Александр Рогов - В глубинах пяти морей

• Название: В глубинах пяти морей
• Автор: Александр Рогов
• Издательство: Гидрометеоиздат
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1985
• ISBN: 1000023-36133

Автор книги хорошо известен читателям по многочисленным публикациям, посвященным подводным исследованиям с помощью легководолазной техники. Без малого 30 лет назад началось увлечение А. А. Рогова подводным спортом. За это время в составе научных экспедиций побывал он на многих морях нашей страны. И каждое море открывало ему свои, неповторимые глубины. Приобщить читателя к познанию подводного мира — основная цель автора книги, достижению которой немало способствуют уникальные подводные снимки.

---

Крутой каменный лоб круто обрывающегося Серебряного утеса, как я вчера окрестил своеобразный каменный выступ, облюбовали морские ежи-эхинусы. Камень был покрыт серебристыми мерцающими иглами. Крупные, размером с добрый грейпфрут, ежи как бы испускали белое сияние.

На крутом каменном утесе, в глубине, поселились морские ежи. Среди них крупный эхинус, с его золотистой шубкой, высвеченной лампой-вспышкой, выглядит особенно живописно.

Эхинусы — представители многочисленного типа иглокожих, беспозвоночных животных. Они имеют, как и все их сородичи, радиально-симметричный известковый скелет — полый шар, на нем расположено множество игл и тонких червеобразных амбулакральных мускулистых ножек. При помощи игл и ножек ежи перемещаются по дну. С помощью ножек они дышат — очищают свою «шубку» или, наоборот, маскируются, удерживая на иглах всякую мелочь, ножками же, имеющими маленькие щипчики или присоски, они передвигают к ротовому отверстию пищу, которую собирают либо со дна, либо со своей колючей «шубки». Рот у ежей находится на нижней, брюшной стороне тела. Вчера я осторожно перевернул ежа, стало видно круглое отверстие, в которое быстренько спряталась белая коническая щепотка — своеобразные челюсти. Жевательный аппарат ежа называют аристотелевым фонарем, это довольно сложное приспособление, которое первым исследовал и описал Аристотель. «Фонарь» похож на пятигранную двустороннюю пирамиду, оканчивающуюся пятью острыми зубчиками. Ими ежи «стригут» морскую капусту я соскребают с камней растительные наросты. В этом месте меня подхватило течение, и стоило больших трудов, зацепившись одной рукой за камень, второй наводить фотоаппарат на живой ковер. Для растений и животных течение здесь наверняка благоприятно.

Чудеса подводного мира

Я стоял на мысу, волны с шумом налетали на камень, от брызг морской воды побелели его выступы. Верхушки их, прикрытые шапками мха, возвышались из лужиц. В воде и на моховой подстилке виднелись белые скорлупки округлой формы. Это были скелеты ежей, вернее, их панцири, некоторые хорошо сохранились, а от других остались лишь кусочки. Волны и чайки потрудились, одни просто выбрасывая, другие, доставая ежей из морской пучины. Птицы разбивают клювом тонкий известковый панцирь, чтобы добраться до содержимого — «икры». Она имеет своеобразный вкус и очень питательна. В Средиземном море организован промысел морских ежей, их «икра» идет в пищу, а у нас на Дальнем Востоке «икру» добытых ежей консервируют. Однако жители даже приморских районов, а тем более расположенных вдали от моря, не знают вкуса этого деликатеса. Здесь, наверное, сказываются и недостаточная информация, и необычность продукта. Признаюсь, и сам я «икру» ежей только пробовал, а в большом количестве употреблять не решился.

Интересен такой факт. Американские биологи искали ответ на вопрос, как влияет на поголовье каланов и морских ежей их количественное соотношение. Оказалось, что систематическое истребление каланов привело к значительному увеличению численности ежей, которыми питаются эти животные. Иглокожие размножались беспрепятственно, в свою очередь, уничтожая морскую капусту. Исчезали водоросли — уходила рыба, для которой подводные луга служили надежной защитой и местом вывода молоди, за рыбой уходили звери — тюлени.

На побережье Кольского полуострова каланов нет. Морские ежи — эхинусы достигают здесь в поперечнике 7-8 сантиметров, благоденствует и морская капуста. Но значит ли это, что природа в Баренцевом море в равновесии?

Обо всем этом я и размышлял, внимательно следя за страховочным концом.

Сигналю Олегу, он затих вблизи скопления ежей. Уплывать от этого места и мне вчера не хотелось. Мой друг рассказал потом, что задержавшись у колонии эхинусов, он испытал желание нырнуть поглубже, туда, где таилось неизведанное, но неумолимый фал в руках страхующего не пускал в бездну. Обсуждая впоследствии свои впечатления, мы полушутя-полусерьезно назвали Баренцево море коварным: сначала не хочет впускать в свои владения, а потом завлекает в глубину.

