Александр Рогов - В глубинах пяти морей

• Название: В глубинах пяти морей
• Автор: Александр Рогов
• Издательство: Гидрометеоиздат
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1985
• ISBN: 1000023-36133

Автор книги хорошо известен читателям по многочисленным публикациям, посвященным подводным исследованиям с помощью легководолазной техники. Без малого 30 лет назад началось увлечение А. А. Рогова подводным спортом. За это время в составе научных экспедиций побывал он на многих морях нашей страны. И каждое море открывало ему свои, неповторимые глубины. Приобщить читателя к познанию подводного мира — основная цель автора книги, достижению которой немало способствуют уникальные подводные снимки.

---

Мне удалось сделать не менее сотни подводных снимков непосредственно на ферме. Я плавал под водой и фотографировал современное мидиевое хозяйство — плод совместных усилий морских биологов и промысловиков. Мой фотоаппарат, над которым я работал два года, конструируя его и усовершенствуя, выдавал снимок за снимком.

О многом рассказали снимки. Создатели фермы впервые увидели своих питомцев в естественном состоянии, под водой, воочию убедились, что их теоретические предпосылки подтвердились на практике.

Некоторые из этих фотографий попали в книгу, и автор рад, что их смогут увидеть не только специалисты.

Глава 2. Там, где восходит солнце

Легендарный фрегат

Группа наша сложилась в экспедициях, в них она получила закалку и окончательно сформировалась, интересы у нас были общими, поэтому и поездки планировались и осуществлялись сообща. В разных уголках Японского моря побывала наша группа аквалангистов. Некоторые наши подводные экспедиции имели узко специальные цели, другие были комплексными. Мы осваивали новое подводное снаряжение, овладевали техникой фотографирования на глубине, и все это помогало успешно решать поставленные перед нами задачи. А они были самыми разными. Приглашений в экспедиции было много. Часто поручали нам обследовать порты и другие гидросооружения, бывали археологические и гидробиологические работы.

После одной из таких экспедиций в моей коллекции, которая из года в год пополняется подводными сувенирами, появились два медных кованых гвоздя и кусочек дубового шпангоута. Эти предметы лежат на самом видном месте, ибо принадлежат покоящемуся уже более века на дне одной из бухт Татарского пролива паруснику-красавцу фрегату «Паллада».

Напомним вкратце о его плавании. В 1850-1852 годах в Петербурге было принято решение отправить дипломатическое посольство в Японию. Поход предстоял морской, путь был почти кругосветный, для этой миссии снарядили три судна, флагманом небольшой флотилии назначалась «Паллада». Возглавил миссию вице-адмирал Е. В. Путятин, а секретарем был писатель И. А. Гончаров. В 1852 году экспедиция покинула кронштадтский рейд.

Два года парусный 44-пушечный корабль добирался к берегам Страны Восходящего Солнца. Читая и перечитывая в наши дни путевые записи Гончарова, живо представляешь себе поход фрегата и сопровождавших его судов. Благодаря мастерству писателя видишь синее тропическое море, слышишь слова команды во время авралов и грохот волн, вместе с матросами купаешься в спущенном за борт парусе, — все это описано образно и ярко. Но, как писал Гончаров, «нельзя определить срок прибытия парусного судна, нельзя бороться с противным ветром, нельзя сдвинуться назад, натолкнувшись на мель, нельзя поворотить сразу в противную сторону или остановиться в одно мгновение. В штиль судно дремлет...»

Но вот трудности позади. На рейде города-порта Нагасаки фрегат бросил якорь. Начались длительные переговоры, которые японская сторона всячески затягивала и усложняла, за несколько месяцев стоянки судов миссии в гавани Нагасаки матросов и офицеров ни разу не пустили на берег.

Переговоры так и не были завершены — их пришлось прервать: разразилась Крымская война 1853-1856 годов. В связи с этим посольство было отозвано. Суда направились к восточным берегам России. Летом, ближе к осени, Гончаров пересел на шхуну «Восток», принадлежавшую к той же группе. Более легкое судно прошло проливом между Сахалином и материком, и секретарь посольства через Сибирь и Урал на лошадях и лодках уже к весне следующего года добрался до Петербурга.

А «Палладой» судьба распорядилась так. К этому времени в Японское море пришел более новый, предназначавшийся для боевых действий фрегат «Диана». На него с «Паллады» перегрузили пушки и приняли основную часть команды. Разоруженный и обезлюдевший фрегат остался зимовать в бухточке, которая стала его последним пристанищем. Те моряки и выделенные для охраны судна казаки, которые поселились на берегу, разбили палаточный лагерь. Спустя некоторое время лагерь переоборудовали в береговой пост. И по сей день эта бухта так и называется — «Постовая».

