Евгений Лукин - КАПУСТА БЕЗ КОЧЕРЫЖКИ

• Название: КАПУСТА БЕЗ КОЧЕРЫЖКИ
• Автор: Евгений Лукин
• Издательство: АРМАДА-ПРЕСС
• Жанр: Юмористическая фантастика
• Год: 1999
• ISBN: 5-93557-002-5

В сборник юмористической фантастики вошли произведения тех, кого называют «фантастами новой волны» — за исключением, пожалуй, такого знаменитого автора, как Кир Булычев. Всех их отличает высокое мастерство, отменный литературный вкус, великолепный юмор.

Знакомство со сборником окажется для читателей весьма приятным, и, наверное, кто-то из сторонников «серьезной» литературы поменяет свое отношение к такому «легкомысленному» жанру, как фантастика.

---

Но и это неправда. Не сходя с места, из другого внутреннего кармана Джо достает небольшой черный шарик, кладет его на ладонь, и шарик начинает раздуваться. Достигнув размера теннисного мяча, вспыхивает ярким желтым светом, а когда свет гаснет, внутри шара появляется изображение — лицо немолодого и очень усталого человека. Звучит голос:

— Привет тебе, Тсирх. Я слушаю тебя. — Голос звучит в сознании разведчика.

И так же молча он отвечает:

— Привет, Талип.

Потому что на самом деле он не агент ЦРУ, а особоуполномоченный сотрудник галактической разведки Звездного Содружества с центром на планете Куарга и находится на Земле для изучения и контроля развития цивилизации.

На Куарге уже много столетий не знают, что такое ложь. Когда-то давно она считалась самым тяжким преступлением. Теперь с этим древним грехом высшего разума во всем Звездном Содружестве соприкасается лишь одна служба, работа в которой окутана ореолом романтики и зловещей тайны. Эта служба — галактическая разведка. Ее посланцам порою приходится иметь дело с ложью в других мирах, они исследуют ее, с тем чтобы искать пути искоренения. Обработкой полученных данных занимаются только машины. Люди планеты Куарга и всего Звездного Содружества не должны знать о лжи ничего. Таков замысел. Таковы условия игры.

— Привет тебе, Талип, — говорит Тсирх шефу галактической разведки. — Я больше не могу работать здесь. Наверно, я очень плохой разведчик. Я хочу выйти из игры и вернуться на Куаргу.

— Добро, — говорит Талип, — возражений нет. Добытые тобой сведения имеют уже достаточно высокий коэффициент насыщения информацией.

— Я намерен использовать вариант возвращения по схеме 82/14.

— Добро, — повторяет Талип.

И это означает, что Тсирх совершит межпространственный переход, используя энергию местного происхождения. В момент встречи с полковником Н. он примет импульс на себя и преобразует его целиком в энергию пси-поля. Полковник останется жив. Грозы не будет. А он исчезнет для землян, исчезнет из памяти всех, кто знал его на этой планете, информация о нем будет автоматически вычеркнута тем же способом, каким год назад она была введена. Так Тсирх благополучно вернется домой на Куаргу.

Но и это неправда. Разведчик Тсирх не вернется домой. Он погибнет. В официальном бюллетене галактической разведки Звездного Содружества будет сообщение о несчастном случае.

При межпространственных переходах такие случаи бывают. Редко, но бывают. И для всех жителей Куарги это будет правдой. Потому что жители Куарги не знают, что такое ложь.

А настоящую правду знают только машины. За века работы они сами создали и отладили программу, в соответствии с которой любого разведчика, научившегося лгать, следует уничтожить при попытке возвращения. Чистку памяти машины сочли недостаточно надежной. Ведь жителям Куарги не стоит даже видеть человека, который когда-то лгал.

ПЯТОЕ И ДВАДЦАТОЕ

В понедельник пятого января Егор Иваныч пришел на работу, как обычно, минут на пятнадцать раньше всех. Нельзя сказать, чтобы таким образом он пытался повлиять на дисциплину своих сотрудников, и нельзя сказать, чтобы работу свою Егор Иваныч очень любил (любить ее, скажем прямо, было не за что), — просто он всегда старался подчеркнуть свою невероятную загруженность. И не без успеха: в течение всего дня оба телефона трещали не переставая, посетители шли сплошным потоком, стол обрастал бумагами, время летело быстро, незаметно подступал вечер, и Егор Иваныч уходил домой последним, как капитан с корабля.

Нет, не любил Егор Иваныч работу. Но он любил деньги, которые за эту работу платили, и то, что можно было купить за деньги. Но все-таки сами деньги Егор Иваныч любил больше. Поэтому, должно быть, он и жил один, и даже машины у него не было.

Итак, был понедельник, день, как известно, тяжелый, однако на этот раз тяжесть его заметно скрашивалась ожиданием получки, призывно маячившей сквозь пелену дел. А дел навалилось больше обычного. Звонили из разных мест, назначали встречи, почему-то либо на среду, либо на сегодня, никто не хотел увидеться с ним во вторник, что представлялось странным, но думать об этом было некогда, а на перекидном календаре не оказалось листа с четвертым и пятым числами, и пришлось все сегодняшние дела писать на лист шестого января, на тот самый никому не нужный вторник.

