Жюль Верн - Том 12. Матиас Шандор. ПОВЕСТИ И РАССКАЗЫ

• Название: Том 12. Матиас Шандор. ПОВЕСТИ И РАССКАЗЫ
• Автор: Жюль Верн
• Жанр: Научная Фантастика

Жюль Верн. Собрание сочинений в 12 томах. Том 12

Содержание:

Матиас Шандор. Роман. Перевод Е.А. Гунста, О.В. Моисеенко и Е.М. Шишмаревой (7)

ПОВЕСТИ И РАССКАЗЫ

Драма в воздухе. Перевод О.В. Волкова (479)

Зимовка во льдах. Перевод З. Александровой (502)

Опыт доктора Окса. Перевод З.Л. Бобырь (567)

Блеф. Американские нравы. Перевод Е. Брандиса (625)

Комментарий (659)

Краткая летопись жизни и творчества Жюля Верна (679)

---

Когда доктор и его спутники сошли на триполитанский берег - не на пристани, а среди скал за портом Триполи, - это уже не были пять европейцев, а пять жителей Востока, одежда которых не могла привлечь внимание. Возможно, Петер и Луиджи, не привыкшие носить арабское платье, держались в нем, несколько принужденно, зато Пескад и Матифу, профессия которых требовала постоянных переодеваний, нисколько не были смущены таким маскарадом.

С наступлением ночи «Электро-2» укрылся в уединенной бухточке, которая почти не охранялась, как, впрочем, и все это побережье. Здесь он должен был стоять наготове, чтобы выйти в море в любой час дня и ночи. Очутившись на суше, доктор и его спутники взобрались на скалистый берег, прошли по набережной, сооруженной из огромных каменных глыб, до Баб-эль-Бара, иначе говоря, до Морских ворот, и углубились в лабиринт узких городских улочек. Первая же гостиница, которая им встретилась, - выбирать здесь не приходилось, - показалась путешественникам весьма сносным убежищем, тем более что им предстояло провести там всего несколько дней, а быть может, и несколько часов. Они выдали себя за людей скромного достатка, обыкновенных тунисских торговцев, прибывших в Триполи, чтобы принять участие в празднике аистов. Доктор так же хорошо говорил по-арабски, как и на других североафриканских наречиях, и никто не догадался бы, что это европеец.

Хозяин принял с распростертыми объятиями пятерых путников, которые оказали ему великую честь, остановившись в его гостинице. Это был весьма болтливый толстяк. В завязавшемся оживленном разговоре доктор узнал немало интересного. Оказывается, из Марокко в Триполитанию недавно пришел караван; с ним прибыл, по словам хозяина, человек, хорошо известный в стране, по имени Саркани, и поселился в доме Сиди Хазама.

В тот же вечер доктор, Петер и Луиджи, приняв кое-какие меры предосторожности, смешались с толпой пришельцев, расположившихся лагерем на равнине. Прогуливаясь, они наблюдали за домом мокаддема, стоящим на границе оазиса Менхие.

Так вот где находилась взаперти Сава Шандор! Со времени пребывания доктора в Рагузе еще ни разу отец и дочь не были так близко друг от друга! И все же их разделяла неприступная стена. Конечно, ради освобождения Савы Петер был готов на все, даже на сделку с Саркани. И он и граф Матиас Шандор не задумываясь отдали бы негодяю состояние, на которое он так зарился! Но они считали своим долгом совершить акт правосудия, покарав негодяя, предавшего Иштвана Батори и Ладислава Затмара!

Оки прекрасно понимали, что захватить Саркани и вырвать Саву из дома Сиди Хазама чрезвычайно трудно, почти немыслимо. Быть может, следует пустить в ход хитрость, а не силу? Нельзя ли воспользоваться для похищения завтрашним праздником? Да, конечно, таков и был придуманный Пескадом план, разработке которого доктор, Петер и Луиджи посвятили весь этот вечер. Выполнить его взялся Пескад, хотя и знал, что рискует при этом жизнью. Но если славному малому удастся пробраться в жилище мокаддема, быть может, он сумеет освободить Саву Шандор? Он отличался такой ловкостью и отвагой, что для него, казалось, не было ничего невозможного.

Итак, на следующий день, часа в три пополудни, доктор Антекирт, Петер и Луиджи заняли наблюдательные посты на равнине, в то время как Пескад и Матифу готовились сыграть свою роль в самый разгар празднества.

Пока еще не было никаких признаков, что с наступлением вечера равнина наполнится шумом, движением, озарится светом бесчисленных факелов. Едва можно было заметить сновавших в густой толпе просто одетых сенуситов, которые передавали друг другу масонскими знаками приказы своих главарей.

Теперь следует вкратце рассказать восточную, или, вернее, африканскую, легенду, основные эпизоды которой будут представлены на празднике аистов, имеющем огромную притягательную силу для мусульман.

В давно минувшие времена на африканском материке жило племя джиннов. Именовали их тогда бу-лхебрами, и они занимали обширную территорию на границе пустыни Хамада-эль-Хамра, между Триполитанией и Феццанским царством. Это был могущественный, грозный, несправедливый, вероломный, воинственный и свирепый народ. Ни один африканский властитель не мог справиться с джиннами.

