Андрей Воронин - Кровавый путь

• Название: Кровавый путь
• Автор: Андрей Воронин
• Издательство: Харвест
• Жанр: Боевик
• Год: 2002
• ISBN: 985-13-0699-1

В новом романе Андрея Воронина и Максима Гарина «Кровавый путь» зомбированные сектанты-ортодоксы, уверовавшие в конец света, готовятся разнести смертоносный вирус по России… И если бы случайно там не оказался со своими друзьями Борис Иванович Рублев, по прозвищу Комбат, не миновать бы беды. И теперь только от их решительности и смелости зависит, останутся ли планы главарей секты, мечтающих о всемирном господстве желтой расы, лишь кошмарным бредом, или же им суждено реализоваться…

---

– Думаю, можно взять их с собой. Не помешают, пригодятся в дороге.

– А может, ну их? – сказал Сема.

– Может, и ну их. Правда, заложить могут.

Заложите? – посмотрел на парней Грош, поводя стволом автомата.

– Мы? Нет! Никогда!

– С нами пойдете?

– Да, пойдем, – сказал тот, что был чуть повыше. – Конечно пойдем!

– Сроки у вас небольшие и если что, то вам, соколики, накрутят на всю катушку, уж будьте спокойны. Пошли, возьмем оружие, харчи, надо быстро, – заторопил Сему Грош. Вперед, быстрее!

– Не пойдете, вас конвойники прикончат.

И заключенные двинулись по узкому проходу туда, к купе, где лежали расстрелянные Василием Башметовым его же товарищи.

* * *

Начальник конвоя узнал о побеге ровно через час. Узнал случайно. Могло пройти и два часа, и три, если бы командиру роты не пришло в голову пойти проверить, как несут службу его подчиненные, конвойники, скорее всего, он оставался бы в неведении до самой остановки. Но так уж случилось.

У командира роты капитана Свиридова, человека опытного и видавшего многое за свою долгую службу, перехватило дыхание, когда он увидел, что творится в купе третьего вагона.

– Ну, бля! – единственное, что он смог выдавить из себя.

– Да.., товарищ капитан.

– Ну…

Минут через десять прозвучал сигнал тревоги и все конвойники были подняты в ружье. Поезд за этот час успел пройти около девяноста километров. Заключенные, находившиеся в вагоне, из которого совершен побег, были допрошены жестоко – так жестоко, как, возможно. Их не пытали так изощренно, даже в следственном изоляторе. И заключенные, естественно, проговорились, сказали, когда именно услышали выстрелы.

И капитан Свиридов выяснил, побег четырех заключенных, неизвестно как выбравшихся из своей камеры, совершен на двести девяносто седьмом километре.

За окнами начинался неспешный рассвет.

– Вот бля.., вот бля… – приговаривал капитан Свиридов и, грязно матерясь, отдавал распоряжения.

Еще через два с половиной часа, когда окончательно рассвело, на двести девяносто седьмом километре кружили вертолеты. А заключенные – Грош, Сема и их молодой кореш уходили по последнему весеннему снегу к реке. Своего четвертого приятеля, с которым случилось несчастье, они оставили под насыпью железной дороги. Когда заключенные выпрыгивали из вагона, первым совершал прыжок Грош, за ним Сема, а уж потом молодые. Одному из них не повезло, он сломал левую ногу. Когда Грош и Сема нашли его, из голени торчала острая кость, пробившая ткань брюк. Молодой парень корчился, на побелевших губах, потрескавшихся и искривленных, выступила кровавая пена.

– Не бросайте меня! – взмолился заключенный.

– Не сцы, не бросим, – сказал Сема и посмотрел на Гроша.

Тот пожал плечами.

– Куда его тащить, нам самим надо ноги уносить. Его не спасем, а сами погибнем.

– Братки, братки… – взмолился парень, скребя пальцами крепкую, как засохший бетон, корку снега. На снегу виднелась кровь. – Не бросайте меня, не бросайте! Спасите! Я буду молчать!

– Конечно, будешь молчать… – кровожадно сузив глаза, пробормотал Грош.

– Давайте возьмем! – попросил второй парень, поглядывая то на Гроша, то на Сему, понимая, что его слово здесь ничего не решает, но не хотелось ему брать грех на душу самому.

На своего приятеля-подельщика он смотреть боялся, вернее, не хотел встречаться с ним взглядом.

– Придется тебя бросить, придется, – сказал Сема, – ты уж нас прости, кореш, но с тобой мы далеко не уйдем. Понимаешь, не уйдем!

А нам надо отсюда выбираться. Ты бы сам так сделал.

Заключенные смотрели на огоньки удаляющегося поезда, слышали грохот вагонов.

– Не бросайте, не бросайте! Хоть закурить дайте! Сигареты оставьте.

– Закурить – это пожалуйста, – буркнул Сема, вытряхивая из пачки сигарету, долго на ветру раскуривал ее. Лишь после того, как сделал несколько затяжек и сигарета уменьшилась на половину, он сунул окурок в трясущиеся пальцы раненого заключенного. – Вот, на, покури.

Тот судорожно затянулся, закашлялся.

– Не бросайте меня, хлопцы, не бросайте…

– А ты как бы себя повел? – пробормотал Грош. – Небось, сделал бы ноги?

