриць, послушай меня, старика. И тебе надо уходить. Этого требуем все мы, члены Центра.

Кочубей тяжко вздохнул:

— Придется. И ты пойдешь, Дмитрий, слышишь? — сурово посмотрел он на Лисовца.

— Григорий! На меня возвели поклеп, будто я навел гестапо на след организации… Я не могу с этим пятном уходить из Киева. Убежден, что Иванов — уполномоченный ЦК. Вы все уходите, а я еще раз с ним встречусь. Живым в руки не дамся — вот тут у меня ампула с ядом.

— Ты еще упираешься? — Шешеня выхватил из кармана револьвер. — Тебя, дурака, проучить надо…

Лисовец спокойно отвел в сторону руку Шешени.

— Погоди. Если попадусь к гестаповцам, сам распоряжусь своей жизнью… А ты, Колька, паникер и трус. Я докажу это! Григорий Самсонович! Заберите в отряд и товарищей моей группы. Я предупрежу Билецкого, он знает всех, — и Лисовец вышел из комнаты.

Это видели Виктор Левченко и Петр Сорокин, которым Лисовец поручил наблюдать за его встречей с представителем ЦК.

Точно в 10 часов утра они подошли к Николаевскому саду. В это время показался Лисовец, шедший на свидание к Иванову. С ним был и Малый. Навстречу им направился высокий, хорошо одетый человек. Они раскланялись. Вдруг, откуда ни возьмись, на них налетают люди в штатском и скручивают руки Лисовцу и Малому.

— Предатели! Бандиты! Бандиты! — закричал Малый.

Лисовец изо всех сил рванулся из рук гестаповцев и схватился зубами за отворот пиджака… Он сдержал слово, которое дал товарищам: фашисты швырнули в автомашину уже не Дмитрия Лисовца, а его труп.

Машина тронулась. Малый продолжал вопить:

— Предатели! Бандиты!

…Кто же ты такой, Алешка Малый? Как и Лисовец, жертва фашистской провокации или ее участник?

3.

Этой весной Днепр широко разлил свои воды. Но изумительная красота половодья мало кого радовала. Люди останавливались на набережной, чтобы бросить взгляд на левый берег, который темнел безлистной еще массой леса. Оттуда, с левобережья, ждали освобождения.