Евгений Воробьев - Земля, до восстребования

• Название: Земля, до восстребования
• Автор: Евгений Воробьев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Тучи над Мадридом сгущались, и, читая газету, Этьен не мог унять волнения.

Вчера, 3 ноября, Франко издал приказ:

"Войдя в Мадрид, все офицеры колонн и служб должны принять серьезные меры к сохранению дисциплины и запретить всякие поступки, которые, являясь личными поступками, могут опорочить нашу репутацию. Если же подобные поступки примут широкий характер, они могут создать опасность разложения войск и потерю боеспособности. Предлагается держать части в руках и избегать проникновения отдельных солдат в магазины и другие помещения без разрешения командиров."

Этьен понимал, чем вызвано опубликование приказа: Франко пытался притушить кампанию в мировой печати за спасение беззащитных жителей Мадрида, которым угрожают кровавая резня, погромы фалангистов.

Генерал Мола, первый помощник Франко, въедет в город на белом коне, конь недавно подарен ему областной организацией "Рекете" в Наварре. Гарцуя на белом коне, генерал Мола въедет через Сеговийский мост на площадь Пуэрта дель Соль, остановится, ему подадут микрофон, и он, не оставляя седла, скажет только два слова: "Я здесь!" А потом в старой кофейне на той же площади он устроит прием для иностранных журналистов и угостит их кофе. В тот день площадь Пуэрта дель Соль, то есть "Ворота солнца", будет в полной мере отвечать своему названию!

Сегодня, 4 ноября, впервые прозвучала специальная радиопередача "Последние часы Мадрида". Парад перед зданием военного министерства примет глава государства, высокопревосходительный сеньор генерал Франко. Названы капельмейстеры военных оркестров. Утвержден план переезда правительственных учреждений из Бургоса в Мадрид.

Ни одна дата не упоминалась сегодня в застольных беседах так часто, как 7 ноября. Какой-то испанский гранд провозгласил тост:

- Выпьем за седьмое ноября! В этот день каудильо войдет в Мадрид!

Его шумно поддержали собутыльники. Кертнер невесело усмехнулся и осушил бокал с хересом.

Пятница, 7 ноября... Нет, вовсе не случайное совпадение. Газета "АВС", ссылаясь на германские источники, пишет, что, "по совету некоторых друзей, генерал Франко избрал этот день специально для того, чтобы омрачить ежегодный, праздник марксистов, годовщину большевистской революции".

Нетрудно догадаться, откуда родом советчики-друзья Франко.

Прибытие итальянских войск в Испанию. Командует ими генерал Роатта (в Испании он называется Манчини).

Мадрид в огне, под бомбами. Четыре колонны генерала Мола движутся на столицу.

"Но Мадрид будет завоеван, даже если эти четыре колонны не дойдут, пятой колонной".

Что это за пятая колонна, которая должна нанести республиканцам удар в спину? Знает ли Старик о пятой колонне и можно ли ее обезвредить? Или Франко только сболтнул о пятой колонне, чтобы посеять панику за линией фронта, у республиканцев? Не у всех там крепкие нервы и холодные головы.

Метрдотель учтиво попросил у Кертнера разрешения посадить за его столик еще двух посетителей. Ресторан и в самом деле переполнен. Конечно, можно закапризничать, но лучше показать, что у Кертнера нет оснований опасаться чьего-либо соседства.

Он очутился в обществе двух немцев в форме гражданских летчиков. Немец помоложе был под мухой, а тут еще, не дожидаясь, пока кельнер принесет заказанное, дважды подходил к стойке бара и прикладывался к стаканчику.

Но, будучи навеселе, не сопротивлялся внутренне своему опьянению, а даже выставлял его напоказ, - что называется, куражился.

Немец постарше не прислушивался к тому, что говорит его подвыпивший приятель, и с сознательным невниманием относился к сведениям, которые тот выбалтывал. Ему важнее было видеть, как реагирует на болтовню сосед; немец постарше не спускал с Кертнера тяжелого, изучающего взгляда.

Вот ключ ко всему их поведению! Но тем более немец постарше не должен заметить, что Кертнер заметил - его изучают, проверяют, контролируют.

Уже яснее ясного, что соседи - не просто посетители ресторана, мыкавшиеся без места, и не случайно метрдотель подсадил их.

Обязательный карантин, которому подвергаются здесь все новые лица, так сказать "новильеро"?

Или Кертнер допустил в Севилье какую-то оплошность и вызвал подозрение?

