. Ганнибал - Лиловый (I) (СИ)

• Название: Лиловый (I) (СИ)
• Автор: . Ганнибал
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

Глубоко темнело, уходя в бездну лилового, ночное небо над Саидом. Рассыпали боги на нем свои слезы, блестящие, яркие, будто бриллианты на платье богатой женщины. На губах была соль уходящей дневной жары, ноги начинали мерзнуть. Он стоял, не замечая подкрадывающегося холода.    Сабаин был невелик, всего пятьдесят с небольшим жилищ да окружающая плато стена. Саид -- огромен. Саид простирал свои могучие барханы на многие, многие фарсанги: десятки, сотни дней караванного пути, ледяные ночи, огненные рассветы. Он стоял на стене поселка и смотрел вперед, чувствуя себя стоящим на краю гигантской чаши. Было почти страшно свалиться туда, покатиться по пологому склону, оказаться на дне. Что там, на дне? Он никогда не покидал свой сабаин.

---

-- Ублюдок, -- прошипел Адель, хватаясь за рукоять ятагана. -- Сейчас тебе очень не повезет, слышишь?

-- Давай, попробуй, -- ответил Острон и поднялся. -- Убийца пустынных львов и котят.

Дважды приглашать носатого было не нужно; Острон еще не успел до конца выпрямиться, как Адель кинулся на него, одним огромным прыжком одолел расстояние от двери до соперника и обрушил ятаган.

Силы ему было не занимать; Острон с тревогой почувствовал, как немеет рука, удерживавшая меч в неудобном положении. Ему пришлось спешно отскочить в сторону, едва не потеряв равновесие. Адель впал в ярость и сразу же бросился во второй раз, и его движения были быстрыми, как взмахи птичьих крыльев. Острон с трудом успевал отбивать удары, в груди прочно поселилась паника: до сегодняшнего дня он не встречал по-настоящему сильного соперника, который бы сражался с ним всерьез. Адель был силен. Может быть, он действительно большую часть времени бродил по северным землям, изредка сталкиваясь лишь с хищниками, но за его плечами был опыт, которого не было у Острона, тот опыт, который можно получить лишь в множестве смертельных схваток.

-- Что же ты, а? -- орал Адель, перепрыгивая через пуфики; Острон пытался уйти от него, перевернул стол, опрокинул тазик и расплескал воду. -- Мариды -- куда более сильные мечники! Давай, ударь меня хоть раз, герой!

Острон не ответил, но его эти слова настолько взбесили, что он бросился вперед, не помня себя. Холодная сталь просвистела совсем близко. Что-то ожгло живот. Он занес ятаган, но резкая боль не дала завершить удар, и Острон промахнулся. Рубашка быстро намокала. Он опустил удивленный взгляд.

Звякнул выпавший из руки меч.

-- Эй, -- услышал он голос Аделя, будто сквозь туман, -- т-ты чего? Зачем ты... сам полез на ятаган, как сумасшедший... п-постой, Острон!..

***

Темнота.

Опасность. Надо уходить отсюда. Ничего не видно... где-то здесь, в этом сумраке, кроется нечто большое... огромное, необъятное...

И ледяное.

Он так близко, протяни руку -- и коснешься, только само прикосновение принесет гибель. Свет навсегда погаснет, безумная ярость охватит гибнущий рассудок, и...

Мутные воды, покрытые блестящей черной пленкой, и изломанные, покореженные деревья. Сухой, мелкий, как пыль, песок -- остатки того, что некогда было цивилизацией.

Он висел над этим миром, разрушенным дотла, уничтоженным, сгоревшим; у него не было тела, ни рук, ни ног -- ничего. Серое отчаяние пеплом присыпало душу. Внизу простерлась мертвая пустыня, седая, упокоившая в своих барханах обломки человеческих жизней. Только дикие твари блуждали по ней, потерянные, но и им оставалось совсем недолго; неспособные рождать новую жизнь, они угаснут, как последние огоньки.

Неба не было.

Над умершим Саидом простиралась бесконечная чернота; абсолютная, такая полная, что казалось, что она душит тебя.

Серое, могучее нечто ворочалось совсем рядом с ним. Это нечто пугало и вместе с тем завораживало; оно было живым и в то же время мертвым, его было возможно чуять -- но не видеть и не осязать.

Узри, прошелестел бесплотный голос. То, чем скоро станет Саид.

Он хотел закричать, но у него не было ни голоса, ни глотки, чтобы издавать звуки; он хотел бежать, но у него не было тела, чтобы двигаться.

Это неизбежно, добавил голос. Мир погибнет. Он обречен, и те, кто обрек его -- вы, люди.

***

На постоялом дворе царила суматоха и паника. К счастью Аделя, в тот самый момент, когда Острон бессильно сполз на пол, вернулся Халик; верзила мгновенно оценил обстановку и легко, как ребенка, поднял парня на руки, отнес в комнату, снял с него рассеченную спереди рубашку и велел Аделю принести воды. Адель боялся даже взглянуть на рану, но все равно краем глаза увидел, что она глубокая и длинная.

Остаток дня Адель казнился в зале на первом этаже, не решаясь соваться в комнату, где Халик с Сафир и позванным ими лекарем пытались остановить кровь; это оказалось мучительно трудно и долго, несколько раз Сафир выбегала из комнаты с выражением совершенного ужаса на лице, выливала воду из тазика во дворе, возвращалась с новыми повязками и наполняла кувшин из стоявшей на кухне бочки.

