Алан Силлитоу - Ключ от двери

• Название: Ключ от двери
• Автор: Алан Силлитоу
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Роман
• Год: 1964

Жизненная достоверность — характерная черта произведений "рабочих романистов", к которым можно отнести и А.Силлитоу. Объясняется это тем, что все они — выходцы из рабочей среды, нравы которой столь правдиво и воспроизводят в своих книгах. Постоянный мотив этих произведений — стремление главного героя вырваться из беспросветного, отупляющего существования к более осмысленной жизни — как правило, обратившись к писательскому ремеслу. Именно таков жизненный путь Брайена Ситона, центрального персонажа романа А.Силлитоу "Ключ от двери" (1961).

---

Развесив на кустах штаны и рубахи, они нашли еще несколько пиявок; иногда их не удавалось оторвать, они лопались, оставляя пятно крови, Нотмэн сказал, что нужно натаскать на ночь дров для костра, и, когда стемнело, возле бивака запылал огонь.

— Черт, этак мы не скоро доберемся до вершины, — сказал Бейкер. Он стоял у реки, вглядываясь в густые тенистые джунгли на том берегу.

— А ты что тут думал найти? — спросил Нотмэн. — Пирожные?

— Нет, — отозвался тот, — канатную дорогу.

— Ты не в Швейцарии, — усмехнулся Оджесон.

— Не думаю, чтоб мы и завтра до вершины добрались, — сказал Нотмэн. — При такой скорости на это уйдет дня три или четыре.

Джек поужинал, вычистил винтовку, вытряхнул из ствола набившуюся туда землю.

— Да я скорей туннель под этой горой проложу, чем мы на нее взберемся.

— Здесь вот что нужно сделать, — сказал Брайн. — Сжечь все огнеметами и выращивать салат. Или построить дороги, чтоб машины могли тут мчать со скоростью шестьдесят миль в час.

Они поужинали, подвесили к ветвям противомоскитные сетки и устроили под ними постели — на двоих каждая. Брайн не понимал, зачем нужно дежурить ночью по двое, но так решил Нотмэн, и никто не стал спорить.

— По двое в постели, — сказал Бейкер. — Просто рай.

— Хоть какое-то удовольствие получишь от этого путешествия!

— Не трепли языком, Ситон! — крикнул Бейкер.

Брайн дежурил с Нотмэном после полуночи; они сидели в нескольких шагах друг от друга на камнях, притихшие, в тяжелой истоме прерванного сна. Брайн держал на коленях винтовку. Медленно склоняя голову, он забылся. На том берегу треснул сучок — в темноте этот звук раздался угрожающе близко. Он мгновенно проснулся. Нотмэн еще раньше услышал хруст и увидел огромную кошку, появившуюся в отсветах низкого пламени. Они прицелились одновременно. Брайн с восторгом выпустил пять пуль, радуясь возможности наполнить грохотом гнетущий мрак, оживляемый только плеском воды, обреченно падавшей вниз. Выстрелы отозвались эхом на горных склонах, как удары бича, разгоняющие тьму, и зверь скрылся во мраке. Спящие даже не пошевелились, и в наступившем безмолвии Брайн вспомнил, хоть и неточно, несколько строк из Дантова «Ада», книги, которую он стащил из лагерной библиотеки несколько месяцев назад и читал урывками у себя в радиорубке:

Земную жизнь пройдя до половины,
Я очутился в сумрачном лесу.
Утратив правый путь во тьме долины.
Каков он был, — о, как произнесу! —
Тот дикий лес, дремучий и грозящий,
Чей давний ужас в памяти несу…
И вот внизу крутого косогора —
Проворная и вьющаяся рысь.
Вся в ярких пятнах пестрого узора,
Она кружа мне преграждала высь.

«Как будто он на Гунонг-Барате это писал», — подумал Брайн, заметив при этом с радостью, что Керкби выполз из-под сетки; Керкби подошел и сказал ему, чтобы он шел спать.

После завтрака он стал определять местоположение.

— Эй! — крикнул он со скалистого выступа. — Знаете, сколько мы прошли? — Никто не мог угадать. — Жалких тысячу триста ярдов. Со вчерашнего дня мы поднялись всего на тысячу футов.

— Еще дня три прошагаем. Похоже, ты был прав, — сказал Оджесон Нотмэну, который только кивнул в ответ и вскинул на плечи мешок, готовясь снова вести их вверх по реке.

Впереди показался водопад — две бледные струи на фоне зеленоватой известковой скалы, это значило, что придется идти в обход, снова продираться сквозь джунгли. У некоторых ручьев русло петляло, как петляют иногда полосы снега на склоне горы, кое-где можно было пролезть на четвереньках, но большинство крутых скалистых обрывов опасно было переходить с тяжелым грузом на плечах. Ссадины на спине у Брайна порой причиняли невыносимую боль, вынуждая его отставать и ждать, пока плечи отдохнут, боль уляжется и он сможет снова взвалить на себя груз. К концу дня он уже притерпелся к боли и знал, что теперь все это только вопрос времени — нужно выдержать, пока огрубеет кожа, и тогда перестанешь замечать боль — совсем как на фабрике, когда он пришел туда в первый раз с еще не огрубевшей кожей на ладонях. Пот катил у него с лица, он шагал последним, и все его тело — ноги, руки, живот, пах, лопатки — покрылось коркой соли.

