Алексей Исаев - Дорога на Берлин. «От победы к победе»

• Название: Дорога на Берлин. «От победы к победе»
• Автор: Алексей Исаев
• Жанр: История
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-9955-0767-3

Ночь на 12 января 1945 года. Красная Армия готова перейти в решающее наступление на Висле. Шум моторов в последних перегруппировках на Сандомирском плацдарме маскируют громкой музыкой через репродукторы. Этот «концерт» завершает новый Гимн Советского Союза: «Мы в битвах решаем судьбу поколений… – несется над линией фронта. – Знамя советское, знамя народное пусть от победы к победе ведет!» Едва стихли последние величественные ноты – грянули залпы тысяч орудий, сливаясь в оглушительный рев…

Висло-Одерская стратегическая наступательная операция стала одним из величайших триумфов СССР – всего за 23 дня при минимальных потерях Красная армия продвинулась на запад на 500 км (темпы наступления втрое выше, чем в ходе операции «Багратион», стремительнее самых громких гитлеровских блицкригов!) Казалось, вермахт сокрушен окончательно. Казалось, до Победы остались считаные недели. Но кровавая ДОРОГА НА БЕРЛИН заняла еще долгих три месяца.

Эта книга восстанавливает ход решающих сражений 1945 года – от блистательного «вскрытия» висленских плацдармов и прусских фортов, штурмов «фестунга» Познань и Будапешта до Балатона и Вены.

---

Алексей Исаев Дорога на Берлин. «От победы к победе»

B оформлении переплета использована фотография Капустянского А.Б./Из фонда РГАКФД г. Красноярск

Автор благодарит H. Власова, П. Козлова и А. Томзова за неоценимую помощь в работе над этой книгой

© Исаев А., 2015

© ООО «Яуза-пресс», 2015

Пролог. Гелен, Рейнхард Гелен

B докладе руководителя отдела изучений иностранных армий Востока (OKH/FHO) германского Генерального штаба генерал-майора Рейнхарда Гелена от 5 января 1945 г. звучала если не растерянность, но настороженность: «Большое советское зимнее наступление, начало которого в последние месяцы на основании достоверных сведений ожидалось в различные даты (26 октября, 7 ноября, конец ноября, 10 декабря, 19 декабря, 1 января), вновь оказалось перенесено из-за неблагоприятной погоды, однако, по всей видимости также по политическим соображениям. Ближайшая возможная дата начала наступления – середина января»[1]. Как мы сейчас знаем, наступление действительно началось примерно в середине января, очередной прогноз оказался верным. Примерно так же, как очередное донесение советских разведчиков о немецком нападении в 1941 г.

B условиях, когда Германия утратила стратегическую инициативу, от Рейнхарда Гелена зависело очень многое. Только разведка могла ответить на вопрос: «Где будет следующий удар?» Немецкое командование в какой-то момент начинало даже сомневаться, не отказались ли русские от броска на Берлин по кратчайшему расстоянию – через Варшаву. Этим вопросом Гелен задался 22 декабря 1944 г. B очередном докладе он сформулировал его так: «Поскольку давно ожидаемое зимнее наступление советских войск между Карпатами и Мемелем пока не началось, возник вопрос о том, изменились ли советские планы в целом и собирается ли советское командование, используя успехи в полосе ГА «Юг», перенести центр тяжести операций в Венгрию, отказавшись от действий против ГА «А» и «Центр»?»

Руководитель Отдела изучения армий Востока (OKH/FHO) германского Генерального штаба Рейнхард Гелен (в центре)

Ответ на него глава Отдела изучения армий «Востока» уложил в шесть пунктов:

«Из имеющихся данных можно сделать следующие выводы:

1) Оценка важнейших показаний пленных, донесений агентурной разведки и фронтовой разведки по поводу переброски вражеских сил из тыла и с других участков на участок ГА «А» и «Центр» свидетельствует о переброске крупных сил в уже известные районы подготовки наступления. В то же время не поступило ни одного донесения о переброске войск из районов ГА «А» и «Центр».

2) Обнаруженные перемещения войск перед Восточным фронтом с середины октября (Приложение 4) свидетельствуют также в общем и целом о переброске войск в полосе ГА «А» и «Центр». Имелись лишь отдельные незначительные перемещения в Венгрию (конец октября – начало ноября четыре сд из тыла перед ГА «А», в декабре пять сд из восточной Словакии).

3) Новейшие данные воздушной разведки однозначно свидетельствуют о продолжении подготовки наступления и перемещении соединений к фронту во всех уже известных исходных районах наступления от Карпат до Мемеля.

4) Развертывание вражеской авиации (Приложение 6) свидетельствует о формировании крупной группировки между Карпатами и Варшавой, а также в предполагаемых районах наступления на фронте ГА «Центр».

5) На основании всех имеющихся данных можно без изменений придерживаться изложенного в последнем большом документе от 5.12.44 мнения относительно планов ожидаемых советских операций, описанных в Приложениях 1 и 2.

