Михаил Дудин - Сто стихотворений

• Название: Сто стихотворений
• Автор: Михаил Дудин
• Издательство: Лениздат
• Жанр: Поэзия
• Год: 1979

В эту книгу входят наиболее известные лирические стихотворения, написанные Михаилом Дудиным в период с 1942 по 1976 год.

---

1946

«В моей беспокойной и трудной судьбе…»

И. Т.

В моей беспокойной и трудной судьбе
Останешься ты навсегда.
Меня поезда привозили к тебе,
И я полюбил поезда.

Петляли дороги, и ветер трубил
В разливе сигнальных огней.
Я милую землю навек полюбил
За то, что ты ходишь по ней.

Была ты со мной в непроглядном дыму,
Надежда моя и броня,
Я, может, себя полюбил потому,
Что ты полюбила меня.

1947

На берегу

Здесь чайки в белые буруны
Роняют крик.
И продолженьем волн уходят дюны
На материк.

И ты бежишь воде навстречу,
Во всем вольна.
И вновь тебе окатывает плечи
Ее волна.

Что хочешь делай. Чем угодно жалуй.
Хоть плачь, хоть пой.
Весь мир сейчас без горьких слез и жалоб
Перед тобой.

Он пред тобой и для тебя назначен —
Бери, дари.
Он весь промыт, он светел и прозрачен,
Как янтари.

Он пред тобой, и радостный, и громкий,
Во весь простор.
…У горизонта на дрожащей кромке
Стоит линкор.

1953

«Посмотри, как тихо позолоту…»

Посмотри, как тихо позолоту
Август рассыпает на полях.
Аисты готовятся к отлету.
Ласточки сидят на проводах.

Созреванья легкая усталость
У самой природы — погляди.
Милая, нам многое досталось,
Многое осталось впереди.

Небо выше и просторы — шире.
Наше поле в скирдах золотых.
Самая большая радость в мире —
Это делать счастье для других.

От всего, что в этом мире скрыто,
Против нас готовится в тиши,
Самая надежная защита —
Ясное спокойствие души.

Я тебя за тыщу верст услышу,
Звонкой песней отзовусь в ответ.
Ласточки воротятся под крышу,
Аистов придумает поэт.

1953

Янтарь

Кусок промытый янтаря,
Веселый, как заря,
Вчерашний выбросил прибой
В подарок нам с тобой.

Прозрачный, как цветочный мед,
Он весь сквозит на свет.
Он к нам дошел, к другим дойдет
Сквозь сотни тысяч лет.

Он выплыл к нам с морского дна,
Где тоже жизнь цвела,
А в глубине его видна
Застывшая пчела.

И я сквозь тысячи годов
За ней готов в полет:
Узнать, с каких она цветов
Свой собирала мед.

Я жизнь люблю. Она рассказ
Развертывает свой.
И как мы счастливы сейчас,
Лишь знаем мы с тобой.

Теперь уже не наугад,
Наш опыт разберет —
И что такое в жизни яд,
И что такое мед.

Любовь. Ее не взять годам
И силой не сломать.
Я сам, я сам ее раздам,
Чтобы опять, опять

Она на радость молодым
В прожилках янтаря
Сквозь сотни лет пришла к другим,
Живым огнем горя.

1953

«Я воевал, и, знать, недаром…»

Я воевал, и, знать, недаром
Война вошла в мои глаза.
Закат мне кажется пожаром,
Артподготовкою — гроза.

На взгорье спелая брусника
Горячей кровью налилась.
Поди попробуй улови-ка
И объясни мне эту связь.

Года идут, и дни мелькают,
Но до сих пор в пустой ночи
Меня с постели поднимают
Страды военной трубачи.

Походным маршем дышат ямбы,
Солдатским запахом дорог.
Я от сравнений этих сам бы
Освободился, если б мог,

И позабыл, во имя мира,
Как мерз в подтаявшем снегу,
Как слушал голос командира,
Но что поделать — не могу!

Подходят тучи, как пехота,
От моря серою волной,
И шпарит, как из пулемета,
По крышке дождик проливной.

