Амеде Ашар - В огонь и в воду

• Название: В огонь и в воду
• Автор: Амеде Ашар
• Издательство: Столица, Гелеос
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-8189-1894-5

Амадей Ашар — талантливый французский журналист и писатель XIX века, снискавший известность в жанре авантюрного романа. Перу Ашара принадлежат несколько десятков романов и повестей, выдержавших не одно издание.

Герой романа «В огонь и в воду», действие которого происходит во Франции, — юный граф Гуго де Монтестрюк. Воспитанный в провинции рано овдовевшей матерью и старым слугой, он ставит превыше всего законы чести. В блестящем парижском обществе дарования Гуго не остаются незамеченными, и множество прекрасных женщин оказывают ему знаки внимания, но лишь одну из них граф изберет своей путеводной звездой. Однако в борьбе за ее сердце он столкнется с могущественным и коварным соперником, который ведет свою игру…

---

— Конечно! — воскликнул Коклико. — Мы уже потеряли счет глупостям! Одной больше или одной меньше — право, ничего не значит!

Кадур не сказал ни слова и вышел опять. Он достал из тележки полный наряд, лежавший под грудой капусты, и принес его графу, который в одну минуту переоделся снова. На этот раз принцесса уже не могла участвовать в экспедиции. Она должна была наконец расстаться с тем, ради кого всем пожертвовала. Она встала, бледная, но твердая, и, протянув ему руку, прошептала:

— Вы любили меня всего один день; полагайтесь на меня всегда.

Вскоре после этого, закутанный с ног до головы в длинный плащ, из-под которого видны были только каблуки сапог, конец шпаги и перо на шляпе, Гуго благополучно добрался до особняка Колиньи, а за ним подошли Кадур-огородник и Коклико-тряпичник.

Как только граф вошел в двери особняка, его остановил дворецкий. Оказалось, что граф де Колиньи занят важными делами и никого не принимает.

— Потрудитесь доложить графу, что дело, по которому я пришел, не менее важно, — возразил Гуго гордо, — и что он сам будет раскаиваться, если меня не примет теперь же: речь идет о жизни человека.

— Как зовут вашу милость? — спросил дворецкий.

— Граф де Колиньи прочтет мое имя на бумаге, которую я должен вручить ему лично. Ступайте.

Дворецкий подчинился и почти тотчас вернулся со словами:

— Не угодно ли войти? Граф вас ожидает.

Колиньи стоял перед столом, заваленным картами и планами, в большой комнате, освещенной высокими окнами. У него был стройный стан; красивое лицо его поражало выражением смелости и упорства; ни утомительные походы, ни заботы честолюбия не оставили ни малейших следов на этом лице. Мужественный и ясный взор графа остановился на Гуго.

— Вы желали говорить со мной? — спросил он.

— Да, граф.

— Вы, значит, думали, что принесенная вами бумага настолько важна, что, не зная меня и не желая себя назвать, вы сочли себя вправе настаивать, чтобы я вас принял немедленно?

— Вы сами увидите это сейчас, я же вовсе не знаю, что в этой бумаге.

— А! — протянул граф де Колиньи с заинтересованным видом.

Гуго подал ему пакет. При первом взгляде на адрес граф де Колиньи вздрогнул и воскликнул:

— Графиня Луиза де Монтестрюк!..

Он поднял глаза и взглянул на стоявшего перед ним незнакомца, как будто ища в его чертах сходство с образом, воспоминание о котором сохранилось в глубине его сердца.

— Как вас зовут, скажите, ради бога? — спросил он наконец.

— Гуго де Монтестрюк, граф де Шаржполь.

— Значит, ее сын!..

Граф де Колиньи постоял с минуту в молчании перед сыном графа Гедеона, восстанавливая в памяти черты той, с кем он встретился в дни горячей молодости, и неопределенная фигура ее, казалось, медленно выступала из далекого прошлого и рисовалась в воздухе. Вдруг она предстала перед ним вся, такая, какой была в час разлуки, когда он клялся ей, что возвратится. Прошли дни, месяцы, годы; другие заботы, другие мысли, другие печали, другая любовь увлекли его, и он уже не бывал больше в тех местах, где любил и плакал когда-то. Как полно было тогда его сердце! Как искренно он предлагал ей связать свою жизнь с ее судьбой!

— Ах! — прошептал он. — Как все проходит!..

Колиньи подавил вздох и, подойдя к Гуго, который смотрел на него внимательно, сказал, протянув ему руку:

— Граф! Я еще не знаю, чего желает от меня графиня де Монтестрюк, ваша матушка, но, что бы это ни было, я готов для вас все сделать.

Он сломал черную печать и прочел внимательно несколько строк, написанных той, кого он называл когда-то просто Луизой. Глаза полководца, который видел столько крови, заволокло слезами, и взволнованным голосом он произнес:

— Говорите, граф, что я могу для вас сделать?

