Герберт Вотте - Давид Ливингстон (Жизнь исследователя Африки)

• Название: Давид Ливингстон (Жизнь исследователя Африки)
• Автор: Герберт Вотте
• Жанр: История

---

"Во время следующей экспедиции я намерен, - говорил Ливингстон, побывать на берегах Замбези, попытаться примирить вождей враждующих племен, побудить их возделывать хлопчатник и отказаться от работорговли. Они уже торгуют слоновой костью и золотым песком и полны желания расширить торговые связи. Взаимные интересы, наши и их, сулят большие возможности, а это приведет к развитию африканских стран".

Владельцы промышленных и торговых предприятий быстро сообразили, для чего этот простой человек рассказывает им обо всем увиденном. Они единогласно принимают решение, в котором выражают желание, чтобы правительство ее величества совместно с правительством Португалии поддержало дальнейшие исследования доктора Ливингстона в глубине Африки, и прежде всего в районе Замбези и ее притоков, поскольку это место больше всего подходит для поселения там английских купцов и миссионеров.

Ливингстону очень хотелось уладить свои отношения с Лондонским миссионерским обществом. Тот радушный прием, который оказала ему вся Англия, кажется, побудил правление общества предать забвению свой безапелляционный отказ поддержать его будущие планы, который содержался в послании вместе со скрытой угрозой оставить его без жалованья. При первой же встрече с Ливингстоном оно вдруг проявило полное понимание и благосклонно отнеслось к его затеям. Но теперь уже, наоборот, он выражает несогласие с замыслами руководителей общества.

"Вновь ожило во мне стремление к независимости, - пишет Ливингстон, которым я всегда руководствовался до того, как связал себя с миссионерским обществом". Что же привело его к таким мыслям? Конечно, не только обида, нанесенная ему руководством, хотя он и не мог забыть ее и простить тот факт, что однажды оно уже оставило его без средств к существованию и заинтересовалось им лишь тогда, когда к нему пришла известность. Как на причину своего отхода от общества он указывает на крайне ничтожное денежное вознаграждение миссионера: "Для язычников я кое-что сделал, но старушке матери, которая имеет священное право находиться на полном моем обеспечении, я пока ничем не мог помочь; сохранение связей с миссионерским обществом лишило бы меня возможности и в дальнейшем проявлять заботу о ней, даже в ее преклонном возрасте... А поскольку открылся новый источник дохода без всякого нажима с моей стороны, то, не колеблясь, я принял предложение, дающее мне возможность выполнить свой долг перед матерью, так же как и перед язычниками".

Рассудительные друзья все же не советовали Ливингстону порывать с миссионерским обществом: они предвидели, что общественность может ложно истолковать этот шаг. Но если уж ему что-то однажды вздумается осуществить, то отговорить его невозможно. Он указывал и на моральную сторону этого дела: нельзя же получать миссионерское довольствие, а заниматься научными исследованиями.

Однако не только уход с миссионерской службы, но и его книга вызвали неодобрение англичан; у них создалось впечатление, что писал ее не миссионер: уж слишком много места отведено в ней географическим и вообще естественнонаучным исследованиям, а также просто светским размышлениям. И он отвечает на это: "Мое понимание долга миссионера вовсе не ограничено узкими рамками, как у тех, чьим идеалом является человек с постным видом и Библией под мышкой. В жизни все необходимо - и кирпич и раствор, и кузнечные меха и верстак, и я управлялся с ними так же, как и с проповедью, одновременно мог оказать и необходимую врачебную помощь... Я служу Христу даже в том случае, когда провожу астрономические наблюдения или забиваю буйвола для моих людей".

Но "стремление к независимости", которое привело его к разрыву с миссионерским обществом, не помешало ему, однако, взять на себя новое и весьма щекотливое обязательство. Британское правительство, осаждаемое с разных сторон просьбами о поддержке планов Ливингстона, в феврале 1858 года назначило его консулом на восточном побережье и в независимых областях внутренней Африки с местом пребывания в Келимане и одновременно начальником исследовательской экспедиции в Восточную и Центральную Африку. Он принимает это назначение и при каждом удобном случае с гордостью носит форменную фуражку с золотым околышем, как знак своей новой должности; надевает ее даже во время путешествий по Африке и придает большое значение своему служебному положению; он надеется, что отныне еще более возрастет к нему уважение и со стороны местных жителей, и со стороны португальцев, а также поднимется его авторитет среди членов экспедиции.