— В чем дело? — спросил его Нотмэн, заметив, что он все время передвигает на спине мешок.

— Да вот заели сингапурские блохи, — сказал Брайн, — так и скачут, гадюки.

— А-а, у меня тоже есть, только рангунские.

Они присели покурить, и каждый стал рассказывать о своих невзгодах. Джек заявил, что по нему скачут гонконгские блошки, и Оджесону их выдумка показалась забавной.

— А у меня кровавые струпья на спине, — злобно сказал Керкби. — Хотел бы я, чтобы они тоже ускакали, да поскорей.

Они закусили галетами и шоколадом, запивая водой из жестяных кружек. Сидели они среди камней. Маленькая зеленая птичка уселась на сучке у них на виду. Вероятно, человеческая нога не ступала здесь долгие годы: тут не было дорог и не росли плодовые деревья. Даже слоны отсюда исчезли. Джек спокойно поднял винтовку, прицелился и выстрелил, расколов грохотом воздух. Птичка упала на камни, и красное смешалось с зеленым.

— «Стрелой своею сбил я альбатроса», — усмехнулся Брайн.[8]

— К счастью, это всего-навсего какой-то здешний воробей, — сказал Бейкер. — А не-то дрянь было бы дело.

Нотмэн глядел на птичку, поглаживая щетину на подбородке.

— Лучше бы поберег патроны, — сказал он, подразумевая: «Эй ты, скотина, зачем в нее стрелял?»

— Чем больше патронов расстреляем, тем легче нести, — сказал Джек, снова вскакивая с места. — От этого мешка мне жизни нет.

— А зачем мы вообще винтовки тащим? — подумал вслух Брайн. — Весь этот хлам добрую тонну весит.

Оджесон улыбнулся:

— Инстинкт. Никто ведь даже не спросил зачем.

— Никто вообще ни черта не спрашивает. Я бы не взял винтовку в Шервудский лес, а здесь ничуть не опаснее.

— А как насчет тигра, которого ты прошлой ночью видел? — спросил Джек.

— Да это вовсе не тигр был, — насмешливо сказал Керкби. — Просто от страха почудилось, нервы у вас стали никуда.

— Нет, это была какая-то здоровенная тварь, — сказал Нотмэн. — Я видел, да и Брайн тоже.

Теперь, с мешком за плечами, который показался ему еще тяжелее, Брайн уже сомневался, что действительно видел тигра. Хруст веток и какая-то тень, чуть чернее окружающего мрака, потом град пуль вдогонку этой тени. Неотвязные страхи и игра воображения — только и всего, тигра могло и не быть. «А может, я и в самом деле что-то видел, хотя трудно поверить, что и Нотмэн видел то же самое. Пока я не выстрелил, он тоже не стрелял — не было нужды».

Брайн сидел ночью у одного из двух костров, и в нескольких шагах от него за бурлящим потоком светились два малюсеньких огонька, они то вырастали, похожие на зеленые горящие глаза, то снова таяли. Шум воды, весь день стоявший в ушах, стал таким привычным, что он больше не замечал этого шума (как не замечал шума на фабрике возле железнодорожной станции в Рэдфорде). Только по временам, как вот сейчас, когда мысли его были заняты яркими зелеными огоньками за рекой, он снова слышал этот шум. Среди одеял, покрытых сеткой, кто-то всхрапнул: вот счастливец — сейчас во сне он небось сидит где-нибудь в задних рядах кино со своей смазливой девчонкой. Мне бы тоже поспать, свалившись без задних ног, и тоже витать где-нибудь далеко. Глаза за рекой все еще светились. «Это, конечно, не тигр», — подумал Брайн и готов был рассмеяться над своими страхами, но вместо этого поднял винтовку, чтобы успеть выстрелить, пока рука не дрожит. Огоньки глаз уплыли, и он долго высматривал их в темноте, потом зажмурился. «Вот если б они узнали, как я перепугался каких-то светлячков, — усмехнулся он. — Хватаюсь за винтовку, даже когда в этом нужды нет, почти как Джек. А ведь от пуль добра не жди. Скоро, наверно, начну собственной тени пугаться».

— Что нового? — спросил Бейкер, сидевший у второго костра.

— Ничего. — Он подбросил дров на тлеющие угли и вдруг вздрогнул, потому что Бейкер подпрыгнул и его ружье неожиданно грохнуло, заглушая поток проклятий. — Что там? — крикнул Брайн.

— Да змея. У самой ноги ползла.

— Тебе нужно сходить к психиатру.

— Не мне одному, — отозвался Бейкер.

Хотя поклажи каждое утро становилось все меньше, потому что часть продовольствия они съедали, запихнуть все в мешки было по-прежнему нелегко; одеяла, плащи, противомоскитные сетки, оставшееся продовольствие и патроны, разбросанные вокруг, — словно кто-то мусорную корзину вывернул.

Настал третий день пути. Они проходили теперь не больше, чем прежде, но зато меньше ворчали и меньше тратили сил. Один раз они увидели в двух тысячах футов над собой вершину с белым шарфом облаков на шее.