6) Тот факт, что, несмотря на общую готовность к наступлению на фронте ГА «А» и «Центр», противник неоднократно переносил его начало, объясняется в первую очередь ожиданием благоприятной погоды (продолжительные заморозки). Кроме того, некоторая информация, к примеру имеющееся агентурное донесение, позволяет предположить, что русские ввиду ситуации на Западе будут использовать начало зимнего наступления для политического торга с западными союзниками»[2].

Аналитика, как мы видим, достаточно толковая и внятная. Германская разведка к началу 1945 г. сохраняла свою дееспособность и обладала достаточными возможностями для отслеживания положения советских войск, по крайней мере, на достаточно протяженном отрезке времени, когда танковые армии оставались в тыловых районах фронтов в течение нескольких недель. Любопытно отметить, что, по мнению «Отдела изучения армий Востока», советское руководство могло откладывать начало своего наступления во имя политического торга с союзниками. Возможно, именно в этом тезисе скрывается причина имеющей достаточно широкое хождение легенды об «умоляющем Черчилле» (подробнее я ее разберу ниже). Советская пропаганда тем самым отвечала на эти предположения, выдвинув прямо противоположный довод: операция началась раньше назначенного времени. Однако в целом генерал Гелен достаточно трезво указывал на основную причину, подчеркну, именно основную – ожидание периода хорошей погоды для массированного использования ВВС, которые теперь становились козырем Красной армии и сыграли огромную роль в разгроме ГА «Центр» в Белоруссии.

Представление немецкой разведки о распределении усилий советских BBC на Восточном фронте по состоянию на 21 декабря 1944 г. Количество самолетов на различных направлениях являлось одним из ключевых показателей интереса советского командования к тому или иному участку фронта

Абсолютно той же точки зрения придерживались потребители информации и докладов Гелена. Если обратиться к записям в журнале боевых действий штаба оперативного руководства вермахта (KTB OKW), то в начале января 1945 г. общий замысел советских наступательных планов оценивался следующим образом: «вырисовываются ударные группировки в районах Баранова, Пулавы, Магнушева и в Восточной Пруссии т. е. те, которые уже давно были нами установлены»[3]. Длительная пауза в проведении наступательных операций также нашла свое объяснение у немецких штабистов: «Тот факт, что противник в районе между Карпатами и Восточной Пруссией уже в течение около двух месяцев находится в состоянии боевой готовности и не переходит в наступление, частично объясняется плохой погодой, так как ему нужны мороз и хорошая видимость, чтобы иметь возможность полностью использовать свою авиацию»[4]. К этому можно добавить, что столь же важной хорошая видимость была для артиллерии.

Также хотелось бы обратить внимание на еще одну причину, влиявшую на сроки начала советского наступления. В период осеннего ледохода, начавшегося с декабря месяца и сопровождавшегося движением большой массы шуги, от увеличения скорости течения произошел размыв дна реки. В результате на мостах, соединявших Пулавский плацдарм с восточным берегом Вислы, были снесены опоры. Устоял только один мост у Казимежа, под которым сваи были забиты механическим способом. Опоры, забитые вручную, не устояли. Выход из строя четырех мостов из пяти во второй половине декабря поставил под угрозу срыва подготовку к наступлению. Восстановление мостов потребовало много сил, и только к 25 декабря они были возвращены в работу. Начинать наступление при снесенных мостах было бы безумием.

Представление немецкой разведки о планах советского командования по состоянию на 5 января 1945 г. Размер стрелки пропорционален силе предполагаемого удара

Определенные разногласия имелись только в отношении того, какой силы и на каких направлениях будут наноситься удары. По мнению Гелена, главный удар на этот раз должны были наносить войска И. Конева: «Главный удар 1-го Украинского фронта, где находится центр тяжести всех советских операций, начнется из западной и северо-западной части плацдарма Баранов[5]. Судя по всему, его первой целью станет выход в район Катовице – Ченстохов. Одновременно это наступление будет сопровождаться наступлением крупной группировки, движущейся южнее Вислы из района Дебица – Мелец на Краков»[6]. Выделено мной – считалось, что 1-й Украинский фронт станет главным тараном в грядущей операции. По данным немецкой разведки, на Сандомирском плацдарме находились 3–4 общевойсковые армии, 27–37 стрелковых соединений, 1 танковая армия, 4 танковых корпуса. В тылу, на восточном берегу Вислы, в резерве советских войск на этом направлении, находилась еще 1 общевойсковая армия и 1–2 танковые армии. Для сравнения: войска на Магнушевском плацдарме и в непосредственной близости от него оценивались в 2 армии, 15 стрелковых соединений, 1 танковую армию, 2 танковых корпуса, в тылу у Магнушевского плацдарма в резерве – 0–1 танковая армия, 0–2 танковых корпуса, 1 кавкорпус. Комментарии, как говорится, излишни. При примерно равных силах, сосредоточенных советским командованием в 1-м Белорусском и 1-м Украинском фронтах (они были практически идентичны по своему количественному составу, как в расчете на личный состав, так и в расчете на количество соединений), немецкая разведка отдавала приоритет и считала более сильным 1-й Украинский фронт. Каждый из фронтов получил по две танковые армии, однако немецкая разведка приписала 1-му Украинскому фронту 2–3 танковые армии, а 1-му Белорусскому – 1–2 танковые армии.