Евгений Воробьев - Земля, до восстребования

• Название: Земля, до восстребования
• Автор: Евгений Воробьев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

П р о г у л к и. Раньше арестанты гуляли все одновременно. Два года назад во время прогулки начался бунт. Заключенные разоружили стражу и перебили часть конвоиров их же оружием. С тех пор на прогулку выводят группами. Стража, находящаяся внутри тюрьмы, без оружия (во всяком случае не носит оружия поверх одежды).

П о б е г и. За последние годы было три побега. Двое бежали из камер, выходящих наружу, на земляную насыпь. Перепилили решетку и спустились по веревкам, связанным из простынных полос. Внутренняя улица, стена, насыпь и ров - препятствия слабые. Ночи выбрали темные, и беглецы скрылись. Третий бежал с полевых работ, но вскоре был задержан на железнодорожной станции, так как на воле ему никто не помог.

Д о с т у п  в  к р е п о с т ь. Кроме администрации и стражи, доступ в тюрьму не ограничен для врача и священника. Довольно свободный доступ имеют подрядчики сырья для мастерских, приемщики продукции, изготовленной там, и поставщик провианта. В тюремную канцелярию (в здании тюрьмы) имеет доступ также публика, приходящая за справками. Опрос посетителей не ведется, фамилии их не записываются.

В ы в о д ы. На основании этих, хотя и явно недостаточных, сведений можно сделать предварительный вывод, что побег вполне возможен. Вот приблизительные варианты.

1. Лазарет вне тюрьмы охраняется слабо, там заключенным делают операции, и туда же кладут тяжелобольных. Этьен может симулировать приступ аппендицита (больной кричит от боли, а проверить его невозможно, настаивает на операции, хотя бы за свой счет). Или симулировать другую болезнь, с которой кладут в больницу. Если при Этьене будет конвоир (даже два), то можно подъехать в нужный момент на машине, отбить больного и увезти. Сговориться с тюремным врачом нельзя даже за большие деньги (недавно женился на миллионерше)...

2. Все поставщики живут в Болонье или в Модене. В Кастельфранко находятся их уполномоченные и мелкие служащие, которые имеют доступ в крепость. Через одного из них можно передать Этьену костюм, чтобы он вышел вместе с поставщиком или даже вместо него.

3. Явиться в тюремную контору группой в 4 - 5 человек в карабинерской форме, с офицером во главе, предъявить фальшивую бумагу о переводе Этьена в другое место - и увезти.

При тщательном изучении вопроса могут возникнуть и другие варианты".

71

Вскоре после того, как полковник Маневич был представлен к званию комбрига, Ингрид передала через Фридриха Редера первое секретное донесение Этьена из тюрьмы.

Оно касалось оптических прицелов, установленных на новых немецких и итальянских бомбардировщиках, содержало анализ их недостатков, изъянов. Сообщалось также, сколько "примусов" прислали немцы на авиазаводы Северной Италии. В шифровке были технические сведения и миниатюрные схемы: как укреплен бомбовой прицел возле сиденья штурмана, как штурман производит расчеты, делая поправки на скорость полета и на высоту, с какой производится бомбометание.

Одновременно Этьен предостерегал от некоторых ошибок, допущенных немецкими конструкторами, подсказывал, как их избежать.

Такого еще на длинной памяти Берзина не было - чтобы разведчик, в условиях фашистской тюрьмы, продолжал свою работу и добывал ценнейшие и новейшие разведданные!

Вслед за шифровкой о "примусах" Этьену удалось передать еще два важных сообщения. Сообщение первое - техническая характеристика ночного бомбометания: во время военных действий в Абиссинии впервые были использованы ракеты на парашютах. Второе сообщение - рецепт броневой стали, секретно пересланный с заводов Круппа на заводы Ансальдо. В Советской России еще не умели варить сталь по такому рецепту; она делала танк неуязвимым для снарядов среднего калибра.

Прошло еще с месяц, и на столе у Берзина лежали материалы о нетонущем крейсере, который строился с участием немцев на верфи близ Генуи. Технические подробности касались водонепроницаемых перегородок, толщины брони и перекрытий на палубе, лифтов для снарядов, подаваемых из боевого трюма, а также устройств для устойчивости корабля.

Если бы даже тюремные надзиратели перехватили какую-нибудь информацию Этьена, они прочитали бы только записку заключенного, у которого накопилось множество просьб, связанных с очередной посылкой в тюрьму, марка сигарет, какие купить носки, сорт шоколада, какие книги прислать, какое мыло дешевле, и т. д. и т. п. А калька с микроскопическими чертежами или схемой была бы проглочена связным.

