Тереза Тур - Выбрать свободное небо

• Название: Выбрать свободное небо
• Автор: Тереза Тур
• Жанр: Современная проза

Что произойдет, если умная самодостаточная женщина решит написать книгу про драконов? Она изменит свою жизнь — и не только свою… Разрушит свою жизнь? Найдет свою любовь? Или все сразу?..

Книга выложена полностью. И еще — продолжение. Художница Лиза и ее судьба. Драконы, которых она рисует. Любовь, что пришла к ней, как чудо. Как нежность неба, которого надо чуть-чуть…

---

Так что Лиза тоже была трудоголиком… Еще каким. А он… А у него был отпуск. Сколько он себя помнил, он тяжело переживал такие периоды, когда нормальные люди отдыхали и набирались сил. Он же чувствовал себя не нужным, не знал, чем себя занять. В голову лезли всякие глупости: вот, летом, например, он побил все рекорды. Хорошо, что не донес эти самые мысли до Терезы… Сейчас же ему было скучно, он брюзжал и занудничал.

Последние числа декабря. Последние числа уходящего года. Года, подарившего ему Лизу. Кстати говоря, накануне они поругались. Она рисовала — он тосковал. Он вдруг обиделся, что она пренебрегает им, предпочитая ему общество драконов. Лиза обиделась за драконов: с тех пор, как он приехал, у нее горели глаза, все получалось. Соответственно, ее злило все, что могло сбить такой чудесный настрой. Она злилась целый день, выходила лишь тогда, когда ее звала мама Роберта: с миссис Ренделл она не спорила. Такая мысль ей в голову попросту не приходила.

Перед ужином он сам к ней отправился: он же был мужчиной беззаветной храбрости и не побоялся заявиться к ней в сарайчик. С сомнениями, но без трепета он постучал в дверь мастерской, превращенной в логово самых разнообразных драконов.

Лиза пахла скипидаром и краской. Жалюзи, которые он заказал себе в подарок на рождество, оказались выше всяких похвал. Стол был крепким. Драконы смотрели на них со всех сторон, как ему показалось, с одобрением. Может быть, с восхищением…

После ужина ему удалось заманить ее в спальню. Оказалось, в нем было еще и коварство! Наверное, он насмотрелся на ее картины. Потом он заснул, сладко-сладко. А эта гадкая девчонка удрала к своим драконом. А его, бедного, стали мучить кошмары.

Роберт хотел нахмуриться, но понял, что ему что-то мешает. Потом он призадумался — и понял, что именно. Он стоял у окна, смотрел на свет в ее сарайчике — и улыбался.

Небо чуть утратила абсолютную черноту, в него слегка плеснули синевой, когда она вернулась. Дверь тихонечко открылась. Из проема пахнуло красками и растворителями. Потом Лиза вздрогнула — увидела его силуэт на фоне окна.

— Прости, — прошептала она смущенно.

— Мне надо придумать распорядок дня, чтобы тебе не мешать, — откликнулся он задумчиво, — а тебе надо принять душ, чтобы изо всех сил уговаривать меня придумать этот дурацкий распорядок. И следовать ему. А потом ты спишь, хотя бы семь часов, иначе я…

— Запрешь мастерскую и спрячешь ключи, — зевнула Лиза, и пошла в душ, — чего ты сразу грозишься? — высунула она голову из-за двери.

Он через пять минут зашел к ней: принес полотенце. Правда, в душе уже была парочка, но полотенце же лишним не бывает — это же понятно… Обнаружил, что Лиза практически спит под душем. Извлек ее из-под воды, вытер, отнес в кровать.

— Грозишься, — бурчала она недовольно, — все грозишься… Зачем?

— Чтобы ты поняла серьезность моих намерений, — ответил Роберт строго и поцеловал ее в нос, — спи! А я еще думал, что трудоголик — это я…

Он укрыл ее одеялом и заснул. Опять сладко и без всяких сновидений.

— А я и понимаю всю серьезность твоих намерений, — смеялась она с утра. Была она при этом восхитительно свежа и хороша. Хотя проспала всего лишь часов шесть. Роберт чувствовал себя разбитым, голова болела — неужели он умудрился простыть? Этого еще не хватало.

— Что ты говоришь? — просипел он.

— Я говорю, что твои намерения серьезны, и я это понимаю, — повторила Лиза и показала ему руку с кольцом, — ты выглядишь как-то не очень…

— Ты нарисуешь нас? — ответил он ей, прижимаясь лбом к ее плечу — оно было прохладным.

— Но сроки… — начала она бормотать.

— В адово пламя твои сроки, — рассердился Роберт, — нас надо нарисовать — хочешь, рисуй в виде драконов, чтобы найти себе оправдание.

— Я не могу представить тебе или себя в виде дракона, — нахмурилась Лиза, подумав с минуту. — А раз я не могу, то пока рисовать не буду. Для того, чтобы нарисовать нас, — она погладила его по щеке, — мне нужна лошадь.

— Мы будем лошадьми? — оживился он, — будем скакать рядом бешеным галопом? А что мы еще будем делать?

