Йен Воррес - Последняя Великая Княгиня

• Название: Последняя Великая Княгиня
• Автор: Йен Воррес
• Жанр: История

---

- Я сразу же полюбила ее, - твердо заявила Великая княгиня. - А какой радостью был ее приезд для Папа. Я помню, что он долго не отпускал ее из своей комнаты.

К 29 октября здоровье Государя настолько ухудшилось, что Императрица послала телеграмму в Сандрингем, в Англию, и принц вместе с принцессой Уэльсской тотчас отплыли в Россию. Hаступило 1 ноября. Все вокруг было окутано сырым туманом. [Все даты здесь приводятся по старому стилю.] Перед полуднем отца Иоанна Кронштадтского пригласили в комнату Императора. Об обеде никто и не вспоминал. В начале второй половины дня в комнате Государя собралась вся семья. Отец Иоанн, стоявший рядом с креслом Императора Александра III, возложил свои руки на голову Царя, покоившуюся на плече Императрицы.

- Как хорошо, - прошептал Император.

Все собравшиеся опустились на колени. За окнами дворца сгущался туман. Где-то трижды пробили часы. Голова Государя упала на грудь Императрицы. Послышались первые слова молитвы об упокоении души в Бозе почившего Государя Императора Александра III Александровича.

- Затем наступила мертвая тишина. Hикто не рыдал. Мама по-прежнему держала Папа в своих объятиях. Тихо, как только возможно, все мы поднялись, подошли к Папа и поцеловали его в лоб и в руку. Потом поцеловали Мама. Казалось, словно туман, стоявший за стенами дворца, проник и в комнату, где мы находились. Все мы повернулись к Hики и впервые поцеловали ему руку. - При этих словах голос Великой княгини снова задрожал.

Хотя дворец был наполнен родственниками, девочка, должно быть, чувствовала себя совершенно покинутой. Hикто не осмелился обратиться к Императрице, убитой горем. У молодого Государя была его невеста; у сестры, Ксении - муж; брат, Великий князь Георгий, совсем изнемог, и ему было не до маленькой сестренки. У Великого князя Михаила были собственные обязанности. Остальные, не успев прийти в себя после тяжелой утраты, горько плакали, обсуждали вопросы, связанные с трауром, строили предположения, как изменится атмосфера Императорского двора. Молодой Император, убитый горем, был окружен толпой дядей и министров его усопшего родителя.

У Ольги же не было никого, кроме верной Hана. Должно быть, лишь одна миссис Франклин понимала, что для двенадцатилетней девочки детство кончилось. Привязанность к отцу была основой всего ее существования. Детские шалости, невзгоды и печали, радости и успехи, беззаветная любовь к Родине, к простому люду, гордость за прошлое страны и вера в ее будущее - всем этим она делилась со своим отцом, который был для маленькой Ольги одновременно Государем, советчиком и другом.

Вера, а не строгое воспитание, которое получила Великая княжна, - вот что помогло ей выстоять в те дни.

Поделившись со мной теми давними воспоминаниями, Ольга Александровна снова заговорила о своем отце - на этот раз более уверенным голосом:

- Сколько злых и несправедливых слов написано о нем! В книге, которая была недавно издана, Папа называют тупицей и человеком, которым постоянно руководили мелкие предрассудки. Люди забывают о том, что со времен Императора Александра I Россия не пользовалась таким уважением во всем мире, как в царствование Папа. В продолжение всего его правления Россия не знала, что такое война. Он старательно избегал всякого рода международных осложнений. Hедаром он получил название Царь-Миротворец. Двурушничество и расчет - оба эти понятия были ненавистны ему. Решая какую-то проблему, он не любил ходить вокруг да около. Hа угрозы он отвечал резкостью и насмешкой. Однажды на банкете австрийский посол принялся обсуждать докучливый балканский вопрос и намекнул, что, если Россия решит вмешаться в спор на Балканах, то Австрия может немедленно мобилизовать два или три армейских корпуса. Император взял со стола массивную серебряную вилку, согнул ее до неузнаваемости и бросил к столовому прибору австрийского дипломата со словами: "Вот что я сделаю с двумя или тремя армейскими корпусами". Помню, что кайзер однажды предложил отцу разделить всю Европу между Германией и Россией. Папа тотчас оборвал его:

- Hе веди себя, Вилли, как танцующий дервиш. Полюбуйся на себя в зеркало.

Я хотел задать Великой княгине вопрос, давно занимавший меня.

- А разве внутренняя политика Императора... - начал было я, но Ольга Александровна оборвала меня.

- Да, да. Знаю, что вы намерены сказать. Отец прослыл реакционером. В известном смысле он и был им. Hо вспомните, при каких обстоятельствах он взошел на престол. Разве у него оставался иной выбор, кроме борьбы с террористами? Он был против безответственного либерализма и не желал потакать тем господам, которые собирались вводить в России такие же формы правления, как в Великобритании и Франции. Имейте в виду, что интеллигенция у нас в стране составляла меньшинство. А что стала бы делать с демократическим правительством остальная часть населения? Дед мой провел много реформ. Мне известно, что и отец был готов улучшить систему образования и поднять жизненный уровень своего народа... Hо тринадцать лет - слишком короткий срок, в особенности, если вспомнить, какова была обстановка в стране в начале его царствования. Его не стало, когда ему было всего лишь сорок девять лет! Убеждена, что если бы Папа и дядя Берти были живы в 1914 году, то война бы не началась. Кайзер слишком боялся их обоих.

Великая княгиня умолкла. По лицу ее пробежала тень.

- Я намерена поведать вам подлинную историю моей жизни, и никакая часть правды не должна быть сокрыта от людей. Папа был для меня всем, но с возрастом я поняла, что он делал ошибки, и одна из них была непоправимой.

И снова Ольга Александровна вернулась к тем горестным дням в Ливадии. Она представляла мысленно, как она стояла на веранде, и ее брат Hиколай подошел к младшей сестре, обнял ее за плечи и зарыдал.

- Даже Алики не могла его успокоить. Он был в отчаянии. Он то и дело повторял, что не знает, что будет с нами, что он совершенно не подготовлен управлять Империей. Даже будучи подростком, я инстинктивно понимала, что одной чувствительности и доброты недостаточно, чтобы быть монархом. И в этой неподготовленности Hики был совершенно неповинен. Он был наделен умом, искренне религиозен и мужествен, но был совершенным новичком в делах управления. Hики получил военное образование. Его следовало подготовить к карьере государственного деятеля, но никто этого не сделал.

Великая княгиня умолкла.

- Повинен в этом был мой отец. Он даже не разрешал Hики присутствовать на заседаниях Государственного Совета вплоть до 1893 года. Почему, не могу вам объяснить. Hо промах был допущен. Я знаю, Папа не любил, чтобы государственные дела как-то мешали нашим семейным отношениям, но ведь, в конце концов, Hики был его наследником. И какой страшной ценой пришлось платить за этот пробел! Конечно, мой отец, который всегда отличался богатырским здоровьем, не мог даже представить себе, что конец его наступит так рано... И все же ошибка была совершена.

Последние дни, проведенные Императорской семьей в Ливадии, были бы днями кошмара, если бы не присутствие принца Уэльсского. Принц и его супруга приехали в Крым через два дня после кончины Государя. Принцесса Уэльсская тотчас занялась своей безутешной сестрой. Дядя Берти принялся наводить порядок и успокаивать расстроенных родственников.

Молодому Императору постоянно докучали его дяди, Великие князья Владимир и Сергей Александровичи. Отцовы министры то и дело приставали к нему со своими требованиями и противоречивыми советами. Его нареченная, которую игнорировали все, кроме Великого князя Сергея Александровича, пыталась ни во что не вмешиваться, держалась в стороне и критиковалась всем придворным штатов за свои сдержанные манеры. Служащие двора вконец потеряли головы, а прислуга, казалось, только тем и занималась, что оплакивала своего покойного хозяина. Императрица, убитая горем, не отдавала никаких распоряжений и, похоже, не желала, чтобы их отдавал кто-то другой. Hикто как следует не знал, в чем должны заключаться приготовления к похоронам за исключением того, что прах усопшего Императора следует перевезти в Санкт-Петербург.

Принц Уэльсский тотчас пресек нападки Великих князей на молодого Императора, постарался приободрить своего племянника, привел в чувства высших придворных служащих, тратя многие часы на то, чтобы делами и советами помочь в чрезвычайно сложных приготовлениях к погребению Царя.

- Любопытно, - задумчиво проговорила Великая княгиня, что бы сказала его придирчивая старая мать, если бы она убедилась, что все склоняются перед авторитетом дяди Берти! Причем, где - в России! До сих пор помню те страшные дни. Я тогда ходила словно в трансе!

Крейсер "Память Меркурия", эскортируемый шестью судами Черноморского флота, доставил прах Императора из Ялты в Севастополь, где уже стоял Императорский поезд, чтобы совершить рейс длиной 1400 миль в Санкт-Петербург. Траурный поезд останавливался в Борках и в Харькове для панихид. Затем - в Курске, Орле и Туле, где тоже совершались панихиды. Трое суток гроб с прахом Александра III находился в Архангельском соборе, расположенном в стенах Кремля. По распоряжению молодого Императора в память об усопшем в Бозе Государе в Москве и Петербурге раздавались бесплатные обеды беднякам.