Карл Май - Виннету

• Название: Виннету
• Автор: Карл Май
• Жанр: Приключения про индейцев
• Год: 1993

Первая книга тетралогии о Виннету — «краснокожем джентльмене», благородном вожде племени апачей.

Перевод А. Безыменского. Впервые издан в Тарту, в 1934 г.

---

— Черт возьми! — воскликнул он. — Пустите меня! Ведь вы гораздо сильнее моего Билла!

— Вашего Билла? Кто это?

— Это был мой сын… Но — оставим это! Он погиб, как и другие… Из него вышел бы толковый парень, но он угас в моем отсутствии. Вы на него похожи ростом, у вас почти такие же глаза и одинаковая с ним форма рта. Поэтому… впрочем, это вас не касается! — На лице его выразилась глубокая печаль. Он провел по лбу рукой и продолжал теперь уже бодрым голосом: — Ах, сэр, действительно очень жаль, что при такой мускульной силе вы углубляетесь только в книги. Вам следовало бы заняться физическими упражнениями!

— Я и занимаюсь.

— Неужели?

— Ну да!

— А боксом?

— Нет, он у нас мало распространен. Зато — гимнастикой и борьбой.

— И верховой ездой?

— Да.

— И фехтованием?

— Даже давал уроки.

— Слушайте, не завирайтесь!

— Хотите испытать?

— Спасибо. Мне достаточно и того, что было! Вообще я должен работать. Садитесь!

Он вернулся к верстаку, и я последовал его примеру. Наш дальнейший разговор был весьма односложен. Мысли Генри, казалось, были заняты чем-то важным. Внезапно он прекратил работу и спросил:

— А занимались ли вы математикой?

— Она была моим любимым предметом.

— Арифметикой, геометрией?

— Разумеется.

— Землемерным искусством?

— В высшей степени охотно. Часто без всякой необходимости я колесил по окрестностям с угломером в руках.

— И вы действительно умеете измерять?

— Да. Я часто принимал участие в горизонтальных и вертикальных измерениях, хотя и не хочу утверждать, что мои познания достигают уровня знаний настоящего землемера.

— Отлично, очень хорошо!

— Но почему вы об этом спрашиваете, мистер Генри?

— У меня имеется на то особая причина. Поняли? Сейчас вам незачем это знать… Потом выяснится! Сперва я должен узнать, умеете ли вы стрелять.

— Так испытайте меня!

— И испытаю. На это можете положиться! Когда у вас начинаются завтра уроки?

— В восемь часов.

— Хорошо! Приходите в шесть ко мне. Мы пойдем в тир, где я обстреливаю свои ружья.

— Почему так рано?

— Потому что я не хочу больше ждать, потому что я горю желанием доказать, что вы — настоящий грингорн! Теперь достаточно об этом! У меня есть другие дела, поважнее.

Так как ствол ружья был наконец готов, то Генри вынул из ящика многогранный брусок железа и начал напильником выравнивать его углы. Я заметил, что на каждой грани бруска было по дыре.

Он так сосредоточился на своей работе, что, казалось, забыл о моем присутствии. Его глаза блестели, и, когда он время от времени отрывался от работы, чтобы полюбоваться произведением своих рук, на лице его можно было прочитать выражение любви. Очевидно, этот брусок железа представлял для него большую ценность. Меня это заинтересовало, и я спросил:

— Разве из этого тоже получится какая-нибудь часть ружья, мистер Генри?

— Да, — ответил он, как будто только сейчас вспомнил о моем присутствии.

— Но я не знаю ни одной системы, где бы встречалась подобная часть ружья.

— Охотно верю! Но еще будет такая система. Это будет система Генри.

— Вот оно что! Значит, новое изобретение?

— Да.

— В таком случае извините мое любопытство! Это ведь тайна.

Он долгое время смотрел в каждую дыру, вертел брусок во все стороны, несколько раз прикладывал его к заднему концу только что приготовленного ствола и наконец сказал:

— Да, это — тайна. Но вам я доверяю ее, так как хотя вы и настоящий грингорн, но умеете молчать, когда следует. Я вам скажу, что из этого получится… Это будет штуцер с двадцатью пятью зарядами.

— Не может быть!

— Молчите! Я не так глуп, чтобы взяться за что-нибудь невозможное.

— Но в таком случае у вас должны быть камеры для двадцати пяти зарядов!

— Это имеется!

— Но ведь они будут так велики и неудобны, что будут только мешать.

— Всего лишь одна камера, которая весьма удобна и совершенно не мешает.

— Гм… Я, правда, не компетентен в вашем искусстве, но как обстоит дело с температурой? Ствол ведь накаляется?

— Нисколько! Материал и обработка ствола — моя тайна… Впрочем, не всегда ведь выпускают двадцать пять зарядов подряд!

— Конечно нет.