Пятьсот фунтов стерлингов в год приносит ему новая должность. Теперь вполне можно отказаться от жалкого миссионерского жалованья. Однако перенести эту вторичную утрату дорогой его сердцу независимости помогли ему не деньги, которые он теперь получает, и не фуражка с золотым околышем, а скорее всего благоприятные возможности осуществления своих планов. Теперь он не обходится только жалованьем. Уже в первые дни его пребывания в Англии было собрано и передано ему в дар 2 тысячи фунтов стерлингов. А когда вышла в свет книга, имевшая большой успех, она принесла ему хотя и маленькое, но все же какое-то состояние. Значительную часть своих доходов он предназначил для исследовательских работ, себе же оставил столько, чтобы хватило на скромную жизнь, на то, чтобы оказать поддержку матери и дать образование детям. Теперь он может даже позволить себе отказаться от гонораров за прочитанные им доклады или пожертвовать какую-то сумму на какое-либо общеполезное дело.

Последние месяцы пребывания в Англии Ливингстон посвящает главным образом подготовке к следующему путешествию. Лорд Кларендон, первый государственный секретарь министерства иностранных дел, лично заботится о новой экспедиции: "Приходите к нам и говорите, что вам требуется, и я дам все возможное". "Необыкновенно любезный" и поразительно деятельный, лорд поручил одному капитану из адмиралтейства, не ограничивая себя в расходах, заняться организацией экспедиции крупного масштаба. В нее должны войти кроме Ливингстона как начальника и одного его помощника еще несколько офицеров и ученых.

Но Ливингстона это беспокоит. До сих пор он привык путешествовать один или в обществе случайно встретившихся европейцев - миссионеров или охотников на крупную дичь. А теперь снаряжается целая экспедиция. И он знает, что, чем больше прибудет туда европейцев, - да к тому же еще новичков, не знающих ни страны, ни языков местных народностей, - тем труднее будет ориентироваться в обстановке и обеспечивать одинаковое поведение всех участников по отношению к местным жителям. Поэтому вряд ли можно будет избежать ошибок, бестактных поступков и просто промахов со стороны европейцев. Это как раз и может помешать выполнению его планов и даже расстроить их. Он не привык командовать такими людьми, какие отданы теперь ему в подчинение. Ливингстон знает также, как раздражительны могут стать европейцы под воздействием тропического климата, лихорадки, мучений, доставляемых насекомыми, или при малейших лишениях и неудобствах. Втайне он, возможно, даже опасался, Что при участии офицеров руководство экспедицией может перехватить кто-то другой, обладающий нежелательными чертами характера. Во всяком случае его очень тревожило непомерное усердие министерства иностранных дел, и он прилагал все усилия, чтобы затормозить работу капитана, уполномоченного на это министерством. Ему, по сути дела, нужен лишь небольшой пароход для плавания по рекам и маленькая группа ученых, и в конце концов он настоял на своем.

В качестве помощника и секретаря его сопровождает родной брат Чарлз, живший длительное время в Северной Америке, а врачом и ботаником назначен некий доктор Джон Кёрк, человек почти на двадцать лет моложе Ливингстона; кроме того, в экспедицию включены судовой инженер Рей, художник и интендант Бейнс, один морской офицер и один геолог. Эти шесть англичан в соответствии с подписанным ими контрактом обязались быть в подчинении у руководителя экспедиции. Для плавания по рекам приобретен небольшой разборный колесный пароход.

"Любезный" лорд Кларендон вручает исследователю письма для "уважаемого друга Секелету, вождя макололо", а также и для других вождей. Эти письма составлены по совету Ливингстона и с его помощью. "Мы покупаем хлопок и делаем из него ткани, - говорится в письмах, - и, если ты пожелаешь возделывать хлопчатник и другие необходимые нам культуры, мы охотно будем закупать их. И сколько бы ты ни собрал, наши люди все закупят. Объясни своему народу и соседним племенам, что англичане - ваши друзья, сторонники любой дозволенной торговли, но враги работорговли: они выступают против охоты за невольниками... Мы надеемся, что представители нашего величества и наши люди смогут навещать тебя время от времени, чтобы закрепить нашу дружбу..."