Иван Катавасов - Ярмо Господне

• Название: Ярмо Господне
• Автор: Иван Катавасов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Продолжение Шестикнижия инквизитора повествует о духовно-рыцарском ордене, противостоящем злонамеренной магии. Только для взрослых.

Религиозная сайнс фэнтези для верующих и не очень верующих в XXI веке от нашей христианской эры.

Насколько по содержанию, настолько и по форме, роман «Ярмо Господне» соотносится с «Коромыслом Дьявола», поэтому авторское предупреждение благосклонным читателям остается в силе и в неизменности.

Если кому-нибудь когда-нибудь придет в голову, будто бы ваш автор хоть как-то разделяет политические, натурфилософские и религиозные воззрения своих персонажей, значит, кто-то из нас в чем-то заблуждается. Совсем уж безысходно обманется тот, кто разглядит в этом повествовании что-либо физическое вместо метафизического.

---

Отсюда возникла настоятельная потребность связать слово-логос с тем или иным графическим оформлением в доступных и сакральных символах-знаках. Поначалу ими были святые буквы в инициалах Мессии, потом тексты апостольских посланий-эпистол и евангелий наряду с пиктограммами креста и рыбы для неграмотных.

Изначально подлинное христианство было по преимуществу религией книжных, грамотных, образованных людей, подобных Святому апостолу Павлу, распространявшему слово Божие среди невежества и язычества. Предопределенно Господь наделил его и других апостольских мужей дарованием свободно владеть многими языками.

Христианизация, Иван, всегда и везде шла рука об руку с просвещением. Лишь спустя века молитвенного преклонения перед словом, обозначенным в устных и письменных текстах, объектами, связующими дух и материю, предстали иконы и распятия. По воле Божьей, в чем у меня нет сомнений, или же в силу чудом ниспосланной на них Благодати Господней.

Благословен Господь, изволивый тако! Чтобы стать воистину чудотворной, икона должна быть истово, искренне намолена очень многими поколениями верующих от всей полноты и глубины их разумных душ.

Какая же чудотворящая молитва наиболее угодна Господу Богу нашему? Этим вопросом миряне и клирики бесконечно озадачены в течение двух тысячелетий. И нет на него однозначного ответа ни в синоптических евангелиях, ни в конце главы какого-нибудь теологического, сумма суммарум, основательного опуса, ни на последних страничках простенького догматического задачника-катехизиса.

Могу сказать, лишь основываясь на небольшом собственном субъективном личном опыте и пристрастных наблюдениях. Озадаченно в экклезиях и во время соборных литургических действ.

По моему мнению, лучше всего, — извини, Вань, за катафатическую метафору, — Богу слышны в церкви благодарственные молитвы. Вслух и про себя. За все и за вся.

Имеются у тебя ум, знания, силы и здоровье? Скажи хоть мысленно на том спасибо. И они тебе чудотворно прибавятся, — перешел на доверительное просторечие Филипп, отложив на будущее дидактическую теургию.

— Во втором, близком к первому подразделу святых молений, у меня значатся благодарения за одержанные победы над кем-либо или чем-либо там ни было, а также смиренные просьбы о даровании таковых и впредь. Чтоб вдрызг и вдребезги, врасщеп, наповал и наголову расправляться с врагами. Скажем, упраздняя и умиротворяя негодяев и супостатов воли Божьей — материалистов и гуманистов.

К третьей категории богоугодных молитв я, Вань, отношу покаяние и раскаяние в содеянных вольно там, невольно крупных грехах и мелких грешках, высказанные, продуманные в искреннем желании больше не грешить.

На грешной земле по-другому, то есть не грешить, ни за что не получается. Не согрешишь — не покаешься. Не покаявшись — не спасешься.

Тут-то и случаются обыденные повседневные чудеса, то с одним, то с другим молящимся, раскаявшимся грешником. О них узнают, и икона — символ и направленность благочестной молитвы — дивным образом становится чудотворной.

Молясь на нее, в чистосердечном покаянии непроходимый дурак и хам вдруг, как бы ни с того ни сего, по жизни умнеет. Безнадежного алкоголика напрочь, как с куста откидывает от водки. Ворюга-рецидивист прочно, — откуда что взялось? — завязывает с неблагонамеренным ремеслом.

В разбитых семьях чудом склеиваются отношения, налаживаются мир и согласие. В том же абзаце впишем чудесные исцеления неизлечимо больных, кому по всем медицинским показаниям положено заказывать отпевание в церкви или гражданскую похоронную музычку…

— По-вашему все беды и несчастья от грехов, Филипп Олегыч? — уточнил Ваня.

— Так точно! И никак в общем-то иначе, если людские неудачи, горести, болести, хвори, стихийные бедствия, катастрофы материальны и вещественны.

— А если мы предположим, что материальная окружающая среда враждебна к людям?

— Твое предположение теологически допустимо и рационально доказуемо, Иван, доколе не нагрянет срок Второго пришествия Христа Спасителя и апокалиптического царства Божия на земле. Проклятье первородного греха все еще тяготеет над нашей средой обитания.

— Фил Олегыч, все-таки природа враг человеку и дана ему в наказание за все грехи? Или совсем даже наоборот, она ему друг и союзник? — упорно допытывался Ваня.

— Скорее, Иван, она нам больше враг, чем друг, — ни на секунду не задумался Филипп. — Иначе, скажи, зачем люди десятками тысяч лет не дружат с природой, а держат в лучшем случае вооруженный нейтралитет против нее?

Троглодиты защищались от агрессивной природной среды каменными стенами пещер, кутались в шкуры, спасались от естественного холода искусно поддерживаемым или разведенным огнем. Специально изготовленным дубьем и копьем отбивались от диких хищных зверей.

Спустя тысячелетия иными средствами цивилизованные люди делали и продолжают делать то же самое, стремясь отгородиться от природы, которая даже для самых отпетых богопротивных материалистов-дарвинистов больше смахивает на злую мачеху, чем напоминает добрую и ласковую мамочку.

Вот тебе простодушное восклицание в сердцах, цитатка из самого Чарльза Дарвина:

«Какую книгу о неловких, расточительных, ошибочных, постыдных и невероятно жестоких деяниях Природы мог бы написать подручный Дьявола!»

Заметь, Иван: Природу и Дьявола основоположник дарвинизма объединяет и обозначает заглавными буквами.

Я с ним в целом согласен. Природа, в каком таком регистре ее ни вводи, доказательно и неопровержимо виновна в бесчисленных преступлениях против человечества…

— Фил Олегыч, скажите, пожалуйста. Давно хотел вас спросить. Магия и колдовство тоже редчайшее чудо? Они от Бога или от Дьявола с большой буквы?

— О, брат ты мой! Никак детский вопросик с подковыркой?

Так просто я тебе на него в один присест не отвечу. Поговорим о ненормальных, аномальных и паранормальных естественных явлениях природы в наши последующие урочные присутствия.

Одно хочу сказать в качестве введения в текст и в контекст. Магия и колдовство, Вань, к подлинной религии и к истовой вере в Бога никакого отношения не имеют.

Всякое Божье чудо — духовный антипод волшбы, которая случается редко-редко, на полтора, два, три процента. И всегда при этом магия остается сатанинским богомерзким преступным злодеянием.

Но чаще всего колдовство, волхование, ведовство, знахарство, гадания на кофейной гуще и прочая лабуда суть простодырые дурковатые суеверия, а также корыстный обман, облапошивание, выуживание денег из кошельков наивных безмозглых обывателей, верящих черт знает во что, но не в Бога.

Бог с ними, коли они крещеные. Ему воздаяние, и Он им обязательно воздаст когда-нибудь, больно и невкусно, горько и солоно. Никому мало не покажется ни в чистый четверг, ни в сухую пятницу.

Сей же час нам время отъезжать. Гоу-гоу, Джонни, май бонни бой…

— 2-

В пятницу во второй половине дня рыцарь Филипп, томясь от скуки, присутствовал на рутинном ежемесячном совещании в загородной орденской резиденции. Председательствовал рыцарь Павел, по армейскому обыкновению предпочитающий вести дело посредством тяжелых продолжительных докладов, обстоятельных рапортов и выслушивания разноречивых мнений тех, кто тем или иным способом подчинен ему в орденской иерархии.

«Полковники, из рака ноги, как ныне собрались. Здесь вам не тут…»

Первым тягомотно и канительно докладывал о состоянии дел во вверенной под его командование группе секулярного обеспечения сквайр пятого ранга Константин Полупанич. Скрупулезный сквайр, как обычно, муторно и тошнотворно перечислял, сопоставлял наличные окружные силы и средства, жаловался на нерадивость и тупоумие нижестоящих командиров-субалтернов, просил от начальства неимоверного усиления во всем и для всяких непредвиденных обстоятельств.

За вступительным докладом последовал черед вопросов и ответов, критики и самокритики, рапортов по существу мелких и частных проблем.

«Господи, помилуй и избавь нас от частностей, ежели с общностями мы сами управляемся…»

Во вторую очередь с общим наставительным и назидательным поучением выступил орденский клерот Павел Булавин. Совещавшихся он щедро одарил благими пожеланиями, вдоволь наградил дидактической теургией и через каких-то полтора часа отпустил на волю дам и господ субалтернов за некоторым исключением:

— …Барышню неофита Викторию Федоровну и милостивого государя сквайра Константина Арсеньевича я бы попросил остаться.

Здесь рыцарь Филипп воспрял духом и перестал своенравно забавляться ясновидением, с легкостью проникая в нехитрую приватную жизнь женщин-сквайров.

«Ох мне греховодницы… Охота за половыми партнерами у них пуще неволи… Спаси, Господи, люди Твоя от жен не в меру мужелюбивых…»