Иван Ваненко - Тысяча и одна минута. Том 1

• Название: Тысяча и одна минута. Том 1
• Автор: Иван Ваненко
• Издательство: Паблик на ЛитРесеd7995d76-b9e8-11e1-94f4-ec5b03fadd67
• Жанр: Сказка

«Не знаю в каком месте и в какое время, – да кажись и знать не для чего, – жил-был человек, человек Русский и с Русским именем – Пахом, да дело не в том… грамоту знал он себе сколько нужно, а кто больше его смыслил, тому не перечил – да не всему же и верил, что иной, хоть и грамотный, про заморское станет рассказывать. Если же навернется такой, что Французскую пыль глотал, да аглицкую ветчину немецким калачом закусывал, да своими ногами гранил булыжник в иностранных землях, и станет разные тамошние диковинки небывалые рассказывать…»

---

Царевич опять куда тебе! на тот свет, говорит, пойду, а царевну найду; только удружи, путь укажи!

«По мне пожалуй» отвечает Яга, «от чужого труда меня пот не проймет, иди себе! А вот-те, на дорогу, ниток клубок, выйдешь из хатки, так кинь его и куда он покатится, то и ты иди в ту сторону… и придешь ты чрез время немалое, может и чрез несколько днейночей, а может и неделей не управишься, придешь ты к другой избушке, к такой же, как моя, так же выстроенной, и найдешь ты там вторую сестру мою; ее спроси, что она тебе скажет посоветует, то ты, если исполнишь, как надобно, то быть таки царевне Квакушке женой твоей!..»

На ту речь царевич поклон да и вон – некогда тут мешкать перчетверживать, надо скорее жену добыть, увидеть опять ненаглядную, прижать ее к сердцу верному.

* * *

Побежал наш царевич опрометью и хоть не нагонит клубка, все царевичу кажется, что лениво клубок катится; и часто бегучи царевич остановится, да что-то руками цап-царап!.. а после плюнет, да и вымолвит: «тьпьфу ты пропасть, так и мерещится, что ее ловлю!»

Долго ли наш царевич бежал, неведомо, а прибежал таки ко второй избе, и, хоть больно царевич на пути умаялся, а сей час же проговорил, без отдыха:

Избытка, избушка!
Стань к лесу задом,
Ко мне передом!

И взбежал по лесенке не отдыхаючи и, увидевши другую бабу-Ягу, говорит о здоровьи не спрошаючи… что вот, мол дело так и так; то-то со мной случилось, затем-то пришел, того-то вот хотелось, а вот это нашел… и уж, конечно, все и старое и прошлое, и по молодости, как бы по глупости, рассказал и то, что вперед сделать намерен, если царевну найдет…

Вторая баба-Яга, тоже старушка степенная, начала говорить, куда грамотному: «Погод, подожди, царевич, дух переведи!.. не поймал медведя, а из его шкуры шубу кроит мерекаешь!. Эх, ведь то-то молодость болтлива, заносчива, говорит про ягоды, когда и цвету Бог весть быть ли на дереве!.. Ты пожди-ко, посмотри, да выслушай… раз ты преступился, второй оплошал, коль в третий промахнешься, в четвертый не жди пути: ошибиться раз-два, дело не важное; а соваться на скору-руку, опрометью, не значит ошибка, а просто дурь! совок да не ловок, худа похвальба!.. а конечно, идет пословица: кто вишь, в 20 не умен, в 30 не женат, в 40 не богат, в том нет пути!.. да ведь эта пословица умышленная, поговорка двулишневая, кто попристальней взглянет, так тотчас смекнет, будет согласен; что хорошо-де слыть умным и женатым богатым быть… да всем де этим вместе хорошо сделаться, а дожидаться штуки десять лет и тоска возьмет и неудобство в житье будет великое! Так-то царевич Иван, вот что!..»

– Как же это, молвил царевич; мне вот так и мерещилось, что я вижу царевну как на ладони у себя!.. А теперь погляжу, Бог весть где искать ее!

«А знаешь ли что», прибавила баба-Яга, «знаешь ли, что я тебе скажу…»

Побаска второй бабы-Яги

Шли два парня молодых из далекой деревни до городу; и один из них был не то что хвастлив, а чер-чур опрометчивый; на чтоб ни взглянул, так уж и говорит, что оно тут и есть! Вот первый молвил: что это в дали чернеется?.. никак изба стоит? А другой тотчас: «ан это комар сидит!.. Даром далеко, а вишь я вижу как хорошо!» Да хотел показать, ан и в самом деле то комар ведь был, только сидел он не далеко, а у него ж на носу!..

Так вишь и теперь все дражнят того парня да подсмеивают: думал-де комара видеть за семь верст, а комар у него на носу сидел!

Так-то и ты царевич Иван близко сможешь комара поймать… только не обещай никогда лапти сплесть не надравши лык!

И баба-Яга разузнавши все подробно от царевича, где он был и как поступал, с своей стороны такой же совет дала, тому же царевича настроила: сказала, что и к ней царевна прилетит и чтобы царевич ловил ее, и держал бы, из рук не пускал…

И царевна прилетела тем же порядком, что и к первой бабе-Яге, и царевич поймал ее… и опять случилась тоже история: упустил царевич, хоть не сам собой, а её же лукавой хитростью: перекинулась она вишь налимом, рыбой скользкою, да и юркнула из рук!