Но, может быть, самым важным было сообщение Этьена из тюрьмы о большом и срочном заказе, полученном итальянскими авиазаводами из Японии на салометы, не боящиеся мороза.

Ясно, что японцы покупают самолеты, имея в виду военные действия не на юге Китая или где-нибудь на Филиппинских островах, а в Маньчжурии, в Монголии, может быть, и на нашем Дальнем Востоке.

Сигналы, поступавшие от Этьена, перекликались с донесениями Рамзая, и в совпадении оперативных разведданных была своя дополнительная убедительность.

Сообщение, полученное от комбрига Маневича, содержало сведения государственной важности, и Берзин нашел нужным срочно доложить их начальству Генерального штаба.

Берзин не отказал себе в удовольствии при очередном вызове Ильи сообщить ему о высокой оценке, которую начальник Генерального штаба дал деятельности комбрига Маневича.

- Разрешите дополнительно приобщить к аттестации Маневича список номеров его шифрованных документов?

- Зачем?

- Для подтверждения вашей характеристики... - Когда Илья говорил с Берзиным, лицо его становилось напряженно-выжидательным, он прислушивался к каждому своему слову. - Поскольку очередное звание присвоено лицу, находящемуся в фашистской тюрьме... В связи с исключительными обстоятельствами...

Берзин собрался сказать Илье несколько резких слов, но лишь с силой потер затылок, махнул рукой. И выразительно посмотрел вслед вышедшему.

Оставалось только удивляться той твердости характера, с какой Илья сохранял свою бесхарактерность.

72

Две записки пришли с очередной почтой, которую Орнелла передала через Ренато.

Записка первая:

"Письмо твое Старик получил, и вот его решение: перевестись в другое место и там оформить подачу прошения. Ты вел себя геройски, но за политического выдавать себя не следовало. Это затруднило твое освобождение. Сейчас делается все, чтобы вытащить тебя. Не надо срывать затраченных усилий и монеты. Все шансы за то, что операция удастся. Поздравляю с присвоением очередного воинского звания. С подлинным верно.

И л ь я".

Записка вторая:

"Мой родной! Я хочу чтобы ты знал: я живу только надеждой увидеть тебя... Спасибо дедушке, что он своими разговорами о тебе и своей заботой старается вселить в меня бодрость и веру в нашу встречу. И я и дочь умоляем тебя сделать все, что просит наш Старик. Исполни это ради дочери...

Т в о я  Н."

Несколько загадок предстояло решить Этьену. Получил ли Старик последнюю объяснительную записку из тюрьмы? Знает ли все обстоятельства дела? Почему письмо подписал Илья? Откуда взялось это "с подлинным верно"? Где сейчас сам Старик? И как не похоже на него, - не доверяя своему командирскому авторитету, он обратился к Наде, не посвятив ее, по-видимому, во все обстоятельства дела.

Странно, что Старик нашел возможным напомнить насчет затраченной монеты. Ведь он столько раз ругал Этьена за болезненную щепетильность, когда дело касалось расходов на него самого. И почему, кстати, эта самая "затраченная монета" никак не отразилась на положении Этьена?

Понимают ли в Центре, что если Кертнер подаст прошение о помиловании и получит отказ, то всякая связь с ним будет прервана, и, может быть, на долгие годы? И как там, в Центре, представляют его освобождение, если он будет помилован? Помилование может коснуться лишь тюремного срока. Но та часть приговора, где речь идет о высылке из Италии после отбытия наказания, остается в силе! Чтобы фашисты довезли его до какой-нибудь границы и отпустили там на все четыре стороны? Но так вообще не делается!

Этьен вновь подтвердил свой отказ подать челобитную, все старые аргументы сохраняли свою силу.

"Поверьте, - убеждал Этьен товарищей из Центра, - моя воля основывается на разуме, и все, что я делаю, делается мною после долгого-долгого размышления".

Помилование может состояться только при условии, если те, кто имел отношение к аресту и суду, не возражают против освобождения. Этьен слышал в тюрьме о таком случае: родственники одного заключенного собрали подписи председателя, членов трибунала и других чиновников юстиции. А какая-то мелкая сошка из тайной полиции, которую обошли взяткой, запротестовала, и просьба о помиловании была отклонена.

Этьен совершенно уверен, что совет директора тюрьмы Джордано подать прошение королю и дуче - провокация. Он первый будет возражать против освобождения Кертнера! А уговаривает подписать прошение для того, чтобы похвалиться - ловко он приручил такого бунтаря! Чтобы Кертнер дискредитировал себя в глазах всех политических и потерял добрую репутацию. Кертнер доживал бы тогда в тюрьме униженный, оплеванный, лишенный права называться товарищем в среде политических.