Софья Ролдугина - Моя рыжая проблема

• Название: Моя рыжая проблема
• Автор: Софья Ролдугина
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-9922-2258-6

Трикси Бланш — псионик из благополучного мира, где нет места волшебству. Ее принципы: «рассуждай логически», «действуй рационально», «ожидай худшего». Но все летит кувырком, когда ритуал вытаскивает Трикси в странное место, где обитают самые настоящие колдуны, в подземельях прячутся химеры, а все пути ведут в неприступную горную цитадель Лагон — единственное прибежище молодых адептов силы.

Трикси уверена, что если будет следовать трем своим заповедям, то справится с чем угодно. Она еще не знает, что у нее есть проблема… Нахальная рыжая проблема по имени Танеси Тейт. Худший ученик за всю историю Лагона…

---

Я так сконцентрировалась на кораблях, что сама не заметила, как на свободном пространстве между нашими подушками заплескались иллюзорные волны, а из них вынырнул мрачный трехмачтовик в обрывках парусов. Образ был хрупким, дунь — и рассыплется. Над кораблем сгустились тучи, и из них проглянула желтая луна.

— Красиво, Трикси-кан, — сдержанно похвалил мастер Ригуми. И безжалостно добавил: — Но непрочно.

Не знаю, что он сделал, но за какие-то мгновения контроль над иллюзией уплыл к нему. Я ощутила это, как если бы у меня в руках было что-то тяжелое и дорогое, а потом оно вдруг исчезло. Чувство легкости и потери… Хотя глупо, наверное, сожалеть об исчезновении чего-то несуществующего.

Мастер снова повел рукой, и иллюзия изменилась. Появились звуки — плеск волн, скрип дерева в напряженных от ветра мачтах, запахи — затхлая морская вода и гнилые доски. Повеяло прохладой.

— Дотронься, — приказал он.

Я подчинилась. Вода на ощупь оказалась маслянистой и чуть липкой, палуба корабля — шершавой, занозистой. А еще он нырял в волны от каждого прикосновения, как игрушечный. До меня не сразу дошло, что случилось. Нет, осязаемые иллюзии псионики создавали, где-то начиная с пятой ступени. Сложно, однако вполне реально. Фальшивый огонь обжигал человека, но бумага в нем не горела; фальшивое яблоко можно было надкусить, ощутив вкус, но не насытиться. Кислота обжигала, яд травил. Под микроскопом и капля иллюзорной воды, и сотворенный цветочный лепесток выглядели одинаково — хаотически перемещающиеся частицы неизвестной природы, чье поведение и свойства невозможно изучить по одной причине: они все время изменяются, зачастую подстраиваясь под представления того, кто на них смотрит. Компьютеры в половине случаев вообще не фиксировали ничего.

Сплошные загадки… Однако занимались конструированием и моделированием повсеместно. Это как с человеческим мозгом: мы что-то знаем о нем, о чем-то догадываемся, но использовать мозг может каждый…

Ну, почти каждый.

Но один закон действовал для всех псиоников, даже высочайшей ступени: нельзя создать то, чего ты не знаешь. Нет, можно придумать что угодно, но воссоздать, скажем, запах апельсина по картинке невозможно. А мастер Ригуми совершенно точно не нюхал моря из моего воображения, не трогал плохо оструганных досок. На сознание он не воздействовал, считать образы из памяти не мог.

— Как, — прошептала я, оглаживая маленький кораблик. Паруса липли к пальцам мокрыми лепестками шелка. — Не понимаю… Нельзя создать то, что раньше не ощущал. Но он абсолютно такой, как мне представлялось. Так как же… — Я осеклась, вспомнив указание насчет вопросов.

Мастер Ригуми улыбнулся ласково, но глаза у него стали совсем ледяными. Даже море в образе-иллюзии подернулось тонкой корочкой, и корабль застыл, как вмерзшая в лужу бутылка.

— В качестве исключения, Трикси-кан, я отвечу на этот вопрос, прежде чем передать тебя Итасэ. А пока займись делом. Представь, что за тобой гонится враг, который не способен распознать овеществленное ничто. Что ты ему покажешь?

Я без тени сомнения изобразила жуткую хохлатую змею, которая спугнула нас с Тейтом в долине свободных. После этого мастер дал мне еще десятка два заданий. Последнее вообще походило на марафон по конструированию и моделированию: он называл предметы, я должна была мгновенно их воссоздать. Иногда случались запинки. Например, изобразить фуубе удалось только в виде бифштекса. Но когда мастер Ригуми понял, что мне просто-напросто неизвестны значения многих слов, то стал использовать только самые простые.

— Прекрасно, Трикси-кан, — подвел он итог наконец. Я в изнеможении откинулась на подушке, опершись на локоть. Пот тек ручьем, голова болела, и на правила приличия было уже плевать с самой высокой террасы наблюдения. — А теперь я вызову помощника, и ты ответишь на два вопроса: каков главный недостаток твоего овеществленного ничто и каково самое большое достоинство. Игамина-кан, подойди! — позвал он ласковым голосом и слегка откинул голову назад.

