Филипп де Коммин - Мемуары

• Название: Мемуары
• Автор: Филипп де Коммин
• Издательство: Издательство НАУКА
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1986

Филипп де Коммин родился в 1447 году и происходил из фламандского рода. На службу к Карлу Смелому поступил в 1464 году. В 1467 году он был посвящён в рыцари. В этом же году он выбился в ближайшее окружение Карла Смелого и стал его доверенным советником. В 1472 году Филипп де Коммин перешёл на сторону Людовика XI. Работу над мемуарами Коммин начал в 1489 году по просьбе архиепископа Вьеннского Анджело Като. Воспоминания Коммина делятся на 2 части: первая состоит из 6 книг и охватывает правление Карла Смелого и Людовика XI, вторая состоит из 2 книг и посвящена итальянскому походу Карла VIII.

---

Сеньор де Шароле чрезвычайно обрадовался, так как его войско крайне нуждалось в продовольствии и особенно в деньгах и, не случись этого, все сеньоры, сколько их там ни было, вынуждены были бы с позором разойтись. Правда, в тот день или несколько дней спустя к графу прибыло подкрепление, посланное отцом, герцогом Филиппом Бургундским, которое привел монсеньор де Савез, и оно насчитывало 120 кавалеристов и 15 сотен лучников, а с ними было доставлено 120 тысяч экю наличными на шести вьючных лошадях и большое количество луков и стрел. Так что войско бургундцев, опасавшихся, как бы другие не заключили договора без них, получило хорошее пополнение.

Переговоры о соглашении были настолько приятны королю и графу де Шароле, и они с таким воодушевлением стремились довести их до конца, что, по словам последнего, не замечали, куда идут. А направлялись они прямо к Парижу и зашли так далеко, что вступили на вал, который по приказу короля был выведен довольно далеко за городские стены, в конце траншеи, дабы под его прикрытием можно было проходить в город. За графом следовало четверо или пятеро его людей. Оказавшись на валу, они перепугались, но граф держался превосходно. Полагаю, что с этого времени оба эти сеньора стали более осторожны в проявлении своей радости, поняв, что она может обернуться бедой.

Когда в войсках стало известно, что сеньор де Шароле взошел на вал, поднялся шум. Граф Сен-Поль, маршал Бургундский, сеньоры де Конте и де Обурден и многие другие стали упрекать сеньора де Шароле и людей из его свиты в безрассудстве, вспоминая о том, как с его дедом приключилось несчастье в Монтеро в присутствии короля [56]. Всем, кто находился в поле, приказали немедленно вернуться в лагерь, и маршал Бургундский сказал: «Если этот юный государь, безрассудный или потерявший голову, погубит себя, то не дадим погибнуть его дому и делу его отца и нашему. А потому пусть все вернутся на свои места и будут наготове, не страшась грядущей судьбы, ибо вместе мы представляем достаточную силу, чтобы отойти к границам Эно, Пикардии или Бургундии». Произнеся эти слова, он вскочил на коня.

Граф Сен-Поль тем временем покинул лагерь, высматривая, не появится ли кто со стороны Парижа. Прошло немало времени, и вот показались 40 или 50 всадников – это был граф Шароле в сопровождении королевских лучников и других. Как только граф Шароле заметил своих, он велел сопровождавшим его вернуться назад и обратился к маршалу де Нефшателю, которого побаивался, поскольку тот, будучи добрым и честным рыцарем, высказывался крайне смело и даже отваживался говорить ему: «Я служу Вам до поры до времени, пока Ваш отец жив». Граф сказал: «Не браните меня, я прекрасно понимаю свое безрассудство, но я слишком поздно заметил, что нахожусь возле вала». Маршал высказал ему в глаза больше, чем говорил в его отсутствие, и граф, не молвив ни слова в ответ, понурив голову, вернулся к войску, где все обрадовались, увидев его, и стали с похвалой отзываться о честности короля. Однако никогда более граф ей себя не вверял.

Глава XIV

В конце концов по всем вопросам было достигнуто согласие, и на следующий день после этого граф Шароле устроил общий смотр, чтобы узнать, сколько у него осталось людей и сколько он потерял. На смотр без предупреждения приехал король с 30 или 40 всадниками и осмотрел все отряды один за другим, кроме отряда маршала Бургундского, который не любил короля, поскольку тот ранее подарил ему Эпиналь в Лотарингии, а затем отнял и передал герцогу Жану Калабрийскому, что нанесло маршалу немалые убытки.

Мало-помалу король, осознавший свою ошибку, примирился со служившими его отцу добрыми и знатными рыцарями, которых он сместил с их постов, взойдя на престол, и которые по этой причине объединились против него. Было объявлено, что король примет на следующий день в Венсеннском замке всех сеньоров, которые должны ему принести оммаж, и что ради их безопасности замок будет отдан под охрану графу Шароле.