XXI «Король-Солнце»

Гуго в нескольких словах рассказал графу де Колиньи, в каком он находится положении: дуэль, засада, сражение, погоня, найденный приют в таком доме, где честь не позволяла ему оставаться; в какое затруднение он поставлен всеми этими приключениями и, наконец, какой помощи пришел просить у графа в минуту крайней опасности. Он рассказал все с полной откровенностью, описав события, произошедшие с ним после отъезда из Тестеры. Его честная речь поразила графа де Колиньи, который усадил его подле себя.

— Во всем этом, — проговорил он, когда Гуго окончил свой рассказ, — нет ничего, чего бы я сам не сделал, если бы был на вашем месте. В сущности, кого вы поразили вашей шпагой и кто из вас первый затеял ссору? Вас задел какой-то бесприютный искатель приключений, один из тех бездельников, которые так и просятся на виселицу. Вы уложили его на мостовую ударом шпаги: что же может быть проще? Вот расставленная вам засада — другое дело, вовсе не такое уж простое… Вы никого не подозреваете в этой низости?

— Никого. Разве вы не находите, что одна злоба самого Бриктайля может служить достаточным объяснением?

— Дуэли — пожалуй; осушают кружки, горячатся, дерутся — это встречается ежедневно! Но засада, погоня, записка, приглашающая вас на свидание, где вы встречаете вместо ожидающей вас женщины отряд из ночного дозора, — вот тут вопрос усложняется! Есть кто-нибудь, кому выгодно было бы погубить вас?

— Никого не знаю.

— Вы говорили мне о соперничестве между вами и графом де Шиври.

— Да, но это соперничество открытое, на виду у всех, так что оно не мешает ему выказывать мне самую искреннюю дружбу. Он был моим секундантом на дуэли.

— А шевалье де Лудеак был секундантом у этого капитана д’Арпальера, в котором вы встретили вашего старого знакомого Бриктайля? Ну а ужин, за которым у вас вышла ссора с этим бездельником, ведь его затеяли граф де Шиври со своим другом, не так ли?

— Как! Неужели вы можете предполагать?..

— Мой милый Гуго — позвольте мне называть вас так, я имею на это право по своему возрасту, — вы не знаете еще придворных. Самый лучший из них — хитрый и коварный дипломат. Этот самый Шиври, рассыпающийся перед вами в уверениях дружбы, которые вы принимаете с полной доверчивостью, свойственной вашей молодости, да ведь это такой человек, который не отступит ни перед чем, чтобы только устранить препятствия на своем пути! Он знатного рода, состояние у него большое, но, говорят, и много долгов, и он, разумеется, не прочь украсить свою голову герцогской короной. Ну а та, которая может преподнести ему эту корону, сама позволила вам добиваться ее руки… Я был очень удивился, если бы Шиври вас не возненавидел!

— Мне кто-то уже говорил то же самое.

— И этот кто-то был совершенно прав. А что касается Лудеака, который живет под покровительством графа де Шиври, то это черная и низкая душа, в которой ни одна хорошая, добрая мысль не найдет ни малейшей щелки, куда бы ей можно было проскользнуть. У него нрав злой, происхождение темное, а в карманах ничего. С такими двумя ищейками, идущими по вашему следу, держите ухо востро!

— Беда в том, что Провидение не на моей стороне…

— Ну так я берусь кричать вам на каждом шагу: «Берегитесь! Опасное место!»

Граф де Колиньи отодвинул рукой развернутый на столе план, который он рассматривал, когда Гуго вошел к нему.

— Завтра, — сказал он, вставая, — мы пойдем с вами к королю.

— К королю? — воскликнул Гуго.

— А почему бы и нет? Вы довольно хорошего рода, чтобы иметь право быть на малом выходе… Я сам повезу вас. Бывают случаи в жизни, где лучше всего взять быка за рога.

Граф де Колиньи позвонил. Вошел лакей.

— Граф будет жить здесь; приготовьте ему комнаты.

— Вы позволите мне тоже дать приказание? — спросил Гуго.

— Прошу вас.

Гуго обратился к лакею:

— У входа в дом стоят двое: один с ручной тележкой, а другой с корзинкой. Первого зовут Кадур, а второго Коклико. Это мои друзья. Приведите их сюда.

Лакей ушел; граф де Колиньи посмотрел на Гуго с удивлением.

— Я не могу, — объяснил тот, — бросить на произвол судьбы тех, кто всегда готов рискнуть ради меня жизнью.

Через минуту Гуго представил графу де Колиньи Кадура и Коклико. Оба уже успели поставить в конюшни графа тележку и корзинку.

Граф де Колиньи пользовался милостями Людовика XIV, который не забыл, как открыто наследник великого адмирала отделился в смутное время Фронды от принцев и перешел на сторону короля, когда дела его далеко еще не были в хорошем положении. Эти милости давали графу при дворе видное положение, хотя он и вынужден был постоянно бороться с принцем Конде, злоба которого не слабела с годами. Вот это-то личное влияние граф де Колиньи и хотел теперь употребить в пользу Монтестрюка, решившись действовать смело и быстро.

На следующий же день он вместе с Гуго поехал в Фонтенбло, где находился двор, назвал своего спутника дежурному шталмейстеру и встал на таком месте, где должен был пройти король по возвращении с охоты.