Любовь Овсянникова - С историей на плечах

• Название: С историей на плечах
• Автор: Любовь Овсянникова
• Издательство: Стожары
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2018

Сложно, практически невозможно понять прошлое вне судеб тех, кто его творил.

М. Бердник

---

Положительное, почти универсальное действие метода Урмаса Альтмери на восстановление нормального состояния организма объясняется тем, что микроорганизмы, выращенные им на протяжении долгих лет, образуют из многочисленного природного сырья все недостающие клеткам вещества, и это служит предпосылкой для самовосстановления организма.

Скоро последовали и другие изобретения, и на их основе, а также на основе выращенной микробиологической культуры КБ «Дезинтегратор» разработал и наладил выпуск двух биологических препаратов. Первый был назван АУ-8 — по первым буквам имени Алтмери Урмаса, а восемь — порядковый номер удачной попытки подбора бактерий, выращенных в препарате. Это был диспергатор, который предназначался для внутреннего применения как средство, поддерживающее иммунную систему человека. Еще одна мечта Хинта сбылась! Второй назвали И-1 — индуктор, аналог первого препарата, рекомендуемый для наружного применения. Он способствовал быстрому заживлению ран и ожогов. Оба препарата стали безумно популярными не только в СССР, но и за рубежом. Они продавались в Австрию и Германию по ежегодным контрактам на суммы в миллионы долларов США.

Началось настоящее паломничество. В Таллин потянулись толпы людей со всего Советского Союза. Сюда невозможно было взять билет ни на поезд, ни на самолет, люди ехали на автомобилях и запруживали подъездные пути к институту. Им приходилось выстаивать в очереди за АУ-8, более популярным препаратом, по несколько суток, жить в палатках, потому что маленькое производство не справлялось с таким спросом. Картину дополняли огромнейшие фуры с цистернами, украшенные пестрыми иностранными номерами и броской рекламой, что тогда производило особо сильное впечатления. Количество фур подсчету не поддавалось, их было много, и они тоже стояли тут днями. Одну фуру сменяла другая, и казалось, что они остаются тут навечно.

КБ «Дезинтегратор» с момента основания доктором Хинтом быстро пошло на подъем, к мировому признанию, к экономической независимости от власти и интересной творческой работе с хорошими материальными условиями практически для всего коллектива. Опять небывалый успех и неконтролируемые денежные реки мимо государственного кармана! Но хорошее не может продолжаться бесконечно.

Вскоре грянула горбачевская перестройка, развязавшая репрессии в отношении советских людей и призвавшая горбачевских палачей. Чтобы оправдать эти гнусные деяния, обусловленные политическим заказом по дискредитации и слому социализма, в каждой из союзных республик намечались жертвы из числа слишком прытких людей, по ним раскручивались громкие дела, производились суды и расправы. В Эстонии удобной фигурой для этого оказался Йоханнес Рудолф Хинт, являющийся то ли нормальным волшебником, то ли авантюристом, то ли всем сразу.

Сначала местный следователь, а потом и одиозный Тельман Гдлян начали требовать от него признаний в том, что поддержка силикальцита со стороны государства обеспечивалась баснословными взятками в Кремль. Призывали назвать имена, кому он эти взятки давал.

Сердце ученого, талантливого инженера и предприимчивого человека не выдержало испытаний и несправедливости, и 5 сентября 1985 года он умер в тюрьме, не дождавшись суда.

Его детище, КБ «Дезинтегратор», подверглось разгрому, ограничениям и в итоге потеряло приоритет во многих областях деятельности, отказалось от развития направления биопрепаратов, снизило уровень и комплексность разработок. В настоящее время Й.А. Хинт реабилитирован, но это не помогло тем людям, которые тоже пострадали в результате трагедии с ним, в частности автору этих записок. Мою диссертационную работу, которая соприкасалась с именем опального человека, не пропускали к защите. И даже в собственном институте отказались подписывать мне положительную характеристику на том надуманном и смешном основании, что внедрение моих разработок производилось не в профильных областях института. Каждый год утверждать отчеты, из которых видно было, где мои работы внедрялись, при этом разрешать и оплачивать учебные отпуска, а потом не пропускать к защите — где этому логика и объяснение?! Невероятно, здравому рассудку это понять нельзя. Алогичность, перестраховка, откровенная трусость — вот что тогда победило.