Но вот водолаз двинулся дальше, и я за ним. Пузыри воздуха от акваланга Олега стали перемещаться вправо, они были редкими, да и не всегда их заметишь в волнующемся море. Но «живой» конец веревки был у меня в руках, и более надежного информатора уже не требовалось. Подбирая и слегка натягивая фал, вел я водолаза по маршруту.

В многочисленных экспедициях выручал нас портативный компрессор

Водолазный бот остался влево от нас, но все же было видно, что аквалангисты по очереди парами уходят в воду. Местные подводники работали много и целеустремленно. Пропп, оставаясь верным своим правилам, не делал никаких поблажек и нам, и заставлял в Дальних Зеленцах действовать самостоятельно. Для Проппа самый желанный аквалангист тот, что с ним в связке. Еще одно правило было у Проппа: «Потребляешь наш воздух — поработай за это в компрессорной». Для приезжих аквалангистов трудовая повинность в компрессорном цехе ММБИ — была обязательной. Мы оборудовали там новый теплообменник, сделали еще кое-что. Вот поэтому каждое утро три заполненных воздухом акваланга для нас стояли у двери. Что ж, кому как, а нам такой порядок в хозяйстве Проппа пришелся по душе.

Мы всегда с уважением относились к тому, что делалось в Дальних Зеленцах. Хозяйство легководолазов ММБИ было сложным, но надежным. Воздух, полученный в компрессорной на Дальних Зеленцах, которым мы дышали под водой, был «вкусным». Этот очень емкий и точный термин не нов для легководолазов, мне приходилось пользоваться разным по качеству сжатым атмосферным воздухом, частенько он отдавал запахом масла — это беда всех портативных компрессорных установок. Хозяйство же Проппа было оснащено стационарным оборудованием.

Еще раз взглянул я на аквалангистов, которые погружались в море с катера, — там царил настоящий морской порядок. Наконец легководолазов от меня заслонили скалы острова.

Тем временем мой подопечный постепенно начал всплывать, и я стал сматывать фал в бухту. Уплывая от утеса с ежами, Олег не мог не заметить на свободных уступах черно-бархатных красавиц — голотурий. В неожиданных позах застыли они, выпустив венчики-щупальца, которые, будто бархатистые кружева, обрамляли изящные горловины. Внешне похожие на кувшины, голотурии темными пятнами выделялись в полумраке глубинных вод. Это были кукумарии, с близкими их родственницами мы встречались в Японском море. Но те были посветлее и побольше.

Вчера я сфотографировал одну из них. Вначале пощекотал ей пальцем «брюшко», но голотурия не подавала никаких признаков жизни. Тогда я коснулся ее щупалец рефлектором осветителя, в надежде, что сумею зафиксировать момент самоистязания этого загадочного животного. Сколько я ни встречал самых разнообразных голотурий, мне так и не посчастливилось наблюдать, как они выбрасывают свои внутренности. Я долго ждал, но и на этот раз моя пленница всего лишь убрала щупальца.

Рядом со светлыми шарами ежей голотурии напоминали баклажаны на грядках. Я сделал несколько кадров, надеясь, что вспышка света раскрыла цветовую палитру животных.

Над голотурией жила прицепившаяся к скале асцидия. Здесь, на тридцатиметровой глубине, можно было встретить «кувшины» с одним и двумя горлышками. В отличие от кукумарии асцидия выглядела бледной и прозрачной. Но если потрогать асцидию, то можно убедиться, что покров ее тела плотен и упруг. При съемке на цветную пленку ее туника ярко-оранжевая. Когда размышляешь об этом, нельзя не удивляться странностям глубинного мира, где ярких красок так много, но обитатели его в полутьме не могут продемонстрировать их друг другу. Здесь господствуют только холодные — синие и зеленые — тона спектра.

Олег все ближе и ближе к поверхности моря. Остров невелик, и мы почти замкнули наш маршрут, зайдя за выступы скалы, которые защищают от волн.

Сверху видно, как Олег заплывает в подводный каменный лабиринт, заросший водорослями. Среди лент ламинарий мелькают его ярко-синие ласты, которые порой взбивают пену на поверхности. Наконец появились желтые перчатки и шлем гидрокостюма аквалангиста, в руках мой подопечный водолаз держал диковинную рыбу. Толстенькое кургузое существо кажется очень неуклюжим. Тело неподвижно, лишь трепещет хвост. У коротышки на боках плавнички, на брюхе — воронка-присоска, образуемая нижними плавниками, а на спине — мягкий прозрачный нарост, который занимает место плавника. Мы решили посадить добычу в нитяную сетку и пустили в лагуну.

Ихтиологи определили в незнакомце пинагора и посоветовали выпустить бедолагу на волю. Он, дескать, никуда от этого места не уплывет — здесь его кладка икры. Специалисты называют пинагора еще и морским воробьем. Известно, что кладку, состоящую из крупных икринок светло-зеленого цвета, охраняет самец. Его-то Олег и выловил.