Дмитрий Воронин - Живой щит

• Название: Живой щит
• Автор: Дмитрий Воронин
• Жанр: Научная Фантастика

---

Казалось, оторваться друг от друга они не смогут вечно - но вот наконец он чуть отодвинулся и, шепча что-то нежное, снова принялся ласкать губами и языком ее шею, слегка покусывая горящую от возбуждения кожу. Поцелуи были жаркими и сильными, однако, она заметила, что Рейн сдерживается - видимо, боится оставить синяк.

Затем он захватил губами мочку ее уха, и она почувствовала, как куда-то уплывает...

Собрав остатки силы воли, она слегка оттолкнула графа и срывающимся голосом прошептала:

- Прекрати... ты с ума сошел... я не могу...

Рейн отступил от Аманды на полшага и откровенно любовался ею. Она отвернулась, тряхнув роскошными локонами густых черных волос, рассыпавшихся по плечам, не осознавая, что это зрелище, в свою очередь, еще более распаляет влюбленного юношу.

Она злилась на себя - за то, что поддалась порыву, за то, что вообще допустила это. "Я не имею права! - твердила она себе, мысленно выговаривая каждое слово резко и зло, как будто вбивала гвозди в неподатливое дерево. Я не должна рушить жизнь этого мальчика. Помни о договоре, девочка, помни. Спасти одну жизнь для того, чтобы потом уничтожить другую? Нет, я запрещаю тебе, и не думай... о господи, как же это было чудесно!!!" Ее руки вцепились в край стрельчатого окна так, что пальцы побелели. - казалось, еще чуть-чуть, и камень рассыплется в крошку.

Его горячее дыхание снова коснулось ее шеи, но теперь она была уже не в силах ждать, когда он перейдет к делу, - она сама прильнула к нему, и их губы снова встретились. Руки Аманды легли Рейну на плечи, и, первый раз в жизни обнимая парня не как мать, а как рвущаяся к любви женщина, она чувствовала, как перехватывает его дыхание, как его руки, еще секунду назад сжимавшие ее талию, теперь уверенно проникают туда, куда еще вчера... да что там вчера, еще час назад она не пустила бы их ни за что на свете. Вот ладонь Рейна накрыла ее грудь, и Аманда, на мгновение оторвавшись от его влажных, горящих желанием губ, прошептала:

- Окно... нас же видно...

Он не возражал. Быстро опустившись в стоявшее в углу мягкое кресло, он опять привлек ее к себе. Оказавшись у него на коленях, она снова приникла к его губам, вкладывая в этот поцелуй всю страсть, которая сжигала ее тело, истосковавшееся по мужской ласке, всю сладость запретного, но от этого еще более желанного плода.

Внезапно он встал, и она оказалась у него на руках, ни на мгновение не разомкнув объятий и не отпуская его губы. Усадив, вернее, скорее уложив ее в кресло, он опустился рядом с ним на колени, и в следующее мгновение она снова целовалась с ним, обнимая его плечи, а руки Рейна опять гладили ее грудь. На этот раз она чуть не задохнулась - поцелуй был очень долгим, а молодой граф вообще, похоже, потерял голову и уже был готов на все.

Волна возбуждения, захлестнувшая Аманду, заставила ее в изнеможении откинуться на спинку кресла. Ее пальцы взъерошили пышную шевелюру юноши, застонавшего от наслаждения. А уже в следующее мгновение граф внезапно осознал, что столь манящие его губы находятся где-то вне пределов досягаемости, однако прямо перед ним есть нечто иное, не менее восхитительное.

Он не мог бы легко снять с нее платье, но глубокое декольте предоставляло ему прекрасные возможности - немного сдвинув ткань в сторону, он приник к соску, страстно лаская и покусывая его.

По всему телу Аманды пробежали мурашки, она вцепилась было ему в плечи, содрогаясь всем телом, а затем уже сама освободила вторую грудь, подставляя это совершенное творение все новым и новым ласкам. Она чувствовала, что безумно хочет его, вопреки всему, что говорила ранее, хочет прямо сейчас, и гори все огнем - соседи, договор, ее собственные, самой себе данные, обещания...

Казалось, что еще секунда, и их уже ничто не остановит, руки Рейна были уже готовы сорвать с нее платье, да и сама Аманда уже находилась на той грани, за которой кончалась ее железная воля... и она заставила себя остановиться, заставила вопреки своим собственным желаниям, вопреки всему.

- Нет, Рейн, нет... милый... не сейчас... мне нужно время, пожалуйста, прошу тебя, потом, у нас еще будет время...

Она полулежала в кресле, ее огромные глаза были закрыты, а высокая, тугая грудь бурно вздымалась, дыхание было прерывистым, а ее пальцы, уже давно живущие по своим собственным законам, продолжали ласкать графа, и каждое их движение вызывало в нем все новые и новые волны счастья.