В назначенный день там у короля собрались все до единого сеньоры; вход охранялся хорошо вооруженными людьми графа Шароле. Тогда-то и был подписан мирный договор. Монсеньор Карл принес королю оммаж за Нормандское герцогство, граф Шароле – за пикардийские и другие земли, которые он вытребовал, а граф Сен-Поль дал клятву верности, вступив в должность коннетабля. Но не бывает пиршеств, где все были бы сыты, и одни получили все, чего желали, а другие ничего.

Король перетянул на свою сторону некоторых добрых мужей невысокого положения. Большинство же присоединилось к новоиспеченному герцогу Нормандскому и герцогу Бретонскому, которые направлялись в Руан, чтобы вступить во владение Нормандией. Когда были оформлены все бумаги и сделано все прочее, необходимое для установления мира, все распрощались друг с другом и, покинув Венсеннский замок, разъехались по своим местам.

Граф Шароле выехал во Фландрию в тот же день, когда тронулись в путь герцоги Нормандский и Бретонский. По дороге графа нагнал король, старавшийся убедить его в своих дружеских чувствах, и проводил до Вилье-ле-Бель, деревни в четырех лье от Парижа, где они заночевали. Короля сопровождало немного людей, но он приказал, чтобы к нему явилось 200 кавалеристов, дабы проводить его обратно, и об этом приказе сообщили графу Шароле, который уже улегся спать. Тот заподозрил неладное и велел вооружиться своим людям. Как видите, двум могущественным сеньорам почти невозможно пребывать в добром согласии из-за постоянных подвохов и подозрений. Два могущественных государя, если они желают жить в дружбе, не должны видеться, а общаться им следует через опытных и мудрых людей, которые будут вести переговоры и улаживать споры.

На следующее утро оба упомянутых сеньора расстались, обменявшись добрыми словами. Король вернулся в Париж в сопровождении своих людей, и подозрения насчет цели их приезда рассеялись. Г раф же Шароле двинулся по дороге на Компьень и Нуайон (по приказу короля ему везде был открыт путь) в Амьен, где он принял оммаж от дворян, живущих в долине Соммы и в Пикардии, на землях, за которые король, как я выше говорил, уплатил 400 тысяч золотых экю три года назад и которые возвратил ему по мирному договору. Затем он без промедления отправился в Льежскую область, поскольку ее жители вот уже на протяжении пяти или шести месяцев воевали с его отцом, которого самого в это время там не было – он находился то в Намюре, то в Брабанте. Среди льежцев уже начались распри, однако зимняя пора не позволяла предпринять против них решительные действия: были сожжены многие деревни и в мелких стычках нанесено льежцам несколько поражений, после чего был заключен мир. Льежцы обязались его соблюдать под угрозой большого штрафа. После этого граф уехал в Брабант.

Глава XV

Обратимся к герцогам Нормандскому и Бретонскому, которые отправились принимать герцогство Нормандию. Как только они въехали в Руан, начались споры из-за добычи. С ними ведь были названные мною рыцари, привыкшие к высоким должностям и большим почестям при короле Карле; они решили, что их выступление достигло цели, и потому все желали захватить места получше, не полагаясь более на обещания короля. Герцог Бретонский требовал своей доли, поскольку его участие в деле было наибольшим. И страсти накалились настолько, что герцог Бретонский вынужден был, опасаясь за свою жизнь, перебраться на гору Святой Екатерины близ Руана, а когда дело дошло до того, что люди герцога Нормандского вместе с руанцами готовы были осадить его в этом месте, ему пришлось ретироваться прямиком в Бретань.

Король меж тем продвигался к Нормандии. Вы понимаете, что он следил за событиями и ускорял их, ибо мастерски владел искусством разделять людей. Некоторые из тех, что держали укрепленные местечки, начали их ему сдавать, заключая с ним соглашения. Об этом я знаю лишь по его рассказам, так как меня в тех местах тогда не было. Он вступил в переговоры с герцогом Бретонским, в руках которого была часть крепостей Нижней Нормандии, в надежде заставить его порвать все отношения с его братом. Он провел вместе с герцогом несколько дней в Кане и подписал там с ним договор, по которому город Кан и другие с определенным числом солдат оставались в руках монсеньора де Лекена. Договор этот, однако, был таким неопределенным, что ни тот ни другой, полагаю, его никогда в расчет не принимали. Герцог Бретонский затем уехал, а король вернулся назад и двинулся на своего брата.

Герцог Нормандский, видя, как король захватил у него Пон-де-л’Арш и другие места, понял, что не может оказать сопротивление, и решил бежать во Фландрию. Граф Шароле, находившийся тогда в Сен-Троне, городке Льежской области, испытывал огромные трудности: его вконец измученной армии приходилось вести борьбу со льежцами, и к тому же в зимнее время. Ему очень горько было видеть эти раздоры, так как он больше всего на свете хотел бы видеть герцога в Нормандии, что, как он полагал, на треть ослабило бы короля. Он велел собрать людей по Пикардии и разместить их в Дьеппе, но еще до того, как они собрались, комендант города заключил соглашение с королем. Таким образом, король вернул себе всю Нормандию, за исключением мест, оставшихся по Канскому соглашению в руках монсеньора Лекена.