Конечно, я защищалась и без характеристики с места работы, мне ее выдали по месту учебы в аспирантуре, но ведь в Эстонии-то обстановка была еще хуже! Вслед за результатами моей защиты в ВАК пошли отзывы от так называемых черных оппонентов, официально существовавших тогда могильщиков. Мы эти пути проходили с мужем, я знала входы-выходы и обходные дорожки, знала что почем и почему, но смысла тратиться и бороться за себя не видела. Не в таком шикарном месте я работала, чтобы это того стоило. После защиты меня бы еще больше запрягли в работу, затаскали бы по командировкам и к старости я подошла бы сущей клячей.

Не видя перспективы роста, который бы помог мне улучшить качество жизни и работы, я ушла из науки. Я не хотела обрекать свои преклонные годы на мотание по городам, грязным аглофабрикам, на кочевую жизнь гужевого научного сотрудника. Я решила — коль уж оставаться рядовой персоной, то хотя бы с устоявшимся, спокойным образом жизни. И хоть через год все изменилось и меня приглашали вернуться назад, я не согласилась — предпочла остаться в полиграфии.

Закончился первый период моей жизни — жизни математика, как я говорила.

Начинался новый период — жизнь литератора, где все пришлось начинать с нуля.

Рис Вольдемар Фридрихович

Ленинград! Легендарный, прекрасный, сотканный из света город. Город-сказка, город-мечта, город театров и музеев, город с умными глазами.

Это сюда поехали на экскурсию мои одноклассники после окончания школы. А я тогда готовилась к вступительным экзаменам и не позволила себе развлечение поставить выше жизненной надобности поступить в университет, поэтому отказалась ехать с ними, отложив свидание с Ленинградом ровно на 15 лет.

Но вот я тоже приехала сюда, теперь он был передо мной!

Шел февраль 1980 года. В научных сборниках, посвященных рассмотрению различных аспектов борьбы с износом турбин (аглоэксгаустеры, которыми я занималась, — тоже турбины), работающих в запыленных средах, начали появляться мои статьи. Но вот одна из них вышла в соавторстве с Ильмаром Романовичем Клейсом, и появились круги на воде. Возможно, его публикации отслеживались ведущими специалистами в этой отрасли, поэтому и меня заметили. А может, я себя недооцениваю, может, к моему материалу давно присматривались и наконец оценили достаточно серьезно. Как уж там было, не знаю, но именно тогда и именно на мой институт пришло письмо с просьбой командировать меня на «Невский турбинный завод» с докладом о своей работе для рассмотрения вопроса о возможном сотрудничестве. Затраты на командировку завод брал на себя. Письмо было подписано главным конструктором завода по компрессоростроению.

Я встречала научные труды сотрудников этого предприятия и знала, что ПО «Невский завод» имени В. И. Ленина (НЗЛ) был ведущим в стране производственным объединением в области крупного турбокомпрессоростроения. Он выпускал компрессорные и газоперекачивающие агрегаты для черной металлургии, химической и газовой промышленности, а также производил сложное стальное и чугунное литье и поковки. Само ПО (производственное объединение) было образовано, в 1976 году, сравнительно недавно. Но его Головным предприятием, куда меня приглашали, являлся Невский машиностроительный завод. Он имел богатую биографию, ибо возник еще в 1857 году на месте небольшого чугунолитейного предприятия, известного как Невский литейный и механический завод, еще его называли Семянниковским заводом.

История его замечательна. Наряду с другой техникой, например паровозами, Невский машиностроительный завод строил суда различного назначения и водоизмещения, в том числе и легендарные крейсеры «Жемчуг» и «Изумруд», миноносец «Стерегущий», ледокол «Таймыр». В годы Гражданской войны завод работал на нужды фронта, за что в 1922 году ему было присвоено имя Ленина. В мирное время участвовал в сооружении главных чудес века — Волховской ГЭС и Днепрогэса. Велись тут и свои разработки, крепла своя наука. Например, в 1932 году на заводе изготовили первую советскую доменную воздуходувку. Во время Великой Отечественной войны часть завода была эвакуирована в Барнаул, где на ее базе создали Барнаульский котельный завод. Оставшееся производство разделило участь родного города и в блокаду выпускало реактивные снаряды, авиабомбы, лебедки для тралов и другую военную продукцию.

В 1949 году на Невском машиностроительном заводе построили первую в Советском Союзе газовую турбину. Теперь направление компрессоростроения окрепло, заняло ведущее положение и превратило старый завод в могучее предприятие, оснащенное высокопроизводительным оборудованием — НЗЛ.