Фрэнсис Гарт - В приисковой глуши

• Название: В приисковой глуши
• Автор: Фрэнсис Гарт
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1889

Повесть из жизни Дальнего Запада.

Городок золотоискателей калифорнийского округа Туолумни полон страстей: две семьи с ружьями в руках оспаривают право на негодный земельный участок, ученицу изгоняют из школы за предосудительное поведение, скромный рудокоп занимается таинственными делами и намерен разбогатеть…

Текст: журнал «Русскiй вѣстникъ», № 6–7, 1889, анонимный перевод.

---

— Вот идет папа. Я полагаю, вы не прочь показать мне образчик изящного слога в переговорах с ним, прежде нежели испытаете свое красноречие на мне.

— Разумеется, нет, — отвечал Стаси, нимало не недовольный тем, что хорошенькая и умная девушка будет присутствовать при его беседе с отцом, в которой, как он воображал, он щегольнет своим дипломатическим искусством и любезностью.

— Не уходите. Я ничего такого не скажу, чего бы не поняла или не должна была слышать мисс Кресси.

Послышался звон шпор, и тень от ружья Мак-Кинстри легла между оратором и Кресси и освободила ее от ответа. Мак-Кинстри смущенно огляделся и, не видя м-с Мак-Кинстри, как будто успокоился и даже на его медно-красном, как у индийца, лице изгладились следы неудовольствия от того, что он упустил в это утро громадного оленя. Он осторожно поставил ружье в угол, снял с головы мягкую войлочную шляпу, сложил ее и сунул в один из просторных карманов своей куртки, повернулся к дочери и, фамильярно положив искалеченную руку ей на плечо, сказал внушительно, не глядя на Стаси:

— Что нужно этому иностранцу, Кресси?

— Быть может, я сам лучше вам об ясню это, заговорил Стаси. Я явился от имени Бенгама и Ко в Сан-Франциско, которые купили испанское право на часть здешнего имения. Я…

— Довольно! — проговорил Мак-Кинстри мрачно, но внушительно.

Он вынул шляпу из кармана, надел ее, пошел, в угол и взяв ружье, впервые глянул на Стаси своими сонными глазами, затем презрительным жестом поставил ружье обратно в угол и, движением руки указав на дверь, сказал:

— Мы уладим это дело на дворе. Кресси, ты оставайся здесь. Такой разговор приличен между мужчинами.

— Но, папа, сказала Кресси, кладя лениво руку на рукав отца, нисколько не изменившись в лице и с прежним веселым выражением. — Этот джентльмен явился сюда для компромисса.

— Для… чего? — спросил Мак-Кинстри, презрительно глядя за дверь — незнакомое слово, показалось ему почему-то, должно обозначать особенную породу мустангов.

— Чтобы попытаться придти к какому-нибудь соглашению, — сказал Стаси. — Я вовсе не прочь идти с вами на двор, хотя думаю, что мы можем обсудить это дело так же хорошо и здесь.

Он не понизил тона, хотя сердце его сильнее забилось при воспоминании об опасной репутации, какою пользовался хозяин дома.

— Говорите, — сказал Мак-Кинстри.

— Дело в том, что мы приобрели клочок земли, из-за которой у вас идет распря с Гаррисонами. Мы обязаны ввести покупателя мирно во владение. Но, чтобы выиграть время, готовы купить этот клочок у того, кто может его продать. Говорят, что вы можете. Продайте нам эту землю, и тогда Гаррисоны будут принуждены законом отказаться от всяких на него притязаний.

— Законом? — повторил Мак-Кинстри задумчиво.

— Да. Таким образом все дело будет улажено. Мы не только платим вам деньги, но и освобождаем вас от Гаррисонов.

Он с самодовольной улыбкой взглянул на Кресси.

Мак-Кинстри погладил рукой лоб и глаза, точно разгоняя в них боль.

— Итак вы не предполагаете входить в сделку с Гаррисонами?

— Мы совсем не признаем их прав, — отвечал Стаси.

— И не заплатите им ничего?

— Ни гроша. Вы видите, м-р Мак-Кинстри, — продолжал он великодушно, с лукавой улыбкой взглядывая на Кресси, — что наша сделка вовсе не такова, чтобы решать ее за порогом дома.

— Вы думаете? — спросил Мак-Кинстри решительным, хотя и ленивым тоном, вторично взглянув на Стаси глазами, налитыми кровью и выражавшими тупую боль, напоминая глаза тех самых оленей, которых он загонял на охоте. — Ну, я с вами не согласен.

Он указал на дверь искалеченной рукой.

— Пожалуйте на минутку за дверь.

Стаси вздрогнул, пожал плечами и недоверчиво переступил за порог. Кресси, не меняясь в лице, лениво за ним последовала.

— Но я откажусь! — сказал Мак-Кинстри, медленно разглядывая Стаси. — Я скажу, что это будет низостью относительно Гаррисонов, весь этот ваш компромисс. Вместо такого мира и спокойствия, которые предлагают мне ваш закон и цивилизация, я предпочитаю свою войну и беззаконие.

— Что ж, я сочту своим долгом передать это моим доверителям, — отвечал Стаси с напускной беспечностью, которая однако плохо скрывала его удивление и досаду. — Ведь это до меня не касается.

— Если только, — вмешалась Кресси, заняв свою позицию у двери, — если только вы отказались от вашей другой сделки.

— Какой другой сделки? — спросил Мак-Кинстри внезапно, с загоревшимися глазами.

Стаси бросил быстрый, негодующий взгляд на молодую девушку, которая приняла его с веселым смехом.

— О, ничего, папа, так маленькая глупость. Если бы вы слышали, как этот джентльмен красноречив, когда говорит не о деле. Такой, право, веселый и забавный.

Проворчав сквозь зубы: «Доброго утра», молодой человек вышел за дверь, но Кресси последовала за ним до самых ворот и там, защищая глаза от солнца, проговорила:

— Сегодня вам не повезло в сделках. В другой раз, может быть, будете счастливее.

— Доброго утра, мисс Мак-Кинстри.

Она протянула ему руку. Он с притворной развязностью, но осторожно взял ее, точно то была бархатная лапка молоденькой пантеры, которая только что оцарапала его. В сущности то же она и была, как не отродье этого дикого зверя, Мак-Кинстри.

Когда фигура его исчезла из виду, Кресси поглядела на заходящее солнце. Затем вернулась в дом и прошла в свою комнату. Проходя мимо окна, она увидела, что отец уже вскочил на мустанга и ускакал прочь в погоне за «спокойствием», которого его лишил предыдущий разговор. Темные точки, двигавшиеся в разных местах по лугу, были ребятишки, возвращавшиеся домой из школы.

Кресси торопливо завязала у подбородка соломенную шляпу и выскользнула как тень из дома, в заднюю дверь.

III.

Тем временем, не подозревая о внезапном увлечении своего мужа старинными порубежными принципами и традициями, оживленными в нем неожиданным посещением Стаси, м-с Мак-Кинстри медленно возвращалась от пастора, после пространной и мрачной исповеди о всех своих невзгодах и чувствах.

В то время, когда она проходила по роще, расстилавшейся между школьным домом и мызой, она увидела перед собой хорошо знакомую фигуру Сета Девиса, и, с обычной преданностью интересам мужа, хотела пройти мимо, не сказав с ним ни слова, не смотря на то, что жалела о расстроившемся сватовстве дочери. Но Сет, по видимому, сторожил ее и не хотел пропустить молча.

Увидя, что он собирается остановить ее, она с угрозой вытянула руку вперед. Не смотря на ее смешной костюм и неуклюжую фигуру, поза ее была полна достоинства.

— Слова, которые не забываются, были обменены между тобой, Сет Девис, и моим мужем, — сказала она поспешно, — а потому сойди с моей дороги и пропусти меня.

— Но ведь мы с вами не ссорились, тетушка Речель, — сказал он жалобно, употребляя фамильярный титул, каким величали ее все домочадцы. — Я вам зла не желаю и сейчас докажу это: я кое-что сообщу вам. И сделаю я это совсем бескорыстно, так как во всей Калифорнии не найдется такого золота, что годилось бы на обручальное кольцо, которым бы меня можно было связать с Кресси. Я хочу только предупредить вас, что вас обманывают, водят за нос. Пока вы тут хороводились с Джо Мастерсом, хитрый лицемер и подлипало, учитель-янки, увлекает вашу дочь на погибель.

— Брось это дело, Сет Девис, — сказала м-с Мак-Кинстри сурово. — Или будь настолько отважен, что скажи это мужчине. Это Гираму следует знать.

— А что, если он знает и потворствует этому? Что, если он готов на все, чтобы угодить этим проклятым янки? — сказал Сет с ехидством.

Дрожь горького сомнения потрясла м-с Мак-Кинстри. Тем не менее она мрачно проговорила:

— Это ложь. Где доказательства?

— Доказательства? — повторил Сет. — Кто вертится около школы, чтобы вести интимные беседы с учителем, и кто сводит его с Кресси при всем честном народе? — ваш муж. Кто каждый вечер гуляет с этим лукавым псом, учителем? — ваша дочь. Кто прячется по сараям? — ваша дочь и учитель. Доказательства? Да спросите, кого хотите. Спросите детей. Вот идет Джонни… Эй! Джонни! Поди сюда!

Он внезапно повернулся к смородинному кусту, росшему возле тропинки, из-за которого только что показалась кудрявая головка Джонни Фильджи. Возвращавшийся домой ребенок с трудом пролез сам сквозь куст и протащил свою аспидную доску, книги и маленькую корзинку, где лежала обыкновенно его провизия и которая теперь была полна ягод, таких же незрелых, как и он сам и подошел к ним.

— Вот тебе на пряники, Джонни! — сказал Сет, подавая мелкую монету Джонни и стараясь скорчить в улыбку свое искаженное злостью лицо.

Маленькая, запачканная ягодами ручка Джонни Фильджи быстро зажала в кулак монету.