Любен Георгиев - Владимир Высоцкий. Встречи, интервью, воспоминания

• Название: Владимир Высоцкий. Встречи, интервью, воспоминания
• Автор: Любен Георгиев
• Издательство: Искусство
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1991
• ISBN: 5-210-02281-1

Л. Георгиев, болгарский театровед, доктор филологических наук, прекрасно знает театральную Москву Он автор книг и телефильмов, посвященных советским режиссерам, актерам, писателям. С Высоцким его связывали долгие годы дружбы. Встречи, интервью, воспоминания помогают автору воссоздать подлинный его портрет — артиста, поэта, певца, человека, гражданина

В книге живет и образ собеседника знаменитого певца и актера— самого Любена Георгиева. Об этом нельзя не сказать, и это большое достоинство, которое, несомненно, оценит читатель.

---

В антракте я снова стал энергично приглашать Марину в Болгарию и просил ее убедить Володю бросить все и приехать к нам летом на Золотые пески. Однажды он окунулся в наше море, когда был в Варне, а позже ему предстояло сниматься в Одессе, и мы договорились помахать друг другу через море…

— Володя показывал мне ваше приглашение, — сказала Марина.

Я немножко усомнился в этом — приглашение я сунул ему в карман перед отъездом в аэропорт. Руки у него были заняты чемоданом и гитарой, которую мы ему подарили. Карман же был не на молнии и на пуговицу не застегивался… Да и виделись они друг с другом редко, и встречи эти были коротки… Наверно, Марина почувствовала мое недоверие к ее словам, потому что добавила: «Зелененькое такое…» Значит, действительно Володя показывал ей мое приглашение.

Марина, вероятно, удивлялась легкомыслию, с которым мы строили разные фантастические планы, но знала, как нас огорчает ускользающее из-под рук время, как оно перестает нам подчиняться и делает нас зависимыми от всевозможных обстоятельств и обязанностей. Она близко познакомилась с Россией еще в 1968 году, проведя девять месяцев на съемках фильма «Сюжет для небольшого рассказа». Этот нормальный для нас срок казался ей непомерно растянутым, она не понимала, как можно работать так медленно, как можно, например, не снимать в субботу или в воскресенье. Она говорила, что убедилась тогда в одном: время здесь — не деньги, человек считает свою жизнь бесконечной.

— Наверно, и вы проводите здесь по нескольку месяцев? — спросила она меня. — Что вас влечет сюда?

Я ответил, что у меня здесь много друзей.

— О да! Тогда — да!

Позже мне довелось прочесть, что сама Марина отвечала на вопрос, часто задаваемый ей французами: «Как вы можете жить в России? Что вас там так привлекает?»

Вот ее слова: «Если бы я не была там счастлива, я не жила бы в Москве по полгода. В Москве я живу среди людей искусства — художников, актеров, режиссеров, писателей. Все они знакомы, ходят друг к другу в гости. Разговаривают. Могут спорить по восемь часов подряд. Люди полностью открыты, все им интересно, и такие человеческие отношения приобретают теплоту и жизненную силу. Когда люди собираются дома — это праздник, один поет, другой читает стихи, третий — отрывок из романа». И еще один штрих, не менее важный: «Вначале меня удивляло полное отсутствие у русских какого-либо представления о времени — можно разбудить человека в три часа утра, прийти к нему только потому, что тебе худо, и это не считается ни невежливым, ни вообще чем-то особенным. У них находится время слушать тебя столько, сколько тебе нужно». И наконец, обобщение, вывод: «Все это очень далеко от того пресыщенного равнодушия и замкнутости, с которыми я привыкла встречаться в Париже».

Мы слышим здесь голос русской женщины, вернувшейся после долгого отсутствия на родину своих предков. Я понимаю каждое ее слово. Представляю себе, какую «открытость» преподносила ей жизнь, когда возле нее был Владимир Высоцкий, и каким бесконечным праздником становилось общение с ними для их близких друзей, если даже время не стерло очарования, которое я испытывал сам, беседуя с ними. В памяти моей живо не только каждое слово, но интонация, жест, даже пауза в разговоре.

Год от года мы с Высоцким все реже касались «болгарской» темы. Чрезмерная занятость не позволяла ему и подумать об отдыхе. «Чуть помедленнее, кони», — пел он на эстраде, а в жизни погонял их и несся все быстрее и быстрее. Он спешил писать, спешил петь, его голос сел от безжалостной эксплуатации. Он страдал от того, что ему не хватает времени для друзей и родных.

В одной из анкет на вопрос: «Скажите, кто ваш друг?» — Высоцкий ответил: «Валерий Золотухин». А на следующий вопрос: «За что вы его любите?» — ответ был такой: «Если бы я знал, то это была бы не любовь, только хорошее отношение». С таким же основанием в числе самых близких друзей он мог бы назвать Всеволода Абдулова и Ивана Бортника.

Он не знал, за что любит своих друзей, но считал, что просто обязан заботиться о них, укреплять их веру в себя, поддерживать и развивать все лучшее в их творчестве. Бортник рассказывал мне, сколько раз Высоцкий вступался за него, как просил за него кинорежиссеров, как защищал при различных ситуациях в театре. Такими же воспоминаниями, вероятно, мог бы поделиться и Абдулов. Ему, например, было поручено исполнение роли автора в музыкально-поэтическом спектакле «Алиса в стране чудес», записанном на двух грампластинках. Но когда он не смог прийти на запись, Владимир заменил его и сам спел его последнюю песенку, стараясь имитировать голос друга.

Вениамин Смехов очень колоритно рассказывал, как в 1967 году Высоцкий познакомил его на улице с кинорежиссером Евгением Кареловым и, применив все свое красноречие, уговорил того взять в картину «Служили два товарища» незнакомого актера. Потом Высоцкий со Смеховым участвовали в натурных съемках под Измаилом, в дельте Дуная, и Высоцкий помогал своему другу преодолевать первоначальную робость и вообще все трудности съемки. А на обратном пути показывал ему Одессу, узнав, что Смехов никогда в этом городе не был.

Подобные случаи нередки. При содействии Высоцкого многие из его коллег по театру начали сниматься в кино, пришли на эстраду, радио, в мультфильмы — словом, туда, где была нужда в артистах.

Со своей стороны и товарищи по профессии помогали ему чем могли, старались создать обстановку, благоприятную для творчества. И конечно, не только друзья, но и просто честные, порядочные люди. На художественном совете в театре, когда делали выбор между кандидатами на роль Гамлета, Высоцкого поддержали Николай Эрдман и Давид Самойлов. На художественных советах в кино за него яростно заступались режиссеры Савва Кулиш и Владимир Мотыль. А когда на встрече с космонавтами Высоцкого спросили, почему он так редко снимается, и он перечислил все свои неутвержденные кинопробы, летчики обещали походатайствовать за него. И обещание сдержали. Только благодаря письму, подписанному группой космонавтов, Высоцкий был утвержден на роль фон Корена в фильме по Чехову.

Валерий Золотухин вспоминал, как во время съемок они вместе жили в деревне и он постоянно носил милицейскую форму, чтобы свыкнуться с ней, а Высоцкий сочинял и пел свои песни. Сельские ребята думали, что к знаменитому певцу приставлена специальная охрана, и каждое утро приносили для Высоцкого свежее молоко, чтобы лишний раз взглянуть на него. «Валера, ты что, молочную ферму открыл?» — удивлялся Высоцкий.

Друзья рассказывали и о еще более курьезных случаях, когда им приходилось проявлять изобретательность, чтобы избавить Высоцкого от надоедливых нахалов и навязчивых поклонников. Безошибочный инстинкт помогал Владимиру отличать наивное доброжелательство и простосердечие случайных незнакомцев от фальши и фамильярности еще более случайных знакомых. Он говорил: «Есть люди, после общения с которыми хочется сразу вымыть руки». Каких сил иногда стоило ему скрывать свою неприязнь, сохранять приличие. Правда, не всегда это удавалось. Подчас нахал получал заслуженное — остроту, резкое слово, а то и нечто большее. Даже с риском скандала. «Талантливый и умный негодяй опаснее бездарного», — говорил в таких случаях Высоцкий.

Вениамин Смехов вспоминал, как однажды после выступления Владимир наклонился подписать автограф и услышал за спиной нагловатое: «Вовка, че ж ты не спел про Нинку, я ж тебе записку подал. Испугался, пацан?» И хлопок по плечу. Очевидно, незадачливый «браток» спутал автора с кем-то из его персонажей. Возмущенный такой бесцеремонностью, певец отреагировал словом, от которого можно покраснеть сильней, чем от пощечины.

И хотя подобные эпизоды случались нередко, главное в характере Высоцкого проявлялось совсем в другие минуты. Главное — это прежде всего нежность и преданность многочисленным друзьям; особый такт в тех случаях, когда другу нужна была помощь или когда Высоцкий сам хотел предложить кому-то свои услуги — не навязчиво, с большой деликатностью, чтобы не задеть чужого самолюбия.

— Помимо всех своих творческих талантов он обладал ярко выраженным даром — дружить, — говорит о Высоцком кинорежиссер Александр Митта. — Он много делал для своих товарищей и умел принять ответную дружбу так, что вы чувствовали себя от этого счастливым. Мне кажется, что все, кто дружил с Владимиром, испытывали редкое удовлетворение, когда могли что-нибудь для него сделать, облегчить его очень трудный быт, взять на себя часть его постоянных забот, уменьшить груз, который он нес на себе. А без этого дружбу нельзя считать полноценной.

Во взаимоотношениях со своими близкими Высоцкий стремился вернуть слову «дружба» его исконное, первичное значение. Это слово, к сожалению, обесценено многократным употреблением, им стали называть кафе, кондитерские, клубы и стенгазеты. Для Высоцкого дружба выражалась не в телефонных разговорах, не в даче денег взаймы. Для него дружить значило узнавать что-либо о друге и радоваться, если с ним все в порядке, или у него какая-то удача, или просто он жив-здоров. Дружба, в его понимании, предполагала откровенность, взаимность, высказывание, может быть, и неудобных истин прямо в глаза. Дружба — это жизнь без лжи.