Иван Катавасов - Коромысло Дьявола

• Название: Коромысло Дьявола
• Автор: Иван Катавасов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Религиозная сайнс фэнтези для верующих и не очень верующих в XXI веке от нашей христианской эры. Православная фэнтези только для взрослых. Воинствующая религия против магии и колдовства в наше время. Шестикнижие инквизитора повествует о духовно-рыцарском ордене, противостоящем злонамеренной магии. Только для взрослых. А также для верующих и не очень верующих.

---

Архонты Харизмы также прибегали к прозелитизму с целью вербовки агентов влияния и конфидентов в различных полисах. Основанием для допуска новообращенного в первый круг посвящения фигурировала его способность прочесть паравербально закодированные вступительные гекзаметры к «Эманации Логоса». Чаще всего прозелитами становились ученики философов и приверженцы различных философских школ, стремившиеся постичь орфический принцип единства и раздельности всего сущего.

Если поэма «Эманация Логоса» была относительно доступна, наподобие орфических гекзаметров «Рапсодической теогонии» и «Нисхождения в Аид», то ритуальные гекзаметры «Эпигнозиса» оставались уделом тех, кто поднимался на второй и третий круг эзотерического посвящения.

В 5 веке до Рождества Христова поэма «Эпигнозис» стала материальным объектом ритуального поклонения неофитов и адептов аноптической эраны фиванских харизматиков, уверенных в ее предметных дивинативных качествах.

Дело в том, что текст «Эпигнозиса» был вырезан в каноническом традиционном зеркальном отражении на 33 медных досках с использованием обычной ювелирной глиптики, тогда применявшейся для создания гемм в форме инталий и камей. Таким образом, текст поэмы оказался матрицированным, что позволяло его тиражировать сначала на листах папируса, а тремя столетиями позднее и на пергаменте. Тем самым «Эпигнозис» предстал первой инкунабулой в истории общечеловеческой цивилизации, но в силу аноптического характера критериальной жизнедеятельности Архонтов Харизмы это открытие не послужило началом развития книгопечатания в античные времена.

Вместе с тем случайное открытие принципа печатной матрицы и типографского набора побудило Архонтов Харизмы заняться продвинутыми научными и философскими изысканиями. Данное обстоятельство предопределило дальнейшую интеллектуальную эволюцию тайных воителей с магией и колдовством, часть из которых состоятельно переквалифицировалась в ученых и исследователей, объявивших себя братьями и отцами ноогностиками, то есть знатоками разума.

Отметим, сия ономастика не слишком скромна по отношению к другим эранистриям-харизматикам. Так как опора на Разум-Нус состояла краеугольным камнем мироощущения Архонтов Харизмы вплоть до их трансформации и перехода на религиозно-философский базис христианского вероучения.

«Какие же они все-таки были недоразвитые и недалекие наши пращуры! Книгопечатание не продвигали, хотя во-о-н когда могли это сделать… Туда же и паровую машину Герона Александрийского похерили. То ли дело в наши времена, сел на тачку и поехал…»

На обед Филипп ехал как ни в чем не бывало на собственном автомобиле. В близкородственном к фирме босса автосервисе его «восьмерку» быстро подновили чин-чинарем, а Снежана любезно — «с понятием девочка» — доставила ему ее к концу его открытых и закрытых учебных занятий.

Приемлемо и чинно отобедав, Филипп по субботнему распорядку занялся испанским языком с учеником. Повторив таблицу умножения, они c Ваней прошлись в речевых упражнениях по дням недели, месяцам, календарным датам и органично вернулись к сакраментальному дидактическому вопросу: ке ора эс? Иными словами: который час?

Учитель вводил цифровые значения с клавиатуры, а ученик, опережая его, почти угадывал время. Условиями упражнения это дозволялось.

По прошествии положенного дидактикой времени Филипп в качестве разрядки и для просветления мозгов спросил у ученика по-русски:

— Иван, ты как считать научился, сам собой или кто помог? Я, например, сам допетрил до 10, складывая и отнимая пальцы.

— Я тоже на пальцах учился считать, — нахмурил лоб Ваня, вспоминая, когда же это было. — Мне тогда 4 года исполнилось, Фил Олегыч. Потом я кубики в тетрисе считал и цифры из учебной игры запоминал до 100.

— А я кругляшки в старой детской пирамидке на палку как младенец нанизывал. Повезло тебе, Ванька, меня-то предки от компа отгоняли. Говорили: вредно, вредно, излучение, — передразнил Филипп народные технофобские суеверия, сделав уморительно страшные глаза.

