Олег Бондарь - Врата в преисподнюю

• Название: Врата в преисподнюю
• Автор: Олег Бондарь
• Жанр: Ужасы и Мистика

Много легенд существует о языческом капище, спрятанном в глубоком ущелье на берегу реки. Но никто не ведает о том, что место поклонения древним богам служит проводником из нашего мира в иной. В древние времена предки ушли в тот мир, дабы спастись от нашествия врагов, болезней и прочих несчастий. Однако, слабые везде остаются слабыми. Боги отдают предпочтение сильным, участь иных — рабство. Журналист Андрей и историк Татьяна пытаются разгадать загадку урочища, именуемого в народе Монастырищем. Волею обстоятельств им предстоит повторить путь предков и оказаться в ином мире, где, так же как и в нашем, преобладают ложь, коварство, измена. Главному герою предстоит пережить радость любви, горечь измены и невосполнимую тяжесть потери дорогого человека.

---

Но разве подобное может служить оправдание нам, считающим себя цивилизованными людьми?

Не знаю, сколько бы продолжалось неловкое молчание, если бы мертвую тишину уединенного места внезапно не нарушил посторонний звук. Он был чужд окружающей природе и мгновенно привлек наше внимание.

— Что это? — испуганно прошептала Татьяна, прижавшись ко мне.

Ее прикосновение словно бы растопило корку льда, которая вновь начала образовываться в наших непростых отношениях.

— Не знаю… — так же тихо ответил я, внимательно прислушиваясь к голосам пробуждающейся природы.

Вскоре настороживший нас звук повторился. Словно кто-то стучал деревяшкой по камню. Затем раздался сухой старческий кашель и заунывное то ли пение, то ли молитва.

— Может, Илья? — предположил я, и сам не поверил своим словам.

— Нет, он ушел в деревню. У него там какое-то неотложное дело…

"Знаем мы эти неотложные дела, — подумал я. — Наверное, он просто побоялся оставаться на ночь в женском обществе…"

— А Рыжая? — спросил. — Куда она подевалась?

— Светлана вызвалась сопровождать Илью, и он не смог устоять перед ее бурным натиском.

Бедняга, и тут не повезло…

Мне вдруг снова стало хорошо на душе, и причиной был шутливый тон Татьяны. Похоже, девушка отошла от стресса…

Но, все-таки, что это за звуки?

— Сходим, посмотрим?

Мы поднялись и, стараясь не шуметь, держась за руки, попрыгали с камня на камень к берегу.

Туман уже начал редеть и понемногу рассеивался. Край неба озолотился лучами восходящего солнца.

Потревожившие нас звуки раздавались где-то вблизи стоянки. Мы осторожно обогнули угол скалы и медленно продвигались узкой тропинкой.

Пение слышалось уже рядом, но рассмотреть что-либо было невозможно. Хотя небо и очистилось от молочной пелены, остатки тумана, скопившиеся внизу, смазывали очертания и делали их призрачно-нереальными.

Лишь когда мы почти вплотную приблизились к автомобилю, нашему взору открылось странное зрелище.

Вокруг машины вприпрыжку бегал старик в длинном черном одеянии с капюшоном на голове. Он размахивал короткой тростью, иногда стучал ею о камни и распевал заунывную песню на непонятном языке.

— Сумасшедший, что ли? — удивилась Татьяна.

— Может, сектант? Илья рассказывал, что сюда приезжают странные люди, молятся, совершают обряды…

— Для меня между сектантами и сумасшедшими разница небольшая. Терпеть не могу фанатиков…

— Ну, почему же? На каждой религии кто-то делает свой бизнес…

— Разве что… Но основная масса — тупые твердолобые фанатики… — упрямо стояла на своем Татьяна.

Уяснив причину встревожившего нас шума, мы больше не пытались скрывать своего присутствия и говорили в полный голос. Однако, старик, которому пришлась по душе машина Татьяны, упорно не обращал на нас внимания. Вероятно, по простоте душевной, он принял транспортное средство за некоего нового идола и заунывным пением вымаливал у него блага для себя или ближних.

Некоторое время понаблюдав за ним, я не выдержал.

— Эй, дедуля! Ты что здесь делаешь?

С таким же успехом можно было обращаться к каменному изваянию. Странный незнакомец откровенно нас игнорировал.

И это задело мое самолюбие.

Почувствовав, как в жилах закипает праведный гнев, я приблизился вплотную к нарушителю спокойствия с намерением схватить его за плечо. Старик проскользнул между моими пальцами, словно угорь. Единственным моим достижением стало то, что незнакомец больше не мог не обращать на нас внимания. Он отпрыгнул на безопасное расстояние и обернулся. Его белая борода неопрятными клочьями торчала из-под черного капюшона, из-под кудлатых седых бровей на меня осуждающе смотрели узкие щелочки глаз.

— Дедуля, ты чего здесь забыл?

Старик отскочил еще на несколько шагов, поднял палицу, угрожающе помахал ею и бросился убегать неуклюжей рысцой. Я зачем-то побежал вдогонку, а Таня за мной.