– Я же замерзну.

– Не бойся, не замерзнешь, – сказал Грош. – Вернее, замерзнуть-то ты замерзнешь, но не почувствуешь уже ни холода, ни боли – ничего не почувствуешь, – и его правая рука передернула затвор автомата, досылая патрон в патронник.

Щелчок механизма был мягкий, но отчетливый, словно сломалась ветка, – Не надо… Не надо…

– Нет, надо, кореш, надо. Так будет спокойнее. Нам так будет спокойнее и тебе лучше.

Грош выстрелил почти в упор, буквально на пару сантиметров не донеся ствол «Калашникова» до головы парня и тут же отпрянул. Тот зажмурил глаза и с каким-то странным, растерянным выражением встретил свою смерть. Пуля вошла в висок. Заключенный несколько раз дернулся.

– Ты снял бы с него сапоги, переобулся бы, а то обувка у тебя никудышная, – голосом знатока сказал Сема, обращаясь к молодому заключенному, который стоял в стороне по колено в снегу.

– А, что… – пробормотал тот, словно бы не понимая.

– Сапоги с него сними, придурок, да надень.

В своих долбаных кроссовках ты далеко не уйдешь.

– А, понял…

– Если понял, то делай.

– Если бы он сам, раньше.., мне отдал.

– Бери!

Сема оглядывался по сторонам, словно бы соображая, в какую сторону двигаться.

Его сомнения разрешил Грош:

– Туда надо идти, в тайгу. Добраться до какой-нибудь реки.

– До реки? Может, лучше переждем здесь, неподалеку от железной дороги? Сядем на поезд и в обратную сторону?

– Ты что, охренел, Сема? – спросил Грош. – Через час-полтора здесь будет вертолетов, как ворон. Собаки, конвойники – все нас будут искать. Надо уходить и постараться уйти подальше, как можно дальше. Пересидеть недельку в тайге, а может, чуть поболее и только после этого пробираться к городам – А, да-да, – сказал Сема, – правильно ты, Грош, рассудил, так будет лучше.

– А ты давай, забросай его снегом, ветками, чтобы ни одна собака не нашла. Да и сапоги с него сними, они тебе понадобятся.

– Не могу.

– Можешь!

Парень понял, лучше с этими двумя не спорить, иначе ему будет уготована та же судьба, что и под ельнику.

– Да шевелись ты, Петя, шевелись, – прикрикнул Грош на молодого парня. – Стоишь, как аршин проглотивши. Шустрее надо быть, шустрее. Скоро конвойники здесь появятся, надо ноги уносить.

Парень встрепенулся, наклонился и, чувствуя, что его мутит, набрал в пригоршни снега растер вспотевшее лицо. Затем выдохнул с сипением и присвистом.

– Ну, давай же, быстрее! – крикнул Грош, разворачиваясь на месте и ловко закидывая автомат на плечо.

У Семы болел бок, он тоже неудачно спрыгнул с поезда. Разбираться что да как у него с грудной клеткой не оставалось времени.

А Грош, как затравленный зверь, озирался по сторонам, выбирая направление, куда лучше двинуться. И тут он услышал грохот поезда, мчащегося в сторону противоположную той, откуда они приехали.

– Ложись! – крикнул он, и все трое синхронно рухнули на снег.

Грохоча, на большой скорости промчался поезд.

"Вот бы сейчас подняться во весь рост, да рубануть из автомата по этому пассажирскому! Небось, едут в купе, девок тискают, водку пьют.

Тепло им, хорошо, а впереди их ждет хорошая жизнь. Но ни хрена, ни хрена, не расстраивайся, Грош, и ты доберешься до своего берега, догребешь, добредешь. А там тебя ждут денежки и там тебе будет черт не брат. Выправишь документы, какие нужно, да рванешь из Москвы туда, куда твоя душа пожелает. Хочешь на курорт к длинноногим телкам, а хочешь – затаишься где-нибудь в российской глубинке, в каком-нибудь маленьком городишке. Купишь домик, машину, денег у тебя, хоть отбавляй. И с этим Петрухой придется разобраться, придется отправить его вслед за…"

Но додумать Грош не успел. Сема тронул его за плечо:

– Ну, кореш, куда двинем? Ты все это придумал, тебе и вести.

– А что тут думать – пошли!

Молодой заключенный возился с сапогами своего приятеля, а Грош и Сема, закинув на плечи рюкзаки, полные провизии, с автоматами в руках двинулись по глубокому снегу, проваливаясь в него чуть ли не по живот.

Когда парень кое-как забросал снегом и ветками товарища, Сема и Грош были уже метрах в трехстах. Видно их, естественно, не было, но оставались следы.

«Вот по этим следам нас и найдут, – подумал парень. – Может, ну его? Может, остаться здесь, дождаться конвойников, сдаться? Все-таки, меньше, наверное, дадут…»

– Эй, нет, – тут же пробормотал парень, – все на меня свалят.

«Ведь им же надо будет на кого-то списать расстрел конвойников. Спишут на меня, пришьют на месте. Надо бежать за Семой и Грошем, эти, может, куда-нибудь и выведут», – и парень, пыхтя, бросился догонять своих старших приятелей.

А Грош и Сема, бредя по глубокому снегу, негромко переговаривались: