. Ганнибал - Лиловый (I) (СИ)

• Название: Лиловый (I) (СИ)
• Автор: . Ганнибал
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

Глубоко темнело, уходя в бездну лилового, ночное небо над Саидом. Рассыпали боги на нем свои слезы, блестящие, яркие, будто бриллианты на платье богатой женщины. На губах была соль уходящей дневной жары, ноги начинали мерзнуть. Он стоял, не замечая подкрадывающегося холода.    Сабаин был невелик, всего пятьдесят с небольшим жилищ да окружающая плато стена. Саид -- огромен. Саид простирал свои могучие барханы на многие, многие фарсанги: десятки, сотни дней караванного пути, ледяные ночи, огненные рассветы. Он стоял на стене поселка и смотрел вперед, чувствуя себя стоящим на краю гигантской чаши. Было почти страшно свалиться туда, покатиться по пологому склону, оказаться на дне. Что там, на дне? Он никогда не покидал свой сабаин.

---

-- Отчаяние было потом, -- тихо сказал Острон, переводя взгляд на свои руки. -- Сначала была ярость. Такая сильная, что она обжигала меня. Не давала дышать.

Абу Кабил и Сафир, о чем-то переговаривавшиеся у костра, на его слова обернулись; в этот самый миг на кончиках пальцев Острона полыхнули огоньки.

Мигнули и погасли; Острон поднял голову и ошалело уставился на них в ответ. Ассахан рассмеялся, сложив руки на груди.

***

Всю следующую неделю ни единого человека по пути им не повстречалось. Хамсин неизменно возвращалась по утрам, и Сунгай выслушивал ее безмолвный доклад, а потом качал головой: никого. Под конец недели Халик, до того ведший отряд строго на север, начал резко забирать к западу. Одним из первых это заметил дядя Мансур, о чем-то долго переговаривался со слугой Мубаррада; Острон тоже заметил, но не сразу. В этой части Саида их племя никогда не кочевало, и местность для него была незнакомая. Бесконечный серир, и ноги уставали идти по камушкам, а одна из двух лошадей, бывших в отряде, как-то потеряла подкову. Абу Кабилу пришлось демонстрировать чудеса своего искусства и перековать в подкову маленький котелок. Вокруг кузнеца в тот вечер собрался весь отряд, а он ругался и наконец заявил, что долго эта дрянь не протянет, но лучше так, чем ничего. Многие удивлялись, обнаружив, что Абу прихватил с собой из Тейшарка все свои инструменты, включая походную наковальню, но Острон только улыбнулся, узнав об этом.

В то утро отряд вышел в путь, повернувшись к солнцу спиной; Халик привычно шел впереди, и по его правую руку вышагивал Сунгай, на плече которого спала птица. Острон, подумав, нагнал их и пошел рядом.

-- Наше племя никогда не бывало в этих местах, -- сказал он Халику; слуга Мубаррада продолжал смотреть вперед, и его светло-коричневый бурнус еле заметно колыхался от ветерка. -- Ты знаешь здешний серир, Халик?

-- Конечно, -- отозвался тот. -- Я в свое время немало побродил по южной части Саида. Сунгай тоже знает окрестности.

-- Племя, из которого я родом, обычно кочевало от Ангура до Внутреннего моря, -- добавил джейфар. -- Я здесь еще мальчишкой ходил. Никак тебе интересно, какой дорогой мы пойдем?

-- Конечно, интересно. Что нас ждет впереди? Долго еще этот клятый серир будет тянуться?

-- Дня через два начнутся пески, -- покачал головой Халик. -- Там будет и следующий оазис. Бадхиб его название, если я ничего не забыл.

-- Все верно, наше племя там часто стояло лагерем.

-- А потом?

-- Потом мы будем идти на запад, пока не достигнем Вади-Шараф, -- сказал Сунгай и оглянулся. -- Думаю, ливня опасаться не следует. По Вади-Шараф можно будет легко добраться до берегов Харрод.

-- То есть, Вади-Шараф идет на север? -- сообразил Острон. -- И мы, получается, делаем крюк.

-- Можно, конечно, пойти прямиком, но путь напрямик лежит через развалины храма Шарры, -- буркнул великан. -- Не думаю, что стоит идти той дорогой.

-- Какой еще храм Шарры? Я никогда о нем не слышал.

-- Ну, храм это был или нет, никто не знает, -- джейфар пожал плечами. -- История этого места мне неизвестна. Только все эти руины называют Шаррой, так или иначе.

-- Через Шарру ходят только самые бесшабашные, -- добавил Халик и неодобрительно нахмурился, глянув на Острона. -- Ты, я вижу, совсем пришел в себя после Тейшарка. Может, нам стоит задержаться в оазисе Бадхиб подольше, чтобы у меня было время позаниматься с тобой, Острон.

-- Я буду рад, -- немедленно отозвался парень. -- Но не опасно ли надолго останавливаться?

-- Хамсин предупредит нас об опасности, -- ответил ему Сунгай и погладил спящую птицу по круглой голове. -- К тому же, я постоянно разговариваю с другими животными, которые находятся поблизости. Кстати, Острон, как с Даром у тебя? Ты уже научился вызывать огонь?

-- Иногда получается. Правда, совсем не так часто, как хотелось бы, -- Острон криво усмехнулся. -- В бою на меня пока полагаться особенно не стоит.

Халик и Сунгай переглянулись, но ничего ему на это не сказали. Какое-то время они шли молча; плавно ступали мозолистые ноги верблюдов, а два всадника, в дневное время вместо Хамсин бывшие разведчиками, по очереди уезжали вперед и то и дело возвращались. Как раз один из них, закутанный в бурнус ассахан по имени Фазлур, показался на горизонте; Острон, наблюдая за размеренной рысью лошади, вспомнил о Муджаледе, который с большим отрядом в пятьсот человек отправился назад, на юг. Почти всех лошадей они отдали ему. В отряде Муджаледа был и Замиль, один из двоих выживших после падения Тейшарка друзей Острона. Вернувшись из Хафиры, восемь молодых стражей были особенно близки; Острону было больно узнать, что остальные пятеро погибли в Тейшарке. Он ступал по левую сторону Халика и одними губами повторял их имена: Джалал, Гариб, Дакир, Зинат, Хатим. Они выжили в Хафире, чтобы навсегда остаться в восточной твердыне...

Помимо самого Острона и Замиля, был еще Басир. Ирония судьбы! Тот, кого в Хафире они почти похоронили, остался жив. Басир тоже шел с отрядом Халика, и Острон, оглянувшись, увидел, что однорукий китаб сидит на верблюде и пытается читать какую-то книгу, держа ее в сгибе локтя отрубленной руки. Конечно; людям немногое удалось спасти из погибшего города, и зачастую вынесенные вещи были не самыми нужными в трудном путешествии, а Басир тащил с собой мешок книжек. Бесполезные теперь книжки, которые любой другой, наверное, выкинул бы в первый же день; но Острон знал, что для Басира эти книжки -- все, что осталось от старого библиотекаря Фавваза.

Фазлур поравнялся с Халиком и Сунгаем, проехал мимо; почти сразу вперед устремился второй всадник, джейфар по имени Тахир. Этот был из отряда, с которым прибыл Сунгай, не из стражи Эль Хайрана, но по нему было видно, что в бою он стражам не уступит.

Остальные продолжали идти размеренным шагом привыкших к кочевью людей; Острон, задумавшись, обнаружил, что серир плавно, но неуклонно опускается. Склон был еле заметен, только все же идти было чуть легче.

-- К весне гонцы должны вернуться отовсюду, -- негромко произнес Сунгай, обращаясь к Халику. -- Даже из самых отдаленных сабаинов в горах Халла. Надеюсь, хоть малая часть услышавших весть окажется благоразумной.

-- К весне, -- буркнул себе под нос слуга Мубаррада. -- Если мы к весне не вернем себе Тейшарк, все будет очень серьезно. С такой огромной брешью стена Эль Хайрана окажется бесполезной, и придется отступать за Харрод.

-- Мне интересно, -- пробормотал джейфар, -- как люди жили в те времена, когда стены не было?

-- Это был век постоянной опасности. Нетрудно догадаться, что война не прекращалась.

-- А ты много знаешь об этом? -- спросил Острон, которого охватило любопытство.

-- Нет, -- ответил Халик. -- Не больше, чем остальные. По легенде, много веков назад племена постоянно воевали с одержимыми, которые приходили из гор Талла. Успех был переменный, иногда нас оттесняли к самому северу, а иногда наоборот, наши бойцы забирались далеко на юг. Все закончилось большой победой шести племен; одержимых загнали в Хафиру и даже дальше, в такие места, в каких никто из ныне живущих людей не бывал, и там Одаренные нанесли им сильный удар. После этого одержимые какое-то время вовсе не появлялись вне Талла, а племена возвели стену Эль Хайрана.

-- Да, у нас рассказывали такую легенду, -- припомнил Острон. -- Правда, если верить бабкам нашего племени, то Эль Масуди чуть ли не в одиночку туда дошел и всех перебил. Но Эль Масуди ведь у нари очень почитают.

-- Говорят, он был первым Одаренным нари? -- спросил Сунгай.

-- Нет, не первым, -- возразил Халик, смотревший на горизонт. -- Но самым сильным. Имена тех, что были до него, просто не сохранились.

Острон посмотрел на Халика. Слуга Мубаррада как будто тоже изменился после падения Тейшарка; Острону подумалось, что он стал меньше улыбаться. Конечно, это было естественно, но возможно, свою роль играла и огромная ответственность, которую Халик взвалил на свои широкие плечи. Раньше, еще в Тейшарке, Острон никогда не видел Халика таким серьезным.

Это было немного грустно.

День тянулся монотонно, а закончился внезапно, как и всегда в пустыне; солнце попросту нырнуло за горизонт, обогнав отряд, и лиловое небо опрокинулось на резко холодеющий Саид. Лагерь пришлось разбивать прямо на камнях, благо Тахир и Фазлур отыскали достаточно удобные скалы, за которыми можно было укрыться от поднявшегося дугура, ледяного осеннего ветра. Усталые люди ставили маленькие юрты из шкур животных, разжигали костры, а двое маарри, бывших в отряде, немедленно занялись поисками подходящего места для колодца. Искали они долго, пока наконец не выбрали ничем, с точки зрения Острона, не отличающийся от других клочок земли.

После скудного ужина Острон уселся рядом с Басиром, все еще читавшим свою книгу. Неверный свет маленького костерка плясал на ее желтых страницах. Книга была древняя, листы ее все обтрепались, и местами китабу приходилось долго напряженно вглядываться в текст, чтобы разобрать вязь.