— То-то же! Из этого железа получится устройство, вмещающее двадцать пять патронов. После выстрела оно подвигает следующий патрон к стволу и досылает в камеру. Уже несколько лет я носился с этой идеей — все не удавалось! Теперь, кажется, дело начинает идти на лад. Уже и сейчас известно мое имя, но тогда я буду знаменит и заработаю много денег!

— Если за деньги всякий сможет приобрести это опасное оружие, то вы в короткое время продадите несколько тысяч штуцеров, но ими будут истреблять бизонов, а заодно и всякую дичь, мясо которой идет в пищу индейцам. Целые сотни, даже тысячи охотников вооружатся вашими штуцерами и отправятся на Запад. Ручьями потечет людская и звериная кровь, и скоро ни одной живой души не будет ни по ту, ни по эту сторону Скалистых гор!

— Тьфу, пропасть! — воскликнул он в ответ. — Правда ли, что вы только недавно приехали из Германии?

— Да.

— И раньше никогда здесь не были?

— Нет.

— И тем более на Диком Западе?

— Нет.

— Следовательно, вы — стопроцентный грингорн. И все же этот грингорн так бахвалится, точно он предок всех индейцев и жил здесь в течение тысячелетий! Не воображайте, что можете заговорить мне зубы! Даже, если бы все было на самом деле так, как вы утверждаете, то мне все же никогда не придет в голову открыть оружейный завод. Был я до сих пор одинок, таким хочу и остаться; у меня нет ни малейшего желания иметь постоянные неприятности с сотней или еще с большим числом рабочих!

— Но вы могли бы взять патент на ваше изобретение и продать его!

— И не подумаю, сэр! До сих пор я имел все необходимое, — надеюсь, что и впредь без патента не буду терпеть нужды. Ну, а теперь проваливайте домой! У меня нет никакой охоты слушать писк птенца, который должен опериться, прежде чем начать петь или свистать.

Мне и в голову не пришло обидеться на его грубые слова. Я протянул ему на прощание руку и ушел. Тогда я и не подозревал, какое важное значение будет иметь для меня этот вечер. Следующего утра я ожидал с нетерпением и радостью, так как, имея в стрельбе некоторый опыт, был совершенно уверен, что удачно выдержу испытание у своего друга.

Ровно в шесть часов я был у него. Он уже ждал меня, и, когда он протянул мне руку, по его добрым и грубоватым чертам скользнула улыбка.

— Добро пожаловать, сэр! Ваше лицо выражает уверенность в победе… Значит, вы думаете, что попадете в стену, о которой мы вчера говорили?

— Надеюсь.

— Отлично. Пойдемте сейчас же! Я возьму вот это ружьецо, а вы понесете тот тяжелый штуцер; я не хочу тащиться с такой махиной.

Он перебросил через плечо легкую двустволку, а я взял «старую пушку», которую он не хотел нести. По прибытии в тир он зарядил оба ружья и сперва сам выстрелил дважды. Затем наступила моя очередь стрелять из тяжелого штуцера. Я еще не был знаком с таким типом оружия, и поэтому в первый раз задел только край зачерненной середины мишени; второй выстрел был более удачен; третьим же я попал как раз в центр зачерненной части, и все остальные пули прошли через дыру, пробитую третьей пулей. Удивление Генри возрастало с каждым выстрелом; мне пришлось испытать еще и двустволку, что дало такие же результаты.

— Либо в вас сидит сам дьявол, либо вы прирожденный вестмен[1]. Я до сих пор не видел ни одного грингорна, который умел бы так стрелять!

— Нет, дьявола во мне нет, мистер Генри, — рассмеялся я. — И я не собираюсь продать ему свою душу.

— В таком случае ваша задача и обязанность сделаться вестменом! Есть у вас к этому охота?

— Почему бы и нет?

— Отлично! Посмотрим, что можно сделать из грингорна! Итак, вы умеете ездить верхом?

— В случае нужды.

— В случае нужды? Гм… Значит, не так же хорошо, как стрелять?

— Вот еще! Что вообще значит ездить верхом? Самое трудное — сесть на лошадь. Но раз я уже сижу на ней, она ни за что не сможет меня сбросить!

— Вы в самом деле так думаете? Небось собираетесь держаться за гриву? Но вы ошибаетесь! Вы верно заметили: самое трудное попасть на лошадь, так как это зависит от вас; спуститься же с лошади значительно легче — об этом уже она сама позаботится!

— Но у меня лошадь этого не сможет сделать!

— Вы думаете? Посмотрим! Хотите попробовать?

— Охотно.

— Идемте! Сейчас только семь, и в вашем распоряжении еще целый час времени. Мы отправимся к барышнику Джиму Корнеру, у него имеется лошадка, которая уж позаботится о вас!

Мы возвратились в город и разыскали барышника — владельца большого манежа, окруженного конюшнями. Корнер сам подошел к нам и спросил о цели нашего прихода.