— Нет, — остановила поток его мыслей безжалостная Лиза, — мы не будем лошадьми. Так далеко мои фантазии не заходят.

— Жаль, очень-очень жаль…

Глава двадцать шестая

— И что ты смеешься, — ворчливо говорил Роберт Терезе. — Я рассказываю тебе печальнейшую историю. Историю моей жизни. А ты мне не сочувствуешь… Ты хохочешь…. Друг называется! — на самом деле был рад, что ему удалось рассмешить Терезу. В последнее время она была мрачна. Одержима своим текстом — последним романом про черного дракона — романа, который перестал получаться. Как понял Роберт, у Терезы не выходила концовка.

— Прости, пожалуйста! — вытерла глаза Тереза. — Я тебе сочувствую.

— Я вижу, — притворяясь обиженным, проговорил Роберт.

— Но я как представлю тебе, печально бегающим по окрестностям с гантелями, пока Лиза рисует целыми днями…

— Я бегаю не печально. — Роберт приосанился, — поскольку я очень серьезно подхожу к вопросу своей формы, то я бегаю остервенело. Исступленно. Но никак не печально.

— Прости, если задела твою гордость, — снова расхохоталась Тереза.

— Нет в тебе сочувствия! Мой день расписан по минутам. Бег, душ, ланч, общение в Интернете. Тренажерный зал. Душ. Я много читаю, в том числе и по-русски, со словарем, — он скривился. — У меня же отпуск…

Он промолчал про попытки затащить Лизу в постель днем — когда удачные, когда нет. И про ночи, полные страсти. Это никого не касалось, даже его друга — Терезы Тур.

— Меня в последнее время беспокоят окружающие, — вдруг сказала Тереза.

— Что-то случилось? — быстро проговорил Роберт, — я могу чем-нибудь помочь?

— Нет, все хорошо, — нахмурилась Тереза, — все слишком хорошо. Владимир много снимается — и еще больше играет в театре.

Она покачала головой в ответ каким-то своим мыслям. Роберт слушал ее очень внимательно:

— Иван сейчас будет сдавать первую сессию — его очень хвалят в Большом университете — он все-таки пошел на физико-математический, я надеюсь, что в науку. Хотя периодически он грозиться все бросить — и уйти в актеры по стопам Владимира… Тот клянется, что у Ивана талант. Что касается Якова, то он живет для Олимпиады, что будет через два года. Он стал каким-то одержимым. С другой стороны, такая одержимость свойственна нашему роду — она, можно сказать, в нашей крови. И дед был такой, и мама такая, да и я сама, если чем-то увлечена.

Вдруг Тереза всхлипнула:

— Лиза растет — она такая потешная. У меня сердце замирает от счастья, когда я смотрю на нее. Что-то все слишком хорошо…, - пробормотала она с абсолютно несчастным видом…, - слишком. И я боюсь…

— Тереза, — мягко перебил он ее, — Тереза, перестань. Не зови беду!

— Ты как Зубов, право слово. Он мне говорит тоже самое…

— Может быть, допустить страшную мысль, что он прав? Я понимаю, что это не легко, — кривлялся Роберт, — что этого попросту не может быть…

Тереза слегка улыбнулась.

— Вот и хорошо, — обрадовался Роберт, — расскажи мне лучше, что с твоими драконами?

— Текст не идет, — пожала плечами Тереза, — ты же понимаешь, что за два с лишним года я накрутила многого всего. Это пятая книга, я знала, что там происходим еще до того, как начала ее писать. Я знала, что делают герои в каждой из глав… Стала писать — не получается. Я расписываю главу за главой — перечитываю — и понимаю: все, что я напридумывала — не правда.

— Что, — с восторгом возликовал Роберт, — они взбунтовались?

— Роберт, они же литературные персонажи. Мои литературные персонажи… Как они могут взбунтоваться?

— Не знаю… Но если это твои литературные персонажи, то я почему-то уверен в том, что да — могут.

— Спасибо…

— Может быть, отпустить их на волю? — попросил Роберт, — и уж, по крайней мере, не убивать главного героя в последней битве?

— Роберт, — сморщилась Тереза, — я уже жалею, что рассказала тебе. Понимаешь, это логичный финал. Битва, ради которой и стоило жить. Битва, ради которой и стоило умирать… Битва, в которой даже оружие казалось хрупким и бесполезным, а пламя дракона — беспомощным и слабым… Понимаешь — так должно случиться… Каков герой — таков и финал…

— Тереза, пожалуйста! — он стал просить за ее дракона, как за живого человека, — пожалуйста, оставь его в живых. Дай ему то, что он заслужил. Не надо смерти…

— Что заслужил? — откликнулась Тереза, — «Не заслужил света, но заслужил покоя», — усмехнулась она, что-то явно процитировав.

— Он заслужил счастье, — отрицательно покачал головой Роберт. — Не покой. Счастье. Хотя бы за пределами своих миров.

— И как ты представляешь себе счастье для дракона?