Александр Гомельский - Центровые

• Название: Центровые
• Автор: Александр Гомельский
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1988

Центровой — главная фигура в баскетболе. Успешные действия центровых в конечном счете определяют успех всей команды. Лучшие центровые советского баскетбола хорошо известны автору книги, заслуженному тренеру СССР. В его очерках о центровых не только анализируются спортивные достижения баскетболистов, но и даются глубокие, емкие человеческие характеристики.

---

Я очень любил Сашу. Он был дорог мне тем, что глубоко, темпераментно, с обезоруживающей откровенностью переживал неудачи. Нет, не свои собственные — команды, друзей. И это роднит с ним Сабониса. Лет до двадцати, наверное, Саша после поражений буквально плакал. И это не было слабостью. Потом он научился сдерживать эмоции, но внутренне горевал по–прежнему. Такие люди мне очень близки.

Он промелькнул яркой кометой. Вспыхнул и быстро сгорел. Эта утрата невосполнима. Талант Саши, красота его игры настолько уникальны, что описать их невозможно. Сашу нужно было видеть. Как жаль, что, как и в театре, спорт оставляет нам лишь кусочки дарования, лишь мгновения взлета, зафиксированные на нескольких метрах пленки! Сыграл — и все. Кто видел — тот не забудет. И Сашу Белова нельзя забыть. Это было явление. И как любое явление Саша неповторим, он — единственный в своем роде.

Саша многого не успел, не доиграл, не дожил… Но он был. И я благодарю судьбу за встречу с ним.

Александр Болошев

В 1978 году сборная страны проводила учебно–тренировочный сбор в латвийском городке Талей, а относительно неподалеку, в Кандаве, на таком же сборе находились динамовцы столицы. Команда это была неплохая, но звезд с неба не хватала. Стержнем ее оставался уже в общем–то заканчивающий играть Саша Болошев, которому был 31 год. К тому времени у него было немало громких титулов (чемпион мира и олимпийских игр, дважды чемпион Европы), но все это было в прошлом и о выступлении за сборную он, естественно, не мечтал. Я же тем не менее в сборную его пригласил. И не раскаялся в этом. Не могу сказать, что Саша внес очень уж солидный игровой вклад в успех команды (а мы заняли второе место, уступив югославским баскетболистам после тяжелейшей и равной борьбы, осложненной для нас явными ошибками судей), но более важным было другое обстоятельство.

Безусловно, я понимал, что тогдашний Болошев — отнюдь не тот баскетболист, каким он был до 75 года, когда считался основным игроком сборной, одним из ее лучших центров. Однако всегда было в Саше такое качество, которое перевешивало чисто спортивные, игровые. Именно Саша помог нам создать перед чемпионатом в Маниле команду, настоящую команду, коллектив, а не просто сборную звезд. Звезд нам хватало. И игроки были очень разные — и по возрасту, и по знаниям, и по опыту, и по амбициям. Объединить их — честолюбивых, с большими претензиями Сергея Белова, Сальникова, Жармухамедова, Милосердова с много повидавшими Едешко, Ткаченко, Жигилием и молодыми, только начинающими свое восхождение Белостенным, Ереминым, Йовайшей, Лопатовым, — нужно было суметь. Нам поэтому просто необходим был человек, способный не только найти общий язык со всеми — и асами, и новичками, но и быть им полезным, нужным, приятным и в то же время авторитетным. И именно Болошев был таким человеком.

До того его спортивная форма вызывала опасения. Но Саша всегда умел как следует готовиться и настраиваться на важные соревнования и на этот раз сбросил килограммов восемь–десять и привел себя в норму. Ребята, судя по всему, были довольны, что Саша снова оказался в сборной. Они любили с ним играть, поскольку с ним всем было легко. Он все делал правильно и вовремя, никому не мешал, и главное, что импонировало другим, он не только не чурался черновой работы, но и, кажется, с удовольствием взваливал ее на свои плечи, освобождая от нее партнеров.

Чуткий к другим, внимательный, всегда озабоченный состоянием товарищей, Саша создавал обстановку необычайной теплоты и дружеской спайки, он цементировал команду, помог создать сплоченный коллектив единомышленников. И за это его ценили чрезвычайно высоко. Но и в чисто игровом плане он был нам полезен, хотя на площадке появлялся не очень часто. Именно в силу своих человеческих свойств Саша настолько чувствовал игру, что мог играть практически на любой позиции, в любом сочетании. Он и поддерживал контратаку, и действовал основным центровым, и был дирижером, мог сыграть и вторым центром. Если раньше он лучше всего взаимодействовал с Сашей Беловым, которого и ставил выше всех и с которым был очень дружен (на свадьбу другу Белов привез огромный, просто громадный букет роскошных цветов — это лишь крохотное свидетельство их отношений), и Алжаном Жармухамедовым, то впоследствии ему понравилось играть с Ткаченко. Болошев утверждал, что ему прямо–таки любопытно было играть с Ткаченко, настолько тот был своеобразен, особенно по сравнению с Беловым. И вообще, к роли второго центра Болошеву было не привыкать: так, он прекрасно сыгрался с Володей Никитиным еще в волгоградском «Динамо», а затем с ним же в «Динамо» московском, а затем и с Жигилием. В Волгограде и начиналось становление Александра Болошева как баскетболиста.