1955

«Нынче осень, как поздняя слава…»

Нынче осень, как поздняя слава,
Ненадежна и так хороша!
Светит солнце весеннего сплава,
За холмы уходить не спеша.

А по кромке зеленой у леса
Зеленеют в воде камыши.
И под тенью густого навеса
Тишина и покой. Ни души.

У опушки сухого болота
Вырастает вторая трава.
Красота! И стрелять неохота —
Поднимаются тетерева.

Я нарочно оставил двустволку,
Чтоб не трогать внимательных птиц.
А по лесу звенит без умолку
Комариная песня синиц.

В рыжей хвое лесные дороги.
Листья падают, тихо шурша.
И душа забывает тревоги,
И обиды прощает душа.

Видно, лето не кончило повесть,
И запас у природы богат.
Бронзовея, прямые, как совесть,
Смотрят старые сосны в закат.

1955

«По щебню пулковских расщелин…»

По щебню пулковских расщелин
Окоп взбирался на окоп.
…Опять зениткою нацелен
В ночное небо телескоп.

Там солнца плавятся в пожарах.
И там, загадочна досель,
Как на прицеле, в окулярах
Дрожит космическая цель.

Астроном мыслью путь проделал
В необозримый мир планет.
И, как вселенной нет предела,
Мечте его предела нет.

И за мечтою этой смело,
Опережая чудеса,
Ракеты трепетное тело
С земли рванется в небеса.

Она пройдет потоком света,
Меж звезд сияя горячо.
…Снежинка — малая планета —
Ему садится на плечо.

1955

«Здесь сосны, ветер и зима…»

Здесь сосны, ветер и зима,
Приди сейчас сюда сама,
И будет май и юг.
Засмейся громко иль заплачь,
Но только все переиначь,
Как ты умеешь вдруг.

Здесь день и ночь трубит трубой
По мерзлым отмелям прибой
В кипенье белых пен.
И льда налет, и брызг полет
Весь день до ночи — напролет,
Всю ночь — без перемен.

И любо мне на берегу
У всех ветров стоять в кругу,
Глотать морской настой
И знать, что ты идешь сама
Сюда, где сосны и зима,
Что можно вновь сойти с ума,
Сказав мгновенью — стой!

1956–1957

Сосны на берегу

А. Пунчонку

Неправда! Есть еще в пороховницах
Запас хороший пороха сухого.
И есть еще на глубине души
Святая нерастраченная совесть.
Она-то и дает, наверно, право
Глядеть в глаза, и верить, и любить,
И обнимать с надеждою за плечи
Редеющих, как зимний лес, друзей.

Я каждый день хожу сосновой рощей
По берегу янтарного залива,
Где ветер, набегающий со взморья,
Гудит в вершинах и несет по склону
Сыпучий снег с песком сыпучих дюн,
Где грозно замерзающее море
Кувалдами тяжелыми колотит
В береговой белеющий припай.

Давно я знаю, что покоя нету,
Что счастье человека вне покоя,
Что время выдувает из души
Всю накипь, неудачи и сомненья,
Как ветер, набегающий со взморья,
Сдувает пену с бесконечных волн.

«Пройдет и это» — мудрость Соломона
Не нашему характеру сродни.
Мы любим землю. Мы земные люди.

Мы жили больше в помыслах грядущим
И очень мало для себя самих.
Гремел Октябрь над нашей колыбелью
Раскатами «Авроры». Резал уши
В два пальца свист метели продувной.
Походные костры и бивуаки,
Забытые могильные курганы
И серый пепел страсти и раздумий
На рано поседевших волосах.

Мы не сдались. Мы, словно эти сосны
По берегу, все в ссадинах и шрамах,
Корявые, высокие, прямые,
Ломаемся, но не умеем гнуться.
Мы глубоко в земле сплелись
   корнями,
Мы в небесах вершинами сплелись
И бурю, налетающую с моря,
Встречаем грудью, как всегда,
   в упор.

Редеем мы. Но выстоять нам надо.
Уже встает, уже шумит подлесок,
Поддерживая нас и подпирая,
Вершинами вытягиваясь к солнцу,
По-своему шумит…

1956–1957