Пришло царевичу хоть волком взвыть, да вторая баба-Яга его утешила, опять искать царевну настроила, дала ему опять ниток клубок – и пустился царевич опять со всех ног, бежать по пути надсажаться, своей милой невесты царевны доискиваться!

Сначала он было все тоже вбежки да вбежки, а после приумаился; шажком пошел, да и стал толком раздумывать: как бы царевны опять не прозевать, не спроворить недоброе, не дать ей снова вывернуться!.. постой, думает он, на другой манер поверну, если так пошло: будет она делаться птицею, за крыло возьму, станет змеей, удержу за голову, а перекинется рыбой скользкою, за жабры схвачу!.. уж ни страху не поддамся, ни ловкости не сделаю!

Да так размышляя, думая, хоть и шагом шел, скорехонько к третьей избе пришед.

Опять…

Избушка, избушка!
Стань к лесу задом,
Ко мне передом!

Перевернулась избушка, царевич вошел, не кинулся прямо расспрашивать и скороговоркою все прошлое пересказывать, а поклонился чинно третьей сестре, старой седой бабе-Яге и приветствовал словом учтивым и ласковым.

И третья Яга приняла царевича ласково; прежде отдохнуть пригласила, потом употчивала, а уже там и стала распрашивать о пути дороге царевича и от чего он кручинный такой.

Царевич толковито и ясно всю правду сказал, и просил совета и помощи.

«Да для чего ж тебе было делать на перекор умной жене?» спрашивала Яга царевича «ведь она видно лучше тебя знала, для чего ей была шкурка нужна?.. ну, посуди, хорошеель ты это дело смастерил?»

– Вижу, я это теперь и сам бабушка, да что станешь делать: умный мудрец присудил, а я по его совету и сделал так, виноват, подурачился!

То-то подурачился, поребячился, несмышленым прикинулся, ан вот тебе и довелось беду бедовать!.. Из-за такого дурачества да ребячества выходит часто дело не больно хорошее… Да вот ты пока сядь да поешь, а я тебе на этот счет и расскажу побасочку, о том

Побаска третьей бабы-Яги. Как два мужичка поребячились

Пошли два мужичка, Сидор да Карп, пошли они на поле в рабочий день; ну, вестимо, поработавши и перекусить захочется; человек из того и живет, что пьет да жует; а как поле то было не близко, что и зачастую водится, так за съестным-то домой не бежать же стать; то и захватили они с собой что могли. Жали они в поле, или косили, или сжатые спопы в кучу носили, уж не ведомо какой работой заяедывали, только она у них сначала очень весело шла; а главное, как думаю, от того она шла весело, что у них был лакомой обед припасен: накануне-то, видите, была пирушка в селе, и пирушка знатная, богатая, чуть ли еще не сватебная, так они, мужички, Сидор да Карп, и взяли, утаили там чтоль, или так выпросили, а взяли, добыли разные остатки лакомые: и полпирога с морковью подового, и вотрушку здобную с творогом, да еще и яловиченки, аль свежины чтоль, да уж, некуда правды девать, и винца-горелки стащили таки, так на такой здобный обед надеючись, они так себе и поработали весело; а может поработавши немного уж и хватили по чарке-другой, так им теперь и сполагоря, и работа спешна и душа весела, хорошо на животе и на сердце.

Отработавши и вздумали мои мужички потешиться. «Давай, Карп,» Сидор говорит, «давай, поребячимся, вспомним годы старые, и будто мы дети малые давай играть, пока отдых пройдет!» Карпу это куда показалось весело. – Давай – говорит – в самом деле, что сложа руки сидеть, работа не умаяла нас!

Вот и давай они на ребячью стать, прежде картавить, разговаривать, как маленькие, там игры заводить. Сидор говорит, мальчишкой малым прикидываясь: «Калпушка! давай иглать! – позалуй, Сидолка, давай игллать!» – отвечает Карп. Вот и зачали и в гихорду и в коршуны… Да двоим, известно, не ловко эти игры вести, то Сидорка и выдумал: – станем-де лучше в клинки играть, – ну и начали; игра не мудреная, а утешная: начертили они наземи четыре черточки одна к другой, так, как бы вот, примерно, окно небольшое чтоль, да и положили туда маленькую палочку, клинушком с одного конца, а другой длинной палкой и бьют по клинушку, да так хитро, что как палочка-то вскочит, то он и наровит еще по ней раз задать, чтобы ее подальше отбросило, а коль два раза стукнет, то это сдвоил говорит, и уж за два раза так и считается; один ударит по палочке да отобьет ее, а другой, с того места, где упала она, и наровит ее кинуть да попасть в те четыре черточки; и буде он попадет туда, то уж он станет бить, а другой побежит за той палочкой, а буде не попал, то опять тому ж бить, и все тот же себе и разы насчитывает. Вот, кто понаделает прежде столько раз, сколько по уговору надобно, там десятка два или три что ли, то тот и выиграл, а кто не сделает, то ему за вину на одной ложке скакать, от тех четырех черточек, до того места, куда первый добросит малую палочку, большой палкой по ней ударивши. и должен тот, кто проиграл, прыгать на одной ножке до места показанного не останавливаючись, на другую ногу не переступаючи, а не то придет сначала бежать: а кто выиграл, бежит за ним да его поддражнивает, что бы он на другую ногу переступил, да что бы снова от черты скакал; бежит да хворостинкой его по ноге прихлыстывает, да голосит насмехаючись: