Александр Панов - Искры революции

• Название: Искры революции
• Автор: Александр Панов
• Издательство: Южно-Уральское книжное издательство
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1967

---

Освободители города залегли в цепи, ожидая седьмую атаку. Но Дутов не успел подготовиться к новой атаке, в Верхне-Уральск прибыли новые силы красных.

Чеверевцы с радостью встретили подкрепление. Смешались новые шинели с потрепанными тужурками и шубами. Заколыхались в ликующей толпе шлемы со звездами, шапки и папахи с красными лентами. Бойцы обнимались, целовались. В этот миг раздался крик:

— Саша!

К Чевереву бросилась женщина с красным крестом на рукаве и сумке.

— Лида!

Сестра встретилась с братом.

— Лида, Лида, хватит, дай и мне поцеловать нашего земляка.

Александр Михайлович Чеверев в 1918 году.

Чеверев поднял голову.

— Лебедев! Вот так встреча!

И «пошел по рукам» наш герой. Чеверева тискали со всех сторон. А он только восклицал: «Ураков! Горбунов! Тараканов! Масленников!», узнавая все новых и новых земляков. Но вот круг разомкнулся и перед Чеверевым встал одетый в форму со звездами и стрелами на рукавах, улыбающийся командир прибывшей части.

— Ба! Товарищ Кадомцев! — воскликнул Чеверев. — Я едва узнал тебя. Что за форма на тебе?

— Это форма командира Красной Армии, — ответил Михаил Кадомцев.

— Армии?! — удивился Чеверев.

— Да. Теперь, друг, не гвардия, а армия создается. В феврале наше правительство издало декрет о создании Красной Армии и ввело форму для нее. Вот я и оделся, да половину своей части обмундировал. Всех-то не мог: не хватает пока.

Добровольцы чеверевского отряда с завистью осматривали форму красноармейцев.

Ночью Кадомцев повел объединенные силы в наступление.

В предрассветной мгле дутовцы заметили перебегающих красногвардейцев. А через несколько минут затрещали пулеметы.

Кадомцев приказал развернуться по фронту. В центре наступления оказался симский отряд.

Симцы попытались подползти к окопам врага и забросать его гранатами. Первый пополз Лебедев. Казаки открыли огонь по ползущим. Лебедев сунулся носом в подтаявший снег. По цепи пронеслось: «Ранен командир!»

Чеверева Лида бросилась к раненому.

— Лида, Уракова ко мне, — с трудом произнес Лебедев.

Через две минуты Ураков был около командира.

— Миша, прикажи отряду перейти в укрытие и командуй отрядом… Я… не могу, — сказал Лебедев.

…Не вынесли смертельного огня казаки, отступили. А над ними рвались и рвались шрапнели, пока кони не унесли ездоков за гору. Атака с тыла не удалась.

* * *

Комиссар Симского завода Осокин метался из угла в угол умовского кабинета.

Волнуясь, он говорил своему другу:

— Деловой Совет округа обязывает наш завод производить продукцию для сельского хозяйства. Дескать, это сейчас легче сбыть, чем военные повозки, которые завод изготовлял еще для царской армии. Кто, говорят, кроме вас, сможет изготовить такую продукцию? Аша? Она выплавляет чугун. Миньяр? Он катает железо, сырье для переделочных заводов. Вам и карты в руки.

— Ну и правильно! — вставил свое слово Немчинов.

— Правильно-то оно правильно, — с жаром заговорил Осокин, — но это производство требует увеличения рабочей силы. А у нас она убывает. В прошлом году отпустили военнопленных? Вот те сто человек ушли с завода. Нынче в январе против Дутова послали сто пятьдесят гвардейцев? Вот уже двести пятьдесят рабочих нет!

— Но на завод пришли новые люди, — возразил Немчинов.

— Да ты, Миша, пойми. Ведь и они у нас сейчас как бы временные!

— Это почему же?

— Как «почему?» А ты слыхал, что говорит Салов? Ведь он, как вернулся с каторги, каждый день твердит — «готовьтесь к бою». Ведь все рабочие и мы с тобой тоже каждый день по команде Салова ползаем по-пластунски, барахтаемся по-японски, колем штыком по мишеням и бьем прикладом по-русски. А для чего? Стало быть, для того, штобы в любую минуту быть готовым выступить против врага. Выступить, значит, оставить завод!

— Ну это же, Трофим Дмитриевич, на случай большой опасности.

— Так-то оно так, — продолжал Осокин. — А опасность-то нарастает. Не случайно созван Чрезвычайный Всероссийский съезд Советов. Вот вернется наш делегат со съезда, что-то он нам скажет?