Настал день, и пророк Сулейман решил не напасть на джиннов, нет, но обратить их на путь истинный. Он послал к ним одного из своих проповедников, чтобы научить их любить добро и ненавидеть зло. Напрасный труд! Дикие джинны схватили миссионера и убили его. Дерзость джиннов объяснялась тем, что ни один соседний король - они знали это - не решился бы послать свои войска для завоевания их пустынной и малодоступной страны. Они думали, что никто не сообщит Сулейману, какой прием они оказали его проповеднику. Но они глубоко ошибались.

В царстве джиннов водилось много аистов. А, как известно, эти птицы отличаются благонравием, поразительным умом и, главное, здравым смыслом, ибо, по словам легенды, они никогда не водятся в стране, название которой обозначено на монетах, ведь деньги являются источником всех бед и увлекают человека в бездну пагубных страстей.

Видя, что джинны погрязли в пороках, аисты созвали совещание и решили послать гонца к пророку Сулейману, чтобы навлечь его справедливый гнев на убийц миссионера.

Пророк тотчас же призвал своего любимца удода и приказал ему собрать в заоблачных высях африканского неба всех аистов, живущих на земле.

Приказание было исполнено, и, когда целые сонмища аистов слетелись к пророку Сулейману, они, говорит легенда, «походили на огромную тучу, которая покрыла своей тенью всю страну от Мизды до Мурзука».

Каждый аист взял в клюв по камню, и все они полетели в страну джиннов. Там, паря над землей, птицы побили камнями этих злых людей, чьи души заключены теперь на веки веков в глубине пустыни Хамада-эль-Хамра.

Такова легенда, которую добрые мусульмане собирались представить в лицах на празднике. Сотни аистов были пойманы с этой целью и ожидали часа своего освобождения, стоя по большей части на одной ноге под защитой огромных сетей, растянутых на равнине Сунг-Эттелате. Порой птицы издавали странный звук, похожий на барабанную дробь, который разносился далеко кругом. По сигналу аисты должны были подняться в воздух и сбросить на толпу верующих безобидные комья земли, в то время как на равнине вспыхнут разноцветные огни факелов и под крики толпы грянут музыкальные инструменты и ружейные выстрелы.

Пескад знал программу праздника, и это навело его на мысль сыграть в нем известную роль. Быть может, ему удастся пробраться в дом Сиди Хазама.

Как только закатилось солнце, с крепости прогремел пушечный выстрел - это был сигнал, которого с нетерпением ждали люди, собравшиеся у городских стен.

Доктор, Петер и Луиджи были оглушены поднявшимся вокруг шумом, ослеплены мириадами вспыхнувших огней.

Когда прозвучал выстрел, народ еще ужинал. Турки и выдававшие себя за турок ели жареного барана или пилав из курицы, арабы, что позажиточнее, угощались «кускусом», а бедняки, у которых в карманах больше медных, чем золотых монет, утоляли голод похлебкой из ячменной муки, сдобренной растительным маслом. Но всюду лился рекой «лагби» - сок финиковой пальмы, который, перебродив, доводит людей до буйного опьянения.

Через несколько минут после пушечного выстрела мужчины, женщины и дети, турки, арабы, негры уже бесновались без всякого удержу. Очевидно, их варварские инструменты обладали поразительной звучностью, так как их не мог заглушить даже рев толпы. Всадники, подпрыгивая в седле, стреляли в воздух из ружей и пистолетов, ракеты и хлопушки грохотали, как артиллерийские орудия, среди шума и неразберихи, не поддающихся никакому описанию.

При свете факелов, под звуки деревянных колотушек и заунывного гортанного пения танцевал причудливо одетый негритянский вождь. На нем был пояс из громыхающих костей, на лице - маска демона, и он жестами увлекал за собой в пляс человек тридцать чернокожих, которые кривлялись и гримасничали в кругу женщин, судорожно хлопавших в ладоши.

В другом месте неистовствовали охваченные религиозным экстазом пьяные члены мусульманской секты айсау. Они грызли дерево, глодали железо, наносили себе удары ножом, жонглировали раскаленными углями, обвивали вокруг шеи змей, которые кусали им руки, щеки, губы, а фанатики с пеной у рта и выпученными глазами пожирали окровавленные хвосты пресмыкающихся.

Но внезапно толпа хлынула к дому Сиди Хазама, где ее ожидало новое зрелище.

Там показывали чудеса силы и ловкости два акробата, один - огромного роста, другой - маленький и подвижной; зрители окружили их плотным кольцом, выражая свое одобрение громогласными криками «ура».

Это были Пескад и Матифу. Они избрали местом своих артистических подвигов площадку, расположенную всего в нескольких шагах от дома Сиди Хазама. Ради такого случая друзья вернулись к своему прежнему ремеслу ярмарочных акробатов. Соорудив себе костюмы из ярких арабских тканей, они решили завоевать признание этой необычной для них публики.