Ганнибал - Лиловый (II)

• Название: Лиловый (II)
• Автор: Ганнибал
• Жанр: Разная фантастика

В золотой пустыне, носящей название Саид, обитает народ, который состоит из шести племен.

За их планетой более десяти лет наблюдает другая раса, более технически развитая, — они занесли пустынную планету в свои звездные карты под названием Руос, — и хотя они пытались вроде бы помочь руосцам, ничего не вышло.

В последний момент в звездную систему Руоса вторгается неизвестный космический корабль. Никто не знает, какому народу он принадлежит.

---

Была уже глухая ночь, когда Орсо Кандиано сидел в своей комнатке с включенной электрической лампочкой и читал любезно врученную ему коллекцию листовок деда Сомы (тот был заядлый курильщик), и тут внимание Кандиано привлек некий звук за окном.

Короткое посвистывание. Точно! Мелодия была отлично ему известна, это была ария из «Детей Арлена». Ни один закованный не мог знать ее, и потому Кандиано стремительно соскочил с постели, рассыпав листовки, и бросился к окну, еще мучился с заевшей рамой, не желавшей открываться, наконец с хрустом рама распахнулась; внизу опять захныкал младенец.

В темноте ничего почти не было видно, тоненький серпик месяца давал мало света, а на улицах кварталов закованных фонари выключались в полночь; однако Кандиано, вглядевшись, все же различил человеческий силуэт.

— Если будете так высовываться на каждый звук, вас могут обнаружить, — раздался снизу знакомый голос. — Если бы это был проезжавший мимо патруль? Вас пока не ищут, но любой аристократ признает в вас сородича, господин Кандиано.

— Дандоло!..Я сейчас.

Он впотьмах, спотыкаясь, осторожно спускался по лестнице, пытался никого не разбудить, хотя Окайпин наверняка и так не спала, укачивая одного из своих близнецов, наконец открыл входную дверь. Дандоло проворно скользнул внутрь, и точно так же в молчании они поднялись обратно в комнату Кандиано.

— Я ненадолго, — предупредил Теодато. Тусклый электрический свет озарил его похудевшее лицо; молодой вычислитель точно так же, как сам Кандиано, одет был на манер бездушных, заметно оброс, так что уже перестал напоминать собой беззаботного мальчишку, но его черные глаза по-прежнему смотрели с хитрым прищуром. — Неплохо вы тут устроились.

— Рассказывайте, — нетерпеливо перебил его Кандиано. — Неужели Моро действительно погиб? Кому удалось убить его?

— Мераз убил его, — хмуро отозвался Теодато. — Многое произошло с тех пор, как вас отправили в ссылку… мы с Виченте открыли опасную тайну. Оказалось, что во дворце Наследника готовится переворот. Все это время они обманывали всех, но я, вы сами знаете, в гильдии был на хорошем счету, и у меня был доступ к некоторым материалам… В горах на севере есть научный городок, обитатели которого занимаются разработками технологий. Они не собирались все оставлять, как есть, Кандиано! Они планируют и теперь понемногу заменить труд закованных машинным трудом, и тогда миллионы людей окажутся на улице, безо всяких средств к существованию. Когда это открылось, мы с Виченте укрыли у себя нескольких беглецов из научного городка. У них с собой были и некоторые их разработки, поэтому Фальер открыто объявил их инопланетянами, а нас обвинили в укрывательстве. Мы пытались спасти их. Нам удалось; они теперь вне досягаемости, и у Фальера больше нет никаких доказательств их существования…Понимаете? Все это обман. Никаких инопланетян не существовало.

— Я знал, — с чувством выдохнул Кандиано. — Так вот оно что! Все становится на свои места. Я понимаю! Теперь они будут выжимать из закованных все соки, наконец объявят, что их труда недостаточно, и начнут использовать машины. И все — под предлогом того, что необходимо вести войну. Только до смешного просто объявить, будто воюют космонавты в далеком космосе, вот почему никто и не видел ни одного инопланетянина!..

— Так, — согласился Теодато; его глаза блеснули. — Это необходимо прекратить, господин Кандиано. Вы знаете, мы с Виченте с самого начала были против кровопролития, но теперь, когда Винни погиб… я понял, что мы были неправы. Без крови уже не обойтись. У нас с вами чрезвычайно важная задача.

— Нужно открыть закованным глаза, — лихорадочно вторил ему Кандиано. — Преступники в Централе должны быть остановлены…Вы со мной, Теодато?

— Я с вами, — серьезно ответил тот. — Я с вами до конца.

— Отлично. Начать стоит с малого; необходимо распространить слухи. Слухи — действенное оружие. У Фальера действительно нет никаких доказательств, а даже если он и сфабрикует их, миллионы закованных уже не поверят ему.

— Люди вообще склонны верить не своим глазам, — буркнул Теодато, — а скорее словам других людей.