Я наблюдала за ним, тяжело дыша. Нет, красивый, конечно, глаза голубые, прямо как у Лоран, и нос аристократический. Просто принц из детских мультиков… если о характере не знать. Загонял меня почти до беспамятства. Если это — приемлемый вариант, то насколько же строг Ао, к которому Тейт отговаривал идти?

Кстати, об именах. Игамина… как-то знакомо звучит.

— Звал, Шаа-кан? — услужливо отозвались у края ниши.

Меня передернуло. Уже догадываясь, кто там стоит, я медленно обернулась.

Маронг. Тот парень в зеленом трико. Сегодня без группы поддержки, но одет так же, только шарфа на голове нет, и можно оценить экстравагантную стрижку. Ничего себе, встреча! Зато хоть понятно, откуда он подцепил это странное «кан», которое тут почти никто не использует…

И тут он тоже меня узнал.

— Ты?!

— Ты?!

Не знаю, кто это подумал, а кто подхватил, но заорали мы одновременно и глаза округлили тоже одинаково. Мастер Ригуми перевел взгляд на него, потом на меня — и расхохотался, впервые от чистого сердца за весь сегодняшний день.

— Так вы знакомы? — произнес он мягко и вкрадчиво, оборвав смех. — Прекрасно, замечательно. Тогда, думаю, не стоит отвлекать от занятий Итасэ Рана. Игамина-кан вполне может объяснить основы. Учиться ведь лучше у друзей, верно?

Я-то свое лицо контролировала даже в полудохлом состоянии, но Маронга перекосило, словно ему уронили на мизинец сейф и одновременно заставили улыбаться. Впрочем, примерно так и было, учитывая, какой образ я транслировала бедняге во время недавнего столкновения.

Вот повезло-то…

— Да, Шаа-кан, — приложила я руку к груди, как учил мастер Лагона. — Ты очень добр, большое спасибо.

— Благодарю за доброту, — отзеркалил мое движение Маронг Игамина. Кажется, он сумел справиться с удивлением. — Шаа-кан, что я должен сделать?

Мастер Ригуми одним движением создал третью подушку и пригласил его присесть. Затем приказал:

— Я буду говорить слова, ты — создавать образы. Тут же, без промедления.

Лицо у Маронга стало озабоченно-сосредоточенным. На меня он больше уже не косился и ноги подвернул, как ему удобно, а не как по этикету положено. А через секунду мастер Ригуми принялся бомбардировать его словами: кижу, фуубе, подушка, дерево, холм, айр, стакан с двумя носиками для супа, щипцы, цветок…

Что подразумевалось под недостатком моих образов-моделей, было ясно с самого начала: непрочные, нельзя потрогать, запаха нет. А вот достоинство я распознала не сразу.

— Довольно, — произнес мастер, поднимая ладонь. — Трикси-кан так прелестно улыбается. Похоже, она знает ответ на вопрос. Итак?

Уверенности у меня резко поубавилось. Однако я выпрямила спину, насколько усталость позволяла, и спокойно сказала:

— Непрочность и недостаточный уровень овеществления — это мой недостаток. У меня получаются действительно иллюзии, ничто в буквальном смысле — визуальный неосязаемый образ, который легко разрушается. А достоинство… — Я намеренно сделала паузу, потому что Маронг тоже заинтересованно прислушивался. — Скорость. Мои иллюзии появляются почти мгновенно. В среднем от замысла до воплощения проходит около двух десятых секунды, — припомнила я результаты измерений в лаборатории дяди Эрнана. — У Игамины-кана — от двенадцати до пятнадцати секунд.

— Секунд? — выгнул брови мастер Ригуми.

Шрах! Опять забыла.

— Шестидесятая часть ката. Единица измерения времени у нас дома, — пояснила я непринужденно. Расслабилась, называется! Еще бы, купол, настроенный на защиту, а не на общение, таких нюансов не передает.

Он замер, видимо производя расчеты.

— Прекрасно, Трикси-кан. А как ты оценишь мою скорость?

Коварный вопрос на самом деле. Ответишь недостаточно почтительно, занизишь по незнанию скорость реакции — наживешь врага. Отмолчишься — опять-таки мастер будет недоволен. Расплывчатое «очень быстро» тоже не пойдет.

— Полторы секунды для создания подушек от начала движения руки до явления зримого результата, — осторожно сформулировала я. — Перехват контроля над образом — точное время отследить не удалось, но где-то полсекунды. Полагаю, Шаа-кан, что твоя зона комфорта при создании образа в среднем меньше секунды.

Взгляд его смягчился. Так, вроде бы пронесло.

— Со скоростью мысли, — ответил мастер Ригуми. Вот и пойми, согласился он или поправил меня. Но хотя бы не сердится — уже хорошо. — И в качестве вознаграждения я отвечу на твой вопрос. Запахи, звуки, прочность — все это уже было в твоем образе. Это не ничто, но действительно овеществленное ничто. Если ты будешь усердно работать, то через тридцать дней сумеешь воплотить его по-настоящему. А теперь ступай. До конца дня ты в распоряжении Игамины-кана.