В обед Егор Иваныч позвал расчетчицу Катю и спросил:

— Ну-с, когда денежки будем получать, Катюша?

— Какие денежки, Егор Иваныч? — удивилась Катя. — Зарплата же вчера была.

— То есть как «вчера»?! — Егор Иваныч буквально оторопел.

— Ну, вчера же было пятое. Все и получили вчера.

— А я? — глупо спросил Егор Иваныч.

— И вы получали. Помните, вы еще пошутили: «Ой, как много! Уж не чужие ли вы мне деньги даете?» А я вам объяснила, что это премия.

— Да-да, — сказал Егор Иванович, хотя абсолютно ничего не помнил, — извините. Совсем заработался.

Все это было очень мало похоже на розыгрыш, но он все-таки поговорил еще с двумя-тремя сотрудниками и убедился, что сегодня действительно шестое января, вторник. И тогда сразу и очень сильно заболела голова. Сказав, что едет в главк, Егор Иваныч ушел домой.

А дома стало хуже. Вызвал врача. Оказалось, давление. Врач даже предлагал в больницу, но Егор Иваныч отказался.

Всю неделю, пока был дома, мучили его два вопроса: первый — рассказать ли врачу про свою странную забывчивость, и второй и главный вопрос — куда он девал полученные в зарплату деньги. Ведь дома их не оказалось, и это тревожило. Впрочем, Егор Иваныч нередко прямо в день получки всю зарплату клал на сберкнижку. Оставалось надеяться, что так оно и было в этот раз. А с врачом он все-таки поделился своими бедами. И врач успокоил: неприятный, конечно, случай, но вполне объяснимый — частичная амнезия на почве переутомления. Рекомендовал пойти в отпуск.

В отпуск Егор Иваныч не пошел — не время было отдыхать, дел невпроворот. Однако, изучая накопившиеся за неделю отсутствия дела, он с удивлением обнаружил, что самые главные вопросы решены. Кто же это постарался? Он начал осторожно выяснять, и получилось, что все, абсолютно все было сделано им в тот самый понедельник, о котором он ровным счетом ничего не помнил. «Странная болезнь», — подумал Егор Иваныч.

А однажды утром за завтраком, когда он, дожевывая бутерброд с осетриной, рассеянно разглядывал шикарный календарь с натюрмортом, привезенный из Франции, взгляд его вдруг зацепился за одну мелочь. «Во, французы, — подумал Егор Иваныч, — тоже халтурить начали, вроде нас. Цифра не пропечатана». В марте месяце на календаре не было пятого числа. Потом Егор Иваным скользнул глазами вправо, влево… и обмер.

Пятого числа не было ни в одном месяце.

«Дурацкие же шутки у кого-то!» — сказал он про себя. Но почему-то ему совсем не хотелось думать, кто же это способен так шутить.

На маленьком календаре в бумажнике (как и на всех прочих календарях, кстати) тоже не было пятых чисел; и на работе Егор Иваныч как бы между делом показал его заму:

— Глянь, как делают, сволочи. Кругом брак.

— Какой брак? — не понял тот.

— Ну, смотри, пятерки не пропечатаны.

— Егор Иваныч, тебе, наверно, очки нужны новые. Вот же пятерка, и вот… — Зам говорил и тыкал пальцем в пустые места.

Страшно сделалось Егору Иванычу.

А в феврале история в точности повторилась. Заснув четвертого, он проснулся шестого. И на работе все благодарили его за какие-то улаженные проблемы, поздравляли с какими-то успешными договорами, уточняли какие-то данные накануне и очень дельные поручения. В курилке он ненароком подслушал фразу: «Шефа-то нашего словно подменили вчера: всю показуху побоку, сколько дел переделал! Расскажешь кому — не поверят».

Болезнь — если это была болезнь — представлялась все более странной. И к врачам обращаться не хотелось — хотелось самому во всем разобраться. Тем более что денег, получаемых в аванс, двадцатого (ставка у Егора Иваныча была высокая — пятьсот рублей), вполне хватало на жизнь.

И в сберкассу он опять не пошел. Почему-то. В марте он понял почему.

В марте он специально не лег спать вечером четвертого и ровно в полночь наблюдал, как на табло электронных часов цифра «4» сменилась цифрой «6». И тогда он понял, что никакая это не болезнь. Что просто он живет теперь в мире, где для него не существует пятых чисел, потому что пятые числа забрал у него какой-то другой Егор Иваныч, его двойник из иного мира, где как раз, наоборот, существуют только пятые числа. Это был ужасный бред, о котором никому невозможно было рассказать, но Егор Иваныч знал, что все именно так. И он снова не пошел в сберкассу. Даже в книжку не заглянул. Потому что понял: боится. Боится увидеть: счет закрыт, и рядом — его подпись, поставленная тем, из пятых чисел.