Две зимы фрегат сковывали в бухте льды. Корпус его, в конце концов, дал течь. На дальневосточном морском театре военных действий в то время преобладали суда союзников Турции — Англии и Франции, и в 1856 году было приказано затопить корабль, дабы «не дать неприятелю случая похвастаться захватом русского судна». Мичман Разградский взорвал корму судна, и оно легло на грунт.

Теперь на крутом берегу бухты Постовая возвышается чугунный крест. Это могила многих из тех, кто служил на береговом посту и вдали от родных мест погиб от цинги, лишений и голода. Но о плавании фрегата и судов сопровождения живо напоминают и названия островов, полуостровов, заливов, бухт, которые легли на карты и получили описания в лоциях Японского моря. Командами судов были проведены опись и съемка восточного берега Кореи и прилежащего к нему берега России, ими были открыты острова Путятина, Рейнеке, Римского-Корсакова и заливы Посьета и Ольги. Много имен увековечил рейд «Паллады», большинство из них — это имена командного состава тех судов, которые участвовали в походе.

Найти фрегат на дне бухты, стало нашей заветной целью, сокровенным желанием. Мы тщательно готовились к подводным поискам и с нетерпением ожидали минуты, когда сможем взглянуть на легендарный корабль, прикоснуться к нему и сфотографировать его под водой. Но прежде чем пойти под воду, пришли мы к братской могиле у бухты Постовая.

К подножию чугунного надгробия чьи-то заботливые руки положили луговые цветы. Сквозь ветви лиственниц долетал до нас отдаленный шум порта, не нарушающий, а скорее подчеркивающий царящие здесь тишину и покой.

Надо сказать, что с историей «Паллады» мы познакомились во всей ее полноте. Нам были известны основные конструктивные параметры корабля, его маршрут и приблизительно, в пределах сотни метров, координаты его останков. Поэтому, основываясь на описаниях Гончарова и данных Центрального военно-исторического музея в Ленинграде, определили место первого погружения. Ориентиром нам будет служить линь — пятидесятиметровый капроновый шнур с грузилом на конце, размеченный красными флажками на метровые отрезки. Линь заброшен в том направлении, где мы предполагали найти корабль.

И вот, надев гидрокостюм, я погружаюсь в воду. Ныряю вдоль белой струны шнура, перед маской мелькают отметки глубины. Если смотреть вниз вдоль натянутой веревки, то видно всего 6-7 отметок. Не очень надеясь с первого раза найти корпус судна, решил все же достичь дна, но вместо ровного откоса на глубине 22 метров начинаю различать очертания темного предмета. Подплываю к нему и убеждаюсь, что это обросшие водорослями и заселенные актиниями шпангоуты. «Паллада» найдена! Но совсем не таким рисовался в моем воображении корабль. Перед моими глазами какое-то возвышение, в котором едва угадываются обводы судна. Оно лежит на откосе, зарывшись левым бортом в его крутую стенку.

При первом же беглом осмотре корпуса фрегата я убеждаюсь, что проникнуть внутрь судна не удастся. Палуба сильно разрушена, а иллюминаторы заросли или забиты илом. Придется осматривать корабль только снаружи. Мне вспоминаются отчеты водолазов, работавших здесь в 1887, 1914, 1936 и 1940 годах. Есть там и такие фразы: «Дуб очень тверд, а чугун — как сыр». А вот латунные и медные детали, по мнению тех же исследователей, сохранились намного лучше.

Водолазные обследования фрегата были многообещающими. В 1940 году, например, решили даже поднять «Палладу» с морского дна как музейную и историческую ценность. Но снова, как и в далекие годы, война вмешалась в судьбу овеянного легендами корабля. Так и остался он на своем морском ложе.

Всплываю на поверхность и приглашаю последовать за собой товарищей.

Плаваем у правого борта, кормовая часть судна высотой около пяти метров вся в водорослях и ракушках. Морские обитатели заселили не только наружные, но и внутренние помещения. Через иллюминаторы и полусгнившие бойницы видны рыбки и моллюски. Вот перед маской зашевелились острия — это краб, выставив клешни, пятится в щель между шпангоутами. Вокруг много морских звезд и актиний, последние в полутьме кажутся бледно-зелеными и прозрачными. Наши фонарики слабыми лучиками высвечивают яркие пятна на борту корабля. Вот актиния, она из зеленоватой под волшебным лучом фонарика становится оранжевой, а кусок медной обшивки начинает играть всеми цветами радуги — на нем и рачьи домики балянусов, и нарядные мшанки, и запутанные лабиринты домиков-тоннелей морских червей. Замечаем, что медная обшивка там, где она не обросла, почти не разрушена. За тридцать лет после визита водолазов почти ничего не изменилось здесь. Пытаемся отломить лист обшивки, но он вместе со шпангоутом обрывается и падает вниз, взбаламучивая воду.