Суеверность и отсутствие логики в поведении взрослых Ваню не удивляли, коль скоро Филипп Олегович авторитетно говорит, что он со временем все себе разъяснит. Ведь разобрались же они оба, будучи пятилетними младенцами, с аналоговыми часами и дебильным двенадцатеричным циферблатом.

— …Ты, Иван, у нас молодец, сам дотумкал, сколько в одном часе минут и секунд. А мне, дураку, пришлось спрашивать насчет цифры 60.

— Нет-нет, Фил Олегыч, не сам, я просто кино вспомнил «Угнать за 60 секунд», хотя оно почти два часа идет.

— Зато мы с тобой самостоятельно в детстве догадались о пятиминутном интервале, четверти и получасе. Ну-ка, брат ты мой, как это будет у нас эн эспаньол «в половине шестого»?..

Мы должны учить младших, нас обязательно учат старшие. Так-то вот к шести часам пополудни рыцарь-неофит Филипп должным образом поспешил к урочной назначенной встрече к прецептору Павлу.

В старинном православном епархиальном соборе Кающейся Марии Магдалины с минуты на минуту должна начаться субботняя всенощная служба. В этой церкви Филипп бывал очень редко, предпочитая стоять воскресную обедню в загородном монастырском храме иконы «Утоли моя печали». Далековато и дороговато добираться, зато во благости и во святости иноческой.

Здесь же, по мнению Филиппа, маловато ощущается благостного смирения и царствия небесного в душах прихожан и клира. Но вот политики от мира и века того-сего, от прошлых времен тут хватает с избытком.

Когда примерно лет 20 тому назад сей храм восстанавливали из мерзости коммуно-атеистического запустения, художник-богомаз изобразил на стенной росписи некоего оголтелого грешника, который, упираясь и сопротивляясь чертям, никак не желает нырять вниз головой в чан с горящей смолой и серой. Причем отвратная физиономия нераскаянного греховодника и его телосложение вовсе не случайно точка-в-точку смахивают на паспортную фотографию и антропометрические данные поныне действующего президента Лыченко.

По всей очевидности, тот церковный живописец придерживался раболепного и обрывочного толкования соборной заповеди апостола Павла, что всякая власть от Бога и выступать против нее есть будто бы смертный грех. Потому-то он разукрасил церковную стену личинами во времена оны противостоявших властям преходящим мерзких оппозиционных личностей.

Как раз в те поры Лыч-депутат подвизался на телеэкранах в образе, имидже и подобии оппозиционера, неугомонного борца с мафией и коррупцией, собравшего семь чемоданов компромата на тогдашнюю суверенную власть, возросшую на обломках советской империи. Тогда-то Г. Лыченко из колхоза и навоза вылез в дерьмократы на антикоррупционных делах, через год обеспечивших ему президентство.

Филиппу было понятно, почему народный депутат Григорий Лыченко заимел популярность среди быдловатых белоросских телезрителей. В здешних краях сицилианской мафии и неаполитанской каморры отродясь не водилось, но мафиози бессмертно жили и доселе живут в телесериалах. Между тем о том, что поголовно коррумпированные чиновники берут взятки, слыхали даже те, кто сроду их не давал и не брал.

Посему Лычу-депутату верили; и в долгосрочном президентстве до сих пор ему доверяют. На очередных выборах или на следующем референдуме та же постоянная телеаудитория обязательно побежит сломя голову за него голосовать.

Лет десять тому назад захотели было замазать ныне непотребное и ерническое президентское изображение в Магдалинском соборе. Однако прежний настоятель храма, отличавшийся строгостью нравов и приверженностью церковным канонам, категорически воспротивился, чтобы с грязной мирской политикой лезли в освященное место.

Богу — богово, кесарю — кесарево. Бог-то и рассудит, кто грешник, а кто праведник неизбежно на Страшном суде Христовом.

С неуступчивым попом связываться не стали, опасаясь громкого политического скандала и массового антипрезидентского паломничества в этот храм Божий. А ну как вдруг начнут своему Богу ортодоксально молиться за свержение греховной власти? Так сказать, не во здравие с благостной литургической молитвой верноподданных, но со святыми упокой?

Стену с грешниками, напрасно или, против ожидания, совсем не безрезультатно противоборствующих адским власть имущим, оставили в неприкосновенности и при новом настоятеле. Тем более старые оппозиционеры в Магдалинский собор не заходят, очевидно, избегая позора и христианского смиренного всепрощения. Тогда как новые молодые политиканы по образцу старших товарищей особых религиозных чувств популистски не демонстрируют суеверному и маловерному белоросскому электорату.

Так по крайней мере объясняет политическую обстановку и текущий церковный момент Олег Ирнеев-старший, рассказывая о посткоммунистической истории храма Марии Магдалины, бывшего республиканского архива кинофотодокументов.