Рослому мальчику (в 10 лет рост его был 175 сантиметров, в 15–197, а в 18—уже 205, правда, больше он не рос), безусловно, повезло на тренеров. Первым на него обратил внимание школьный учитель физкультуры Герман Владимирович Соколов. Было это еще в Электростали, где Саша жил с бабушкой, мамой — медсестрой, сестренкой–близняшкой и дядей Мишей, заменившим ему рано умершего отца. И дело, конечно, не в том, что Соколов не был настоящим специалистом баскетбола, профессиональным тренером. Все равно Саша до сих пор самым добрым словом вспоминает этого человека, ибо Герман Владимирович к каждому ученику находил свой подход и умел так выразительно рассказать о спорте, о пользе занятий спортом, о спортивной перспективе каждого, что после общения с ним просто нельзя было не увлечься. Кстати, сам Герман Владимирович был разрядником по девяти видам спорта, чем Саша и сегодня гордится. Секция же баскетбола в школе была самой популярной, и Саше, как говорится, сам бог велел в нее попасть, начать играть и закономерно выделиться.

Но как раз выделяться–то Болошев никогда и не любил, и не стремился. Эта черта характера Болошева наиважнейшая. Так что еще не раз скажу о ней. Тогда же на областных соревнованиях Болошевым заинтересовался уже профессиональный тренер, заслуженный тренер РСФСР Александр Иванович Жилин и взял юношу в сборную области. Тогда–то его заметил и мой младший брат, тренировавший волгоградское «Динамо».

А на чемпионате России, где Болошев очень ярко проявил себя. Женя возглавлял команду Волгоградской области и снова не мог пройти мимо не по возрасту солидной и, я бы сказал, мудрой игры молодого баскетболиста. И хотя волгоградские ребята заняли четвертое место, а подмосковные — последнее, Евгений обратился к Жилину с просьбой отпустить Сашу Болошева в Волгоград, где создавалась интересная и перспективная команда.

Все вместе они приехали в скромную, небольшую избу Болошевых и стали уговаривать Сашу перебраться в город на Волге. Все согласились сразу, только бабушка наотрез отказалась покинуть насиженное место. Так и не согласилась. Саша тем не менее в «Динамо» попал и стал учиться в 8‑й школе имени Гагарина с углубленным изучением физики. А тренировался у моего брата в той самой команде, которая обещала превратиться в интересный, боеспособный и опасный для любого соперника коллектив. Как раз тогда заявили о себе Никитин, Блик и Сидякин, сказавшие в дальнейшем громкое слово в нашем баскетболе.

Учился Саша, несмотря на напряженные тренировки, отнимавшие немало сил и времени, на «отлично». Директор его школы до сих пор вспоминает, что Саша был одним из немногих спортсменов, с кем по поводу учебы не было абсолютно никаких недоразумений. Саша не просил поблажек, не ссылался на свою занятость, тем более на спортивные заслуги. Учился как следует, да еще и работал, помогая в меру своих скромных возможностей семье. И школу закончил в числе лучших учеников, и в институт поступил легко. И здесь, среди спортсменов, Саша явно выделялся, хотя никогда не подчеркивал своего преимущества, своей специальной и общей эрудиции. И должен заметить, что это всегда выгодно отличало его от многих и многих спортсменов, в том числе баскетболистов, хотя как раз баскетболисты, в свою очередь, значительно превосходят в интеллектуальном развитии представителей многих других видов спорта. И это не мое личное мнение, не желание подчеркнуть превосходство «своих»: это объективное мнение специалистов из научного мира… Саша Болошев, пожалуй, лучше других подтверждал сделанный вывод.

Сашу любили и уважали в любой команде. Особенно как раз за то, что он никогда не «выставлялся», был скромен и подчеркнуто корректен, мягок. К тому же с ранних лет проявилось в нем такое чрезвычайно важное для любого человека качество, как доброта. Испытавший на себе, что такое голодное послевоенное детство (Саша и теперь любит вкусно покушать), он никогда и никому ни в чем не мог отказать. И сегодня его дом — это какой–то своеобразный клуб, где всегда полным–полно народу — и динамовцы, и бывшие игроки других команд, и товарищи по институту, и люди, далекие от спорта, но принявшие Сашу в свой круг — врачи, инженеры, актеры, журналисты, для которых Саша интересен не только как спортивная звезда, знаменитость, а просто как интеллигентный, умный, обаятельный собеседник. Мягкий, добрый, отзывчивый, Саша не может не покорять окружающих.