Или он проникся вихрем обуревавших ее чувств, или просто благородно склонил голову перед просьбой любимой женщины - Аманда почувствовала, что его губы, оставив в покое грудь, теперь переместились к ее рукам. Рейн ласкал языком кончики ее пальцев, каждый в отдельности, затем снова потянулся к ее губам. Они целовались еще долго - он никак не мог насытиться ею. У Аманды по-прежнему кружилась голова, руки обвивали приникшего к ней мужчину, однако тот момент, когда все могло бы стать возможным, уже неслышными шагами отдалялся в прошлое. Ласки постепенно переходили от страстных к нежным, и вот они уже смогли оторваться друг от друга...

- Мы сошли с ума... - прошептала она.

- Пусть. Я люблю тебя, и это важнее всего.

- А я тебя? Это разве не важно?

- Ты не можешь не любить меня, милая, - прошептал он ей на ушко, и она почувствовала, как от его теплого дыхания в ней снова начинает разгораться желание. - Твои губы... они не лгут, они желали этого, я знаю.

Она заставила себя встать с кресла и, подойдя к оконному проему, подставила горящее лицо под свежие дуновения ветра.

- Рейн, есть вещи, которые ты не сможешь... правильно оценить. Я не могу стать твоей женой. - Она говорила чуть суше, чем ей бы того хотелось, но иначе было нельзя. - Любовницей, если тебя это устроит, но не женой. Тому есть причины, и... я уже сделала в свое время одну глупость, став женой Эриха. Повторять ее я не намерена.

- Милая моя, но почему? - Рейн говорил вполголоса, как будто боялся, что птицы, давно присмотревшие для себя уютные уголки на карнизе башни, смогут услышать и разнести по свету его слова. - Что может столь сильно сдерживать тебя? Вряд ли есть на свете что-либо, чего не смогла бы преодолеть моя... нет, наша любовь.

- Есть, - горько усмехнулась она. - Еще как есть, друг мой.

- Скажи мне! Скажи, и я уверен, вместе мы сможем найти выход! - жарко шептал граф, и его руки снова обняли ее за плечи.

Аманда непроизвольно подалась назад, отдаваясь его объятиям и прижимаясь к его груди.

- Я... я бесплодна. Я не смогу родить тебе детей... - сказала она первое, что пришло ей в голову. Впрочем, в какой-то степени это было правдой. По крайней мере в несколько иносказательной форме.

- Боже, разве ж это важно! - воскликнул он, и Аманда поняла, что выбрала далеко не самый лучший аргумент. В столь юном возрасте мысли о наследниках вряд ли посещали голову графа. - Любимая, если лишь только в этом дело, то я...

- Не только! - внезапно резко повернулась она к нему. - Не только, Рейн. Есть и другие причины. Не проси, я не могу открыть их тебе. Может, когда-нибудь потом. Пока прими то, что я могу дать тебе. Себя, свою любовь. Не проси о невозможном, со временем ты поймешь, что я была права.

- Нет! - Он старался быть твердым, хотя чуть заметная нотка неуверенности все же мелькнула в его голосе, и Аманда немедленно постаралась этим воспользоваться.

- Подожди. Наверное, я тоже люблю тебя, нельзя отрицать очевидное. Но я сама должна в этом убедиться, так же как и в том, что в твоей страсти царит не только зов плоти, но и зов сердца. Я предлагаю тебе договор. - От этого слова ее аж передернуло, и ногти впились в ладони, оставляя кровавые следы на нежной коже. - Если через три года ты вновь пожелаешь сделать мне предложение... я его приму. А до этого я твоя, вся, целиком... всё, что захочешь, кроме официального брака. Я прошу тебя, поверь, это действительно лучший выход. Я хочу тебя, это так, что ж, значит, это судьба, но брак... Ты же помнишь эти слова: "Пусть только смерть разлучит вас"? Я соглашусь связать твою жизнь с моей, но только тогда, когда буду уверена в том, что не ошибаюсь.

Он долго молчал, глядя в любимые глаза и нежно перебирая пальцами густые черные волосы. Затем, ни слова не говоря, приник к ее губам, и она страстно ответила на поцелуй, понимая, что это означает его "да", и теперь испытывая легкость во всем теле от внезапно исчезнувшего чувства скованности и тяжести на душе. Да, три года. Три года она будет с ним счастлива, а потом... потом она все ему расскажет, и если даже тот миг станет для нее последним - пусть. Три года счастья - не каждой женщине выпадает в жизни такой шанс.

Он лежал в траве, уже не делая попыток подняться, хотя его рука еще пыталась нашарить меч. Она улыбнулась - сейчас он был не опаснее новорожденного котенка. Граф потерял много крови и теперь ослаб настолько, что почти не мог шевелиться.

Она присела на корточки рядом с ним и взглянула в его глаза, полные нежные губы улыбнулись.

- Ты убьешь меня? - спросил он, и его голос был странно спокоен, как будто он уже смирился с этой мыслью и намерен достойно принять уготованный ему конец.