Вопрос о том, что сообщит делегат со съезда, волновал не только Осокина. Всех рабочих завода встревожил декрет Совета Народных Комиссаров, опубликованный в «Правде» 22 февраля. В нем прямо сказано, что социалистическое отечество в опасности. И о красногвардейцах, ушедших на дутовский фронт, ползут разные слухи. То говорят, что наши бьют, то будто наших бьют. На заводе во всех цехах ежедневно обсуждались эти вопросы. Тревога с каждым днем нарастала. Многие матери добровольцев обращались в Совет — «Скажите, где наши дети?» Председатель Совета Чевардин не знал, что ответить. Он уже готовился послать делегацию на фронт. И в тот момент, когда давал наказ делегатам, он услышал песню.

На главной улице поселка появилась колонна вооруженных солдат. Она четко отмеряла шаг за шагом по апрельскому ледку. Над колонной сверкали штыки. Легкий морозец уходящей зимы разрумянил радостные лица солдат.

— Наши, наши вернулись! — понеслось по улицам поселка. И за колонной солдат уже образовалась толпа радостно кричащих женщин и детей.

Возвратившихся добровольцев встретил у штаба Андрей Федорович Салов.

— Товарищ командир Симской Красной гвардии, — звонко воскликнул Ураков, вытянувшись перед Саловым, — докладываю вам, что вверенный мне отряд выполнил наказ симских рабочих, совместно с красногвардейцами других заводов мы разгромили дутовцев и по приказу губернского штаба возвратились домой до особого распоряжения!

Салов не мог ответить ни слова. Он обнял Уракова.

— Вольно! Можно разойтись! — приказал Ураков.

Красногвардейцев моментально поглотила пестрая толпа, поплывшая в разные стороны.

— А где же Лебедев? — спросил Салов.

— В Уфимском лазарете, — ответил Ураков, — с ним еще пятеро раненых, наших земляков, да пятнадцать человек оставил при себе командующий фронтом.

— Что, что я говорил, вернулись! — восторженно воскликнул Осокин, появившийся возле Салова. — Слышь, Андрей Федорович, сил-то на нашем заводе теперь прибавится!

Вечером во многих домах Сима гремела музыка, слышались песни, смех и дробный топот солдатских сапог.

* * *

В Сим возвратился из Москвы делегат четвертого Чрезвычайного съезда Советов Рындин Кузьма Васильевич. Он рассказал гражданам поселка как проходил и что решил съезд.

— Когда на съезде речь зашла о подписании договора с Германией о мире, — сказал Рындин, — поднялся такой галдеж, что вы и представить не можете. Вылезли на трибуну представители разных партий: и анархисты, и максималисты, и эсеры, и центровики, объединенцы и черт те знает еще какие-то партии, о каких я и не слыхал раньше. Одни орали, что наш ЦИК продал Россию, другие требовали объявить революционную войну немцам, третьи предлагали сложить оружие и воскресить Учредительное собрание. Нашлись даже такие, что нашего Ленина обозвали предателем революции.

Ну, товарищи, скажу вам прямо: многие из нас чуть было не бросились в драку. Но Свердлов сдержал бушующих делегатов. Однако крикуны не давали говорить даже Ленину. А он выступил и сказал так, что мне, например, стало сразу все понятно. А таких, как я, на съезде было большинство. Мы поняли, что все эти крикуны, нарядившиеся в форму разных партий, пусть как угодно называют этот мир: похабным, поганым, а мы его все же подпишем! Пусть болтуны, предлагающие объявить революционную войну, обзывают большевиков изменниками, но мы-то знаем, что должны идти на этот мир и на него пойдет вся сознательная трудовая Россия! Должны идти за тем, чтобы спасти завоевания революции! И мы утвердили мирный договор!

Кузьма Васильевич Рындин (фото 1919 г.).

Участники собрания, слушавшие своего делегата с большим вниманием, зааплодировали.

— Да здравствует Ленин! Даешь мир! — кричали в зале.

— Не меньший спор, товарищи, — продолжал Рындин, — разгорелся по вопросу о перенесении столицы из Петрограда в Москву. Когда докладчик сказал, что Петроград сейчас в стратегическом отношении находится в чрезвычайно критическом положении, с мест посыпались реплики: «Чемоданов не хватает!», «Мешочники!». Крики, шум, брань мешали докладчику. Председательствующий Свердлов еле успокоил зал. Но крикуны не унимались. Однако и по этому вопросу они потерпели поражение. Столица перенесена в Москву.

— Товарищи! Свердлов предупредил, что новая революционная война в защиту социалистического отечества может разразиться гораздо скорее, чем здесь мы можем предположить. Надо всем нам готовиться к бою с контрреволюцией!

Рындин закончил доклад. Собрание еще долго бурлило. Оно решило мобилизовать всех мужчин в Симе от пятнадцати до пятидесяти лет для военной подготовки и зачислить в резерв для пополнения Красной Армии.