Любовь Воронкова - Собрание сочинений в трех томах (Том 2, Повести)

• Название: Собрание сочинений в трех томах (Том 2, Повести)
• Автор: Любовь Воронкова
• Жанр: Прочая детская литература

---

Бабушка Тарынчак, не выпуская трубки из зубов, вынесла пойло в деревянной бадейке. Большая светлая корова, отяжелевшая от обильных кормов, подошла к бадейке, а за ней подошли еще две. Бабушка подоила одну корову, потом другую, потом третью.

И каждую не додаивала до конца, оставляя молоко телятам. А телята только и ждали, чтобы их подпустили к коровам пососать молока... Негромкий говор, негромкий смех слышался в стане. А кругом, на горах, лежала глубокая тишина...

Маленькая соседская девочка, черноглазая Чоо-Чой, увидела Чечек:

- Чечек приехала!

- Приехала! - весело сказала Чечек. - А где ваша Ардинэ, дома?

- Ардинэ далеко, на покосе. Там ночуют. А Нуклай и Колька Манеев вот тут, недалеко, сено сгребают. Вот они едут домой.

От тайги по долине к аилам шли рабочие с косами на плечах. Верхом на лошадях, впряженных в деревянные волокуши, подъезжали мальчишки. Один, совсем маленький, еле видный из-за лошадиной головы, помахивал кнутом и что-то пел.

- Это Чот, Тызыякова сын! - улыбнулась Чоо-Чой. - Вот лошадей любит ни за что не стащишь с лошади!

Быстро темнело. Засветились ясные, тихие звезды и повисли над конусами гор. Маленькие ребятишки бегали по луговине, играли с маленькими белыми щенятами. Щенята догоняли их и хватали за пятки, и ребятишки громко смеялись.

- Пойдем и мы с ними побегаем! - сказала Чечек. - Какие щеночки хорошенькие!

Чечек бегала и играла с ребятишками, пока совсем не погасло небо. Тогда она вернулась в бабушкин аил. Коровы уже лежали около аила и дремотно жевали жвачку. А телята, все три привязанные к одному столбику, вбитому в землю, спали, прижавшись друг к другу.

Бабушка Тарынчак вышла, постояла около аила:

- Горы спят. Тайга спит. Люди тожу уснут скоро. Только звезды будут глядеть всю ночь ясными глазами.

- Бабушка, я давно у тебя не была, - сказала Чечек, когда они обе улеглись спать на козлиных шкурах. - Расскажи мне еще что-нибудь. Расскажи про злого Эрлика, про Сартак-Пая расскажи. И как ты молодая была... И как шаманы были... Про все расскажи!

Бабушка Тарынчак только того и ждала. Она многое могла рассказать, лишь бы кто-нибудь слушал. Старик ее, дед Торбогош, всегда в тайге с табунами, а бабушка Тарынчак досыта намолчалась в долгие одинокие ночи...

В аиле теплая, пропахшая дымом и крепкими ароматами трав тишина. Тишина и за черными покатыми стенами аила - во всем мире... Еще жарко тлеют и мерцают угли в очаге, и сонные оранжевые отсветы бродят по стропилам, освещают бабушкино коричневое лицо, и косы ее - черные с сединой, и блестящие белые раковины, вплетенные в эти косы для красоты.

Бабушка поднялась, чтобы зажечь трубку, да так и осталась сидеть у огня.

- Много сразу вопросов задала, - сказала она, - и про то, и про другое... Если про Сартак-Пая, старого богатыря, начать рассказывать... да про других богатырей начать рассказывать, то и ночи не хватит.

А потом подумала немножко и начала:

- Молодые теперь ничего не знают... Ходят по горам и не знают, что многие наши горы - это не горы. Это богатыри алтайские превратились в камень...

- Как это? - удивилась Чечек. - А нам в школе говорили...

- Ну, а раз говорили, тогда что же я расскажу? Ты уже все знаешь!

- Нет, нет, бабушка! - спохватилась Чечек. - Что в школе говорили знаю, а что ты расскажешь - ничего не знаю! Расскажи, бабушка!

Бабушка Тарынчак помолчала немножко и начала снова:

- Давным-давно был на земле большой потоп, затопил все долины, все горы, всю землю. А после этого потопа земля потеряла свою твердость, мягкая стала и больше не могла держать богатырей на себе. И стали те богатыри горами - стоят на одном месте, землю не тревожат...

- Все наши горы, бабушка? - спросила Чечек с любопытством.

- Нет, не все, - ответила бабушка, - а вот есть горы: Казырган-гора есть, Казере-даг гора есть. Это два брата были, два богатыря - Казырган и Казере-даг. Поссорились эти братья и разошлись. Мать хотела их помирить, просила, уговаривала. Не захотели они помириться! Тогда мать рассердилась и закляла их тяжелым заклятьем. "Будьте же вы горами!" - сказала мать. Богатыри и превратились в горы. И сейчас стоят: Казырган на реке Абакане, а Казере-даг на реке Кемчине. Казырган-гора очень сердитая. Охотнику не надо ночевать на этой горе. Иногда Туу-Эззи Казырган выходит наверх и страшно хохочет ночью. Если человек услышит - скоро помрет...

Бабушка Тарынчак замолчала, попыхивая трубкой. Чечек было и страшно и хорошо.

- Бабушка, еще!.. - попросила она, поближе подвигаясь к огню.

