Александр Рогов - В глубинах пяти морей

• Название: В глубинах пяти морей
• Автор: Александр Рогов
• Издательство: Гидрометеоиздат
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1985
• ISBN: 1000023-36133

Автор книги хорошо известен читателям по многочисленным публикациям, посвященным подводным исследованиям с помощью легководолазной техники. Без малого 30 лет назад началось увлечение А. А. Рогова подводным спортом. За это время в составе научных экспедиций побывал он на многих морях нашей страны. И каждое море открывало ему свои, неповторимые глубины. Приобщить читателя к познанию подводного мира — основная цель автора книги, достижению которой немало способствуют уникальные подводные снимки.

---

После длительных наблюдений ихтиологи установили, что кефаль летом кормится в мелких заливах, а осенью уходит в глубинные и теплые слои воды Южного Каспия. А если сетями запереть залив с жирующей рыбой, а осенью ее выловить? Это может резко повысить уловы, намного сократить расходы на промысел. Такое предложение сделали туркменские ученые и стали проводить эксперименты. Вот тут и возник вопрос: можно ли «пасти» кефаль, как овец? Хватит ли корма для оказавшегося в заливе стада? Сколько рыбы скапливается на летних «пастбищах» и каким обещает быть осенний улов? Потребовались всесторонние наблюдения, в том числе и подводные. Кино- и фотоаппараты, заключенные в водонепроницаемые боксы, должны были запечатлеть для дальнейшего изучения эпизоды из жизни, подопытного стада кефали, а для сравнения нужно было заснять и вольно «пасущуюся» кефаль.

Вначале мы направляемся в кефалевое хозяйство лаборатории. Раннее утро застало «Сырок» в пути Чтобы выйти из мелководного залива: в море, суда следуют искусственным фарватером — подводным каналом, обставленным с обеих сторон буями. Еще один канал прорыт в косе и подходит к самому городу. Оба канала позволяют заходить в Красноводский порт любым судам, даже и таким огромным судам-паромам, как «Туркмения» и «Азербайджан».

Но наш сейнер не пошел по рукотворному руслу, а свернул на юг и, используя естественные глубины залива, стал лавировать между мелями и островками, приближаясь к Красноводской косе. Солнце стояло в зените, было жарко даже на палубе, которую непрерывно поливали из брандспойтов. На корме натянут тент, и все сгрудились под его тенью. Чайки, обычно сопровождающие суда, на сей раз сидели на островках, распластав крылья и раскрыв клювы. Но в глубинах моря жизнь не замирала: серебристые рыбки, как торпеды, вылетали из-под днища нашего сейнера. Стайки их, выскочив из глубины у носа судна, легко обгоняли его, рассыпаясь веером по поверхности; Это и была кефаль, с которой мы и, собирались поближе познакомиться в каспийской воде.

Впереди прямо по курсу на плоском песчаном берегу показался палаточный лагерь — полевая лаборатория. Около палаток глубоко вдающаяся в берег лагуна — бухта Бековича. Узкое горло залива перегораживали столбы, на которых была натянута частая сеть.

Подойдя как можно ближе к берегу, наш «Сырок» бросил якорь. На воду спустили катер, и участники экспедиции, погрузив снаряжение, перебрались на базу.

Подготовившись к погружению, спешим к воде. Сбросив обувь и оставшись в плавках, начинаем пританцовывать на раскаленном песке пляжа, В ступни впиваются осколки раковин, а жесткие и цепкие колючки царапают икры ног. Надо скорее надевать ласты и искать спасения от жары и колючек в водной стихии.

Но не тут-то было! Попробуй, найди прохладу в воде, если температура ее 35-36 градусов! Залив мелок, и погрузиться поглубже нельзя. Все дно бухты покрыто густыми и жесткими водорослями. Ольга назвала их харовыми. В заключение кефаль, которую мы вспугивали, подходя к очередному мысочку, никак не хотела показаться нам под водой. Мы остались с Хлудовой вдвоем, Николай Николаевич гонялся по пустыне за насекомыми, размахивая сачком. А Женя незаметно покинул нас, для нашего же блага: его сверкающая стрела с трезубцем, выпущенная из подводного арбалета, уже раза два мелькала перед самой моей маской.

Мы старательно прочесывали все уголки залива, но вместо кефали только раки да бычки таращили глаза в объективы. В тот день мне и Ольге суждено было сфотографировать кефаль только на лабораторном столе под навесом от солнца. Женя, который где-то плавал во время наших бесплодных съемок, сидел в тени этого навеса и ехидно на нас посматривал — он сумел разгадать повадки кефали, и это принесло ему кукан настрелянной рыбы и волдыри от солнечных ожогов на спине. Две лаборантки старательно наносили на сожженную спину подводного стрелка мазь: личное знакомство с кефалью потребовало жертв...

Кефали в Мировом океане встречается свыше ста видов. В наших морях, Черном и Японском, — около восьми видов, теперь и в Каспии поселилась кефаль. Как мы воочию убедились, она хорошо акклиматизировалась. Это три вида — сингирь, остронос и лобан. Первые два вида были даже крупнее, чем черноморские. Лобана же встречалось мало.

Набравшись опыта, отсняли эпизоды кормежки кефали: важно определить количество рыб в стайках, виды водорослей, среди которых чаще встречается эта быстрая рыбка. Снимаем и окружающих животных — раков, бычков и морских ужей — в естественной обстановке.