Поздно вечером, когда вернулся дядя Мансур с двумя подстреленными им козами, кровь наконец остановилась. Лекарь, поправляя круглую шапочку-рафу, что-то негромко говорил ему, пока Адель нервно мялся у окна и ожидал неминуемой смерти. Наконец лекарь ушел, а старик обернулся к Аделю.

-- Мубаррад с нами, -- неожиданно севшим голосом произнес он. Адель вздрогнул: таким господина Мансура он еще не видел никогда. Будто годы внезапно обрушились на его непокорную голову и прижали собой к земле.

-- Ч-что сказал лекарь? -- сипло спросил его Адель.

-- Он умирает, -- был жестокий ответ.

На этот раз Адель решился подняться в комнату Острона. Он услышал всхлипыванья Сафир еще до того, как открыл дверь; когда же он вошел, ему померещилось, будто Острон уже умер. Узкое лицо его вечного соперника было бледным, как воск, щеки запали и заострились крылья крупного носа. Он, впрочем, все-таки дышал, хотя медленно и очень тихо.

-- С-сафир, -- прошептал Адель. -- Я...

-- Уйди, -- ответила девушка. -- Я никогда тебя не прощу.

Он виновато опустил взгляд; внутри что-то горело и скукоживалось. Адель закрыл дверь с другой стороны.

Ночью поднялся сильный ветер, почти ураган; Адель скорчился на полу под окном, слушая его вой. У другого окна в полной темноте сидел господин Мансур и курил трубку; его контуры виднелись на фоне чуть светлого квадрата. Внезапно что-то ясно сверкнуло, заставив их обоих вздрогнуть. Оглушительная тишина стояла несколько мгновений, а потом небо раскололось пополам.

Еще какое-то время ветер бушевал на пустых улицах города, шурша поднятыми тучами песка; ливень хлынул неожиданно и мгновенно, за тонкими стенами дома все ревело и грохотало, будто тысячи львов носились за стадами антилоп, и молнии сверкали теперь непрестанно, и через почти что равные и очень короткие промежутки времени раскалывалось небо. Адель зажал уши, не в силах выносить этот шум.

Свет то и дело вспыхивал в окнах и вдруг рассек зал почти надвое; вместе с ним ворвался грохот бегущей воды и холодный запах мокрого камня. Адель подскочил, следом поднялся и господин Мансур, удивленно оборачиваясь.

На пороге стоял кто-то огромный, похожий на гигантскую черную птицу. Парень даже схватился за рукоять ятагана. Но в следующее мгновение незваный гость скинул с себя мокрый плащ, окатив его потоками воды, и свету явился Абу Кабил, в расшитом крупными цветами халате и привычных сандалиях, только ноги его были настолько покрыты грязью, что казалось, будто он в сапогах.

-- Где он? -- хмуро спросил кузнец. Адель только раскрыл рот, но господин Мансур соображал быстрее и указал на лестницу. Не снимая сандалий, Абу Кабил поспешил в ее направлении и взлетел на второй этаж, хлопнул дверью. Он напугал Сафир, все еще сидевшую у постели умирающего; постоянные вспышки молний освещали лицо Острона, выбелив еще больше.

-- Иди вниз, -- велел ей Абу Кабил непривычным суровым тоном. -- И чтоб никто сюда не заходил, пока я не скажу.

-- Но... -- она вскочила, повернув к нему зареванное лицо.

-- Я же ассахан или кто? -- рассердился он и извлек из-под полы халата небольшой кулек. -- Вон, женщина!

Не помня себя, Сафир буквально скатилась по лестнице. Там ее встречали напуганный Адель и дядя Мансур, старик поймал ее за плечи и усадил на подушку возле низкого столика. Было слышно, как кузнец наверху захлопнул дверь.

-- Во имя Мубаррада, -- пискнула девушка, -- он точно знает, что делает?

-- Хуже уже не будет, -- сурово ответил дядя. -- Парень потерял так много крови, что спасет его только чудо. Если оно вдруг приняло облик Абу Кабила -- я не возражаю.

Дождь прекратился, так же резко, как и начался; в пустыне ливни никогда не бывают затяжными. Теперь снова станет сухо еще на полгода, а то и целый год, как повезет. Воздух был приятно влажным и прохладным, и сидевшие в зале постоялого двора люди понемногу продрогли.

-- Сходи, милая, налей нам кофе, -- наконец сказал дядя Мансур. -- Да погорячей.

Сафир послушно убежала на кухню, и вскоре оттуда раздался треск разведенного в очаге пламени. Адель покосился в ту сторону.

-- Я... не знаю, как искупить свою вину, -- неловко сказал он. -- Мне так стыдно, что я готов немедленно уйти в Хафиру в одиночку, если бы только это хоть что-нибудь исправило.

-- Не казни себя, -- сухо возразил старик. -- Острон и сам был виноват. Вы оба -- просто глупые мальчишки.

-- Но если он умрет из-за меня!..

-- Кто умрет? -- раздался знакомый голос со второго этажа; они резко обернулись.

Тусклая свеча, поставленная на столике, еле освещала фигуру Абу Кабила; Аделю на мгновение показалось, что крупные темные цветы на его халате -- на самом деле пятна крови. Абу, впрочем, быстро развеял эту иллюзию, спустившись к ним на первый этаж. Теперь уж он нимало не напоминал того сурового человека, ввалившегося к ним из-под ливня, и на его круглощеком лице снова воцарилось непоколебимое благодушие.