- А еще есть гора Ак-Кая. И это не гора. Это кам* стоит. Жили два кама - Ак-Кая-старший и Ак-Кая-младший. Младшего позвали шаманить к больному. Он хорошо шаманил - облегчил болезнь. И за это подарили ему белый суконный халат. А старший Ак-Кая позавидовал. Сильный он был, раскаленное железо без молота ковал: одной рукой держит, а другой рукой кулаком бьет. Вот этот старший Ак-Кая позавидовал младшему и превратил его в гору. Так он и стоит теперь на реке Кондоме - Ак-Кая, Белый камень.

_______________

* К а м - шаман.

- Бабушка, а еще?..

- Да мало ли их! Вот на реке Мрасе скалы стоят. Все из песчаника да из гальки. Будто столбы стоят. А это не столбы, это тоже богатыри. Зовут эти скалы Улуг-Таг. Одна скала выше всех - Карол-Чук, Караульщик... Вот еще на реке Кыйныг-Зу стоит гора Кылан, а на другой стороне реки, на утесе, - семь гребней. Кылан была вдова, у нее было семь дочерей. Один богатырь посватался, хотел взять у нее одну дочку. А Кылан не отдала. Тогда богатырь всех дочерей забрал себе. Так они и стоят теперь на берегах Кыйныг-Зу и смотрят друг на друга через реку...

И еще о многих горах рассказывала бабушка: о Мус-Таге - Ледяной горе, о горе Абоган, о горе Бобырган... И после каждого рассказа поглядывала на Чечек - не спит ли? Но черные глаза Чечек блестели, как спелая черемуха, облитая дождем.

- Еще, еще, бабушка!

И еще одну историю поведала бабушка Тарынчак - о богатыре горы Катунь:

- ...Где-то на берегу Кондомы стоит гора Катунь. Большая гора, а наверху у нее каменный утес. Здесь, под этой горой, родился один алтайский богатырь. Страшная сила была у этого богатыря. Еще мальчиком, как станет играть с ребятишками, за руку схватит - рука прочь, за голову схватит голова прочь... Медведей руками разрывал! Отец, бывало, велит ему загнать корову, а он ее схватит в охапку и принесет домой. Дров нужно - вырвет огромную сосну с корнями и бежит, несет ее на плече. А было всего ему десять лет.

Сила его год от году возрастала. Но стали и родители и соседи замечать, что ума у него не хватает. А сила без ума - дело страшное. И задумали соседи и родители вместе с ними эту безумную силу порешить. Шесть недель на утесе Катуни калили они на костре большой камень. А потом отец сказал сыну: "Ну, милый сын, пойди встань на берегу реки и смотри на утес: мы оттуда будем гнать красного оленя, а ты его хватай и держи до моего прихода". И вот летит раскаленный камень с горы, а богатырь его хватает. Камень жжет его богатырское сердце, но он говорит: "Пусть всего меня ты изожжешь, а уж я тебя не выпущу, пока не придет батюшка!" И не выпустил. Но сжег свое сердце и умер... Спишь, Чечек?..

Но Чечек поднялась, встала на колени. В глазах ее забегали слезинки, и отблески огня раздробились в зрачках.

- Ой, бабушка, бабушка, - сказала она, - и неужели им было его не жалко?

- Может, и жалко было... - задумчиво ответила бабушка Тарынчак. - Да что же делать: боялись его! Может, потому теперь и воет гора Катунь... Молчит, молчит - да и завоет. А кто говорит, что это она воет перед дождем...

Бабушка Тарынчак докурила трубку, выбила золу и сказала:

- Хватит на сегодня, спать надо. Месяц од-дай* - большой месяц. Дни долгие, ночи короткие.

_______________

* О д-д а й - июль.

И правда: не успел костер погаснуть как следует, а уже сверху, в дымовое отверстие, засквозила неясная голубизна и птичий голос чирикнул что-то.

Чечек улеглась поудобнее, вытерла глаза и уснула.

НА ПОКОСЕ

Утром Чечек разбудила маленькая веселая Чоо-Чой:

- Ты все спишь? На покос пойдем? Нуклай уже приехал завтракать - с зари косил! Наша Ардинэ пришла!

- Эртэ баскан кижи - эки казан ичер (ранняя птичка клюв прочищает поздняя глаза продирает), - сказала бабушка Тарынчак.

Она возилась около очага, делала лепешки - сырчики - и клала их в дым, на железную решетку над очагом.

Чечек вскочила:

- Ардинэ пришла!.. Бабушка, где умыться?

- А что, каждый день умываться надо? - сказала бабушка Тарынчак. Ведь вот вы с дедом какие! Только бы и плескались в воде! Много мыться будешь - счастье свое смоешь. Мы в старину, бывало, никогда не умывались, счастье берегли.

- Значит, ты, бабушка, очень счастливая была?

Бабушка Тарынчак вздохнула и не ответила.

- Нет, ты, бабушка, все-таки скажи: значит, ты очень счастливая была?

Но бабушка только отмахнулась от нее:

- Иди, иди! Вот Чоо-Чой тебе польет.

Вода из родника была чистая и холодная. Чечек умывалась, брызгалась, смеялась. Чоо-Чой плеснула Чечек последний раз в пригоршни, а остаток воды вылила ей на голову. Тогда Чечек мокрыми руками умыла Чоо-Чой. Чоо-Чой вырвалась, побежала. Чечек погналась за ней. Крики, смех поднялись на луговине.