Как будто нет, - и в поведении ничего предосудительного, и в чемодане, оставленном в отеле. А фотоаппарат даже не заряжен пленкой, все как полагается. Лишь бы не заметили потайной кнопки. Впрочем, для этого фотоаппарат должен попасть в руки специалиста. На столике в номере отеля "Кристина" лежат специально подобранные книги - книжка доктора Геббельса "От императорского двора до государственной канцелярии", книга Висенте Гая "Национал-социалистическая революция", "Либрериа Бош", несколько книг по авиации, по коммерческим вопросам и прочие.

Кертнера привела в "Кристину" весьма солидная рекомендация, но уже в первый день Этьен заметил, что в его отсутствие чемодан в номере открывали; у него есть свои заметы на этот счет, он всегда знает открывали или не открывали чемодан другим ключом. Рихард Зорге шутил: элементарная экономия средств рекомендует оставлять замки открытыми или держать ключи в замках, - по крайней мере не испортят чемоданов...

Болтовня подвыпившего немца скользкая, неряшливая.

- На местном аэродроме недавно приземлились еще тридцать "юнкерсов". Ладно, без всяких опознавательных знаков. А гранды забыли, чьи это "юнкерсы".

И немец постарше, потрезвее, почему-то не был встревожен этой болтовней, как ему полагалось бы, поскольку он с приятелем находится в обществе совершенно незнакомого им человека.

Очевидно, оба господина - из "Люфтганзы", а вернее - из категории тех, кто числится сотрудниками "Люфтганзы", несет функции так называемой "портовой службы".

Эта "портовая служба" действовала и в весьма сухопутных местностях. Мадрид, Париж, Прага, Цюрих, Вена - разве это портовые города? Да и сам Берлин, где сидит начальник "портовой службы", в достаточном отдалении от моря. "Портовая служба" - подотдел гестапо, которому поручен за границей надзор и шпионаж за немцами.

"Кто же они? "Портовая служба"? Абвер? Впрочем, не все ли равно, кто тебя схватит? Вот так, красиво, под ресторанную музыку и закончится твоя коммерческая карьера, Кертнер..."

Немцы вынудили Кертнера к разговору, но тот упорно переводил разговор с военной темы на коммерческие - о ценах, о пошлинах... И безразличие коммерсанта к секретам, которые выбалтывал немец помоложе, стало естественным, поскольку все внимание Кертнера поглощено финансовыми делами. Он возмущался высокими пошлинами в Испании. В Кадисе и Альхесирасе сахар, табак, джин в четыре раза дороже, чем в Гибралтаре, вот что значит порто-франко!

Кертнер к слову упомянул, что остановился в "Кристине", это произвело впечатление. Немец постарше спросил: "Как нравится отель?" Он явно ждал восторженного отзыва, но Кертнер отозвался о "Кристине" сдержанно. На прошлой неделе в Альхесирасе он жил в отеле получше. К сожалению, отель почти сплошь заселен англичанами из Гибралтара, и за номера там расплачиваются английской валютой. Два фунта в сутки - конечно, немало, но право же нельзя считаться с деньгами, когда речь идет о личных удобствах, иначе он путешествовать не привык...

От почтенных английских фунтов разговор перекинулся к итальянским лирам; Кертнер назвал их деньгами легкого поведения. Немец постарше стал сокрушаться по поводу обесценивания лиры, а Кертнер сказал раздраженно:

- Еще неизвестно - что опаснее: инфляция лиры или инфляция слова. Муссолини произнес слишком много красивых, пустопорожних слов, а его казначейство отпечатало слишком много ассигнаций. Что касается меня, я предпочитаю немецкие рейхсмарки. А вы?

Он круто повернулся и испытующе поглядел в глаза немцу постарше с единственной целью сбить его с толку во всяких догадках. Пусть думает, что его сосед раздражен делами на итальянской бирже. Может, разорился на снижении курса лиры, кто его знает. А что сосед смело ругает дуче, наверное, пользуется такой привилегией: простой смертный так говорить о дуче в обществе незнакомых не посмеет.

Подвыпивший немец вполголоса произнес тост за Карла Гебарта, а немец постарше тихо чокнулся с ним: тост не предназначался для чужих ушей. Но именно поэтому Кертнер нашел нужным поддержать тост. Хотя лично он никогда не работал под руководством герра Карла Гебарта, но исполнен к нему глубокого уважения и много наслышан о его достоинствах - и как деятеля национал-социалистской партии, и как специалиста по воздушным сообщениям. Карл Гебарт - директор "Люфтганзы" в Берлине, и теперь уже совершенно очевидно, где служат оба приятеля.

Немцы обрадовались - господин знает их шефа, генерального директора "Люфтганзы". А Кертнер заверил господ, что он полностью солидарен со словами рейхсминистра Геринга, которые тот произнес на торжественном заседании общества