Евгений Магда - Гибридная война. Выжить и победить

• Название: Гибридная война. Выжить и победить
• Автор: Евгений Магда
• Издательство: Издательство “Виват"
• Жанр: Политика
• Год: 2015
• ISBN: 978-617-7246-48-9

Гибридная война — явление новое в международных отношениях. Россия использовала этот механизм для подчинения Украины своим интересам в условиях формального сохранения суверенитета нашей страной.

Евгений Магда в своей книге «Гибридная война: выжить и победить» рассказывает об историческом, энергетическом, информационно-психологическом аспектах гибридной войны, называет причины, по которым Украина стала жертвой агрессии со стороны России. Не ограничиваясь утверждением «во всем виноват Путин», он анализирует причины ослабления Украины, отмечает главные проявления агрессии и предлагает рецепт победы в противостоянии с самым большим государством в мире.

---

Официально процесс примирения начали в 2003 году президенты Кучма и Квасьневский, в 2006-м его продолжили Ющенко и Качиньский, открывшие в селе Павло-кома, недалеко от Перемышля, памятники замученным украинцам и полякам. Тогда же украинские политические и общественные деятели попросили прощения у поляков.

Несмотря на различные взгляды на историю и оценки событий, украинское и польское общества пришли к компромиссу во время проведения мероприятий по случаю годовщины Волынской трагедии летом 2003 года. Об этом свидетельствует принятие совместного украинско-польского парламентского заявления, а также усилия обеих сторон по чествованию памяти погибших в Волынской трагедии 1943 года. В частности, в заявлении стороны согласились, что трагедию поляков, которых убивали и выгоняли с мест их проживания вооруженные формирования УПА, сопровождали такие же страдания украинского мирного населения — жертв польских вооруженных акций. Эти события были трагедией для обоих народов[239]. Неудивительно, что российские «спецпропагандисты» и их украинские последователи игнорируют факт этого заявления, продолжая наступать на больные мозоли двусторонних отношений.

В декабре 2014 года Президент Украины Петр Порошенко, выступая в польском Сейме при максимальном собрании тамошнего истеблишмента, попросил прощения у поляков за Волынскую трагедию: «Нас вдохновляют мысли предстоятелей наших Церквей, которые о трагических страницах общей истории во время Второй мировой войны и первых послевоенных лет советуют говорить с большой мудростью: «Прощаем и просим прощения» [240].

Кто виноват и что делать?

Российский историк Владимир Тихомиров достаточно объективно определил самые спорные моменты в российско-украинской истории:

«Киевская Русь

Россия: Киевская Русь стала колыбелью для могучего народа. Происками польских супостатов он, однако, был разбит на русских, украинцев и белорусов.

Украина: Уникальная культура Киевской Руси воплотила в себе лучшие качества зарождавшейся украинской нации.

Переяславская Рада

Россия: Подняв запорожское казачество на бунт против Речи Посполитой, Богдан Хмельницкий сумел воссоединить Левобережную Украину с братским русским народом.

Украина: Переяславский договор должен был означать только временный военный союз против Речи Посполитой, но обрек Левобережную Украину стать жертвой российских имперских амбиций.

Мазепа

Россия: Обманув высочайшее доверие Петра I, гетман Мазепа перебежал на сторону шведов. Под Полтавой с изменником удалось расквитаться.

Украина: Жаждавший для Малороссии независимости, гетман Мазепа решился на военный союз со шведами. Но Полтава привела украинский народ не к свободе, а к очередному витку русского ига.

Голодомор

Россия: Голод 1932–1933 годов на Украине был вызван губительной аграрной политикой Сталина и явился частью всесоюзной трагедии. Хлеба не хватало и в Казахстане, и в Поволжье.

Украина: Голодомор был умышленным истреблением украинской нации.

Украинская повстанческая армия

Россия: Националистические банды, убивавшие советских военнослужащих и активистов, стоят в одном ряду с немецкими захватчиками.

Украина: Национально-освободительное движение в годы войны1.

Огромный пласт противоречий между Россией и Украиной очевиден и не подлежит сомнениям.

Способны ли в Киеве выиграть свою «войну за историю», если львиная доля источников по национальной истории находится взаперти в российских архивах (к счастью, ваш покорный слуга не конспиролог, иначе обязательно бы постарался найти антиукраинский след в пожаре в российском Институте информации по общественным наукам)[241] [242].

Как и полагается в ходе гибридной войны, Украине необходимо действовать асимметрично и нелинейно, искать адекватные методы донесения исторической правды до адресата, коим должен быть не высоколобый интеллектуал, а обычный гражданин самой большой европейской страны. Короткие ролики и яркие наклейки, интересные лекции и внушающие уважение артефакты — инструментов создания и поддержания интереса к национальной истории на общенациональном уровне множество.

Немало сделавший для популяризации украинской истории автор книги «Украинский национализм. Ликбез для русских», историк Кирилл Галушко, запустивший после аннексии Крыма сайт «Ликбез» о щекотливых исторических вопросах, справедливо считает: «Нам просто не хватает нового совместного проекта, не хватает перезагрузки, не хватает других, новых людей «наверху». Мы должны перейти от стадии «нации-еще-не» в стадию «нация-уже-вот», наше печальное прошлое уже закончилось. Живым, конечно, все хорошо, но, как кто-то умный выразился, «живут только те нации, которые имеют программу на завтра»[243].

Галушко вторит крымчанин Павел Казарин, утверждающий, что «Украина не способна нанести Кремлю симметричный удар. Зато в ее распоряжении — целый арсенал крайне болезненных для Москвы ассиметричных ответов. Украина способна так ударить по архетипическим символам России, что двуглавому орлу, не ровен час, придется подтверждать свою родословную… Если у украинских элит хватит изобретательности, то они и вовсе могут начать бороться с Кремлем за бренд «Киевская Русь». Киевская Русь — как «истинная европейская Русь» в противовес более поздней азиатской франшизе. А если в мировых столицах подтвердят, что, мол, да, Ukraine is the real Russia — то это уже будет серьезно. Слабость современной России как раз и состоит в гипертрофии ее символической повестки» [244].

Поэтому вопрос «Что делать?» как раз и должен лежать в плоскости ассиметричного ответа, носящего сопоставимую, если не большую символическую нагрузку.

Почему исторический аспект гибридной войны так важен? Он надежен по-своему. Ведь можно преодолеть экономические санкции с помощью партнеров, можно быть украинским русскоязычным националистом (или англоязычным сторонником ИРА[245]). История есть способ легитимации, она воздействует не только условно на желудок, но и на гражданские чувства.

Информационная составляющая в этом контексте даже вторична. Ведь не всегда может хватать аргументов для отстаивания той или иной точки зрения. А история дает необъятный простор и неисчерпаемые ресурсы для самых разнообразных трактовок. И в психологии обывателя даже минимальная ссылка на документ и любая псевдонаучность сразу придает вес даже самому дикому постулату.

Информационная война создает имидж и формирует повестку дня. История его легитимизует и делает «дороже», покрывает «цыганским золотом» (медью) пропаганды самые фантастические измышления, грубые тезисы и утверждения.

С другой стороны, апелляция к славе предков воодушевляет армию и общество, закаляет дух и укрепляет веру в легитимность и неизбежность победы. Недаром уже не раз упомянутый нами Карл фон Клаузевиц писал: «…физические явления подобны деревянной рукоятке, тогда как моральные представляют собой отточенный клинок, выкованный из благородного металла»[246].

Подводя итоги «исторического» аспекта гибридной войны, необходимо отметить следующее:

— Россия не только использует методы метрополии в борьбе за эпизоды общего исторического прошлого, но и без стеснения передергивает факты для подтверждения своей позиции.

— Можно говорить о существовании в России целой программы «русификации» истории постсоветского пространства, противостоять чему сегодня кажется проблематичным.

— Кремль успешно эксплуатирует концепцию имперского исторического прошлого, снисходительно «позволяя» Украине существовать, но без шансов на адекватное развитие.

— Вопросы становления исторической памяти в Украине находятся на третьем плане государственной политики, у представителей власти нет понимания, насколько важными они являются.

— Украине предстоит не только нейтрализовать коллаборационистов от истории, но и определить собственные приоритеты в части трансляции исторической памяти на нынешнее поколение.

— «Битва за историю» для Украины будет тяжелой, однако необходимой, поскольку наше государство продолжает переживать проблемы с идентичностью, что в современном мире чревато сужением пространства для политического маневра.

ПОСЕРЕНИЕ УКРАИНЫ

Внезапно война начинается только в кино и книгах. На деле война как военно-политический механизм требует тщательного приготовления и сосредоточения разнообразных — военных, информационных, снабженческих — ресурсов. Гибридная война России с Украиной не началась «сразу и вдруг», она стала по-своему логическим продолжением российской политики на постсоветском пространстве после распада Советского Союза. «Оттенки серого» на политической карте Европы появились не в одночасье: процесс «заштриховывания» крупнейшего европейского государства в «серую зону» был последовательной и преднамеренной реализацией государственной политики Российской Федерации в отношении нашей страны.