* * *

Жизнь встала с ног на голову.

Нанга родился почти пятьдесят лет тому назад в особняке Дандоло: мать его была горничной, и ни у кого не вызывало сомнений, что только что явившийся на свет бездушный также будет служить господам Дандоло, как его родители. Нанга еще мальчиком помогал матери убираться в особняке и знал здесь каждый закоулок; хотя старый господин Дандоло уже умер, а его сын (отец Теодато), бывший на два года старше Нанги, предпочел удалиться в монастырь вместе со своей женой, Нанга отлично помнил их лица и голоса, так, будто в последний раз виделся с ними лишь вчера.

Госпожа Дандоло была слаба здоровьем, и с первых дней юного Теодато воспитывала кормилица, а потом, когда мальчик подрос, его отец сам поручил Нанге заботиться о нем. Нанге тогда было около двадцати лет. Надо думать, сперва подобное поручение его совсем не обрадовало, у молодого бездушного были свои планы на будущее, однако шли годы, и Нанга привязался к юному шалопаю, который до тех пор, пока не открылся его талант вычислителя, куда больше времени проводил в обществе слуг, нежели с собственными родителями, и страшно интересовался всем, что считалось неприличным в Централе (например, электрический фонарь, с которым конюх Чегито ходил чистить стойла). Нанга до сих пор помнил, как однажды юный господин Теодато был им застукан в дальнем уголке сада, где старательно расковыривал стащенные батарейки и весь уляпался электролитом.

Поскольку собственной семьи Нанга так и не завел, господин Теодато незаметно занял в его сердце место родного сына.

И вот теперь жизнь встала с ног на голову, старый особняк Дандоло сгорел дотла, а господин Теодато пропал без вести, и на площади Централа объявлено было, что он оказался предателем и что карательный отряд пристрелил его.

Как бы то ни было, пуля, долженствовавшая оборвать жизнь юного господина Теодато, прожгла здоровое отверстие в груди Нанги и вот уже много дней причиняла ему мучительную боль. В первые моменты, услышав эту страшную весть, Нанга потерялся, не понимал, что ему делать, позволил другим бездушным увести себя; ему сказали, что уцелевших после пожара слуг Дандоло выгоняют из Централа, они теперь безработные и должны сами обустроиться, но Нанге это было все равно, потому остальные, пожалев его, — все они знали о его отношении к молодому господину, — забрали его с собой, и сердобольное семейство повара Гваны приютило его в своем доме. Нанга, как им казалось, сошел с ума, он часами просиживал на стуле в одной из комнат и молчал. В голове у Нанги ворочались мысли. Наконец мысли уязвили его в темечко, и Нанга в один прекрасный день сорвался с места и побежал; его едва успели перехватить на улице. Он орал, что господин Теодато не останется неотмщенным, и заявил, что убьет Фальера.

Это уже было самое очевидное помешательство, так что Нангу пришлось запереть. Он будто бы немного успокоился, пришел в себя, но все еще гневно вскакивал при одном лишь упоминании имени Наследника; потому в доме повара Гваны никто не решался больше даже заикаться про Централ.

По крайней мере, состояние Нанги будто бы немного улучшилось, можно было жить дальше, и самому Гване стало казаться, что жизнь пошла своим чередом. Они с женой и двумя старшими детьми работали по шестнадцать часов в сутки, пока младшая девочка, от рождения горбунья, присматривала за Нангой и готовила еду, и ничего удивительного, что спать они ложились рано и спали крепко; Нанга в это время, как сторожевой пес, обычно продолжал сидеть внизу, в темноте, и как будто ждал чего-то, и поскольку он никому не мешал, остальные позволяли ему.

Но в ту ночь, уже на рассвете, случилось странное событие, всполошившее Гвану и его семью. Нанга, как всегда, сидел в своем кресле и клевал носом, — он засыпал только под утро, — когда раздался негромкий стук в дверь. Не задумываясь, Нанга поднялся и пошел открывать, ему спросонья не пришло в голову, что время неурочное для нежданных посетителей, а на пороге стоял призрак.

Точнее говоря, это был молодой господин Теодато Дандоло, не узнать которого Нанга не мог, хотя он значительно оброс и одет был, словно какой-нибудь рабочий из промышленной зоны. Нанга вскрикнул, отшатнулся; от крика его, слышно было, проснулись люди на втором этаже и завозились.

— Ты чего, Нанга, сдурел? — быстро произнес господин Теодато, шагнул на него, стремительно захлопнул за собой дверь, потом снова взглянул на бездушного и беззвучно рассмеялся. — Ага, ты никак поверил, что меня подстрелили, как собаку? Надеялся, что больше никогда уж не увидишь меня?

— Господин Теодато! — выдохнул Нанга, все еще стоявший с раскрытым ртом. — Господин Теодато!