Вслед за дедулей мы оказались у зигзагообразной лестницы и стали взбираться на вершину пирамиды. Теперь я не опасался, что старику удастся скрыться. Спуститься обратно, как и подняться, можно было только этой дорогой. В иных местах — отвесные стены.

Я замедлил шаг и подождал Татьяну. Теперь мы уже не торопясь преследовали странного старика.

— Чудак какой-то, — удивлялась девушка. — Почему он убегает?

— Тем более что и бежать некуда…

Заметив, что мы отстали, старик обернулся и снова погрозил палицей.

— Не бойся, дедушка, мы ничего тебе не сделаем.

Мои слова, как и прежние, обращенные к нему, остались без ответа.

Непонятно, на что рассчитывал старик. Убегать дальше ему было некуда.

И тогда случилось неожиданное…

Почти добежав до края обрыва, старик вдруг резко свернул в сторону и с разбега врезался в каменную глыбу, олицетворяющую некогда какого-то грозного и, судя по занимаемому в пантеоне месте, влиятельного божества.

Не ожидая подобного, я зажмурился и долго не решался открыть глаза. Фантазия, между тем, рисовала самые жуткие картины.

Татьяна громко вскрикнула и с такой силой сжала мою руку, что, кажется, даже кости затрещали. Только в тот миг я этого даже не почувствовал.

Не знаю, сколько длилось оцепенение, но вечно продолжаться оно не могло. Пришло время, я открыл глаза, и тотчас мне довелось пережить новое потрясение.

Мысленно подготовив себя к худшему, к тому, что увижу кошмарное кровавое месиво, я оказался не готовым узреть обратное.

Каменное изваяние стояло на прежнем месте. Целое и невредимое.

Да и что с ним могло случиться?

Однако, оно не хранило на себе следов разыгравшейся на наших глазах трагедии. Ни пятен крови, ни клочков одежды, ни груды костей, если предположить, что старик вообще был лишен плоти, ни на камне, ни рядом с ним не было. Само тело также исчезло бесследно…

Случившееся, если не было шарлатанством, попахивало чистейшей мистикой. В полном недоумении я несколько раз обошел вокруг древних идолов, заглянул в глубокую пропасть, разверзающуюся за ними, только результат оказался тем же. Старик сгинул, вроде бы его никогда и не было.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил у Татьяны.

Она лишь недоуменно пожала плечами, так и не решившись сдвинуться с места.

Тогда я снова подошел к валуну, о который грохнулся старик, и стал внимательно его осматривать. Углубленное его изучение не приблизило к разгадке тайны. Я ощупал камень руками, он был жестким и шершавым, как и положено граниту. Если стукнуться об него с той силой, с какой стукнулся странный старик, без тяжелейших увечий обойтись не могло…

Разум говорил одно, а действительность утверждала обратное. И, что самое обидное, реальность не потрудилась предоставить нам ни единого аргумента, который, хотя бы косвенно подтверждал, что мы продолжаем пребывать в здравом рассудке. Ибо, если по правде, я начинал здорово в этом сомневаться…

Косые лучи солнца растворили последние клочки тумана, чистое небо все уверенней приобретало оптимистический синий цвет, ярко-зеленая трава радовала неиссякаемой свежестью. Далеко внизу медленно струились одним им ведомым маршрутом воды реки. Легонький, еще прохладный, ветерок развевал волосы на голове и, словно бы, нашептывал, что все в полном порядке, что именно такой есть действительность, вечной и незыблемой. А все остальное, осталось где-то там, далеко, и не нужно утруждать себя мыслями о нем. Оно просто того не стоит.

Не нужно вообще ни о чем думать: любая мысль приводит к смятению, порождает беспокойство. А жизнь, настоящую, такую, какая она есть, необходимо воспринимать глазами, слушать ее, чувствовать. И ни в коем случае не вникать в ее суть, не пытаться ее осознать, потому что человек слишком мелок и ничтожен, дабы постичь то, чего ему постичь не дано…

Вот только человек — существо непокорное, мнительное и амбициозное. Строптивость не раз играла с ним страшную шутку, но на протяжении длительной истории так ничему и не научила…

Татьяна, осмелев, приблизилась ко мне и также стала ощупывать каменного истукана. Но и наши общие усилия успехом не увенчались.

— Остается предположить лишь одно, — наконец, изрекла девушка. — Или старик растворился, словно облачко тумана, или же, его никогда не было…

— Наверное, мы увидели призрак? — попробовал пошутить и сам почувствовал, что шутка получилась неловкой, натянутой, неуместной.

— Знаешь, я где-то читала, что иногда можно увидеть духов прошлого. Так, в ночи при свече у древней картины можно рассмотреть образ художника, творившего ее, в старых каменоломнях иногда слышен звон цепей и мелькают тени каторжников, некогда дробивших в них камни. Говорят, всему есть научное объяснение…

По-видимому, Татьяну обуяли те же страхи по поводу здравости рассудка, и она, как и я, пыталась отыскать хоть какое-нибудь приемлемое объяснение непонятному происшествию.