В Каспийском море живут морские ужи. Под водой они могут находиться довольно долго, по нашим наблюдением, не меньше 5 минут

Интересно наблюдать, затаившись где-нибудь в укромной лагунке, за пугливой и быстрой рыбой. Выбрав наблюдательный пункт в маленькой бухточке обширного залива, я располагался там с раннего утра. Вокруг плоский песчаный берег, поросший жесткой верблюжьей колючкой. Вода с клубками пены лижет песчаные заструги. Входить в воду трудно — мешают густые заросли харовых водорослей. Первый раз, попытавшись пробраться через них в ластах, я запутался и упал. Пришлось брести сквозь жесткую хару босиком. Песок и ил за весь жаркий день так и не успевают прогреться под плотным ковром водорослей. Чувство такое, будто угодил в ледник. Еще неприятнее, если нога в этом холодном и вязком месиве вдруг натыкается на скользкое тело бычка или, того хуже, ужа.

В первый раз подкарауливал я кефаль в плавках. Однако в следующий раз пришлось облачаться в рубашку и шаровары; к концу моего дежурства они становились жесткими и белыми от высохшей соли. Но все эти маленькие неудобства и испытания терпения полностью компенсировались наблюдениями подводной жизни.

Лежишь в засидке, на лице маска, которая опущена под воду, посапываешь в трубку и ждешь. Глубина метра полтора-два. Это уже свой, подводный мир, лучи солнца, преломляясь на мелкой ряби волн, играют на дне. Вот с берега в воду скользнул уж, он прекрасно ориентируется в подводных джунглях и плывет среди водорослей. Добравшись до песчаной полянки, исчезает в зарослях.

Но где же кефаль? Вот, наконец, появляются первые разведчики — они поодиночке проплывают в голубоватой дали. Вот стайка из трех кефалей плывет прямо на меня. Траектория их движения напоминает рысканье собаки-ищейки, рыбы, как по команде, устремляются то вправо, то влево. Они поддевают мордами обрывки водорослей, но, видимо, не найдя их привлекательными, плывут дальше. А может быть, они успевают ухватить лакомый кусочек? Наблюдать интересно, но мне ведь надо фотографировать! Нацеливаю аппарат на стайку кефалей и, поймав их в видоискатель, нажимаю на спуск. Щелчок затвора вспугивает всю стайку, и три серебристые стрелки исчезают.

Жду еще и снова снимаю. Теперь мимо плывет одна рыба, она резко бьет хвостовым плавником, но стремительное ее тело при этом не сбивается с курса, кефаль, как штопор, ввинчивается в воду. Я пытаюсь вести фотоаппарат за плывущей рыбой, но даже очень плавные и осторожные движения вспугивают ее. Кефаль сворачивает с прежнего курса, и в кадр попадает только хвост.

Снова плывет одиночка, но уже с другой стороны. Я жду ее и надеюсь, что рыба проплывет в пределах досягаемости объектива. Теперь я аппаратом не шевелю, даже дышать перестал — весь внимание. Наконец кадр сделан, и можно перевести дух. Рыба подплыла к торчащему из песка куску известняка и принялась его обследовать. Яркая зеленая нитчатая растительность на камне, которая кустиками поселилась в его выемках, привлекла кафель, и она, как мне показалось, забыла об осторожности. Все это происходило от меня далековато, а интересно было бы заснять кормящуюся рыбу. Кефаль, как мячик на резинке, снует и снует у камня. Вокруг ее головы появился клубок зеленоватой мути, это она водоросли выщипывает. Да, потери пищи у рыбы при кормежке велики, не то что у козы или коровы — что сорвет, то и во рту.

Течением меня потихоньку подносит к рыбе, но все дело портит затаившийся уж. Я думал, он давно уплыл восвояси, ан нет. Надолго же ему хватило запаса воздуха. Уж высунулся из зарослей хары, и я невольно двинул ластами, пытаясь уклониться от встречи с ним. Рыба, конечно, тут же исчезла. Фотографировал вместо нее ужа.

Когда набралось несколько отснятых пленок, решили мы с Ольгой проявить пробы, чтобы внести коррективы в экспозиции, да и результаты работы узнать хотелось.

Но кадры получились чересчур плотными, почти черными. Навыка снимать в условиях жаркого климата явно не хватало.

Однажды мы втроем — Ольга, Женя и я — в поисках новых мест забрели далеко от лагеря и встретили местных девушек, которые ловили рыбу. А делали это они оригинальным способом: забравшись прямо в одежде в воду, бродили по пояс в прибрежном мелководье. Красивые туркменские наряды были мокры, косы и ленты сбились, но это, как видно, не смущало юных рыбачек. Они с удивлением воззрились на нас. Женя с подводным ружьем и мы с Хлудовой были живописны: обвешанные масками, ластами и фотобоксами, мы, наверное, походили на инопланетян. Туркменки начали выбираться на берег, оправлять одежду. У каждой на поясе висел увесистый мешочек, в котором и находился улов. Оказывается, они ловили бычков... ногами. Прижимали их в зарослях водорослей ко дну. Мы разговорились. Женя тут же в своих охотничьих доспехах нырнул в воду, подстрелил пару крупных кефалей. Он подарил их самой юной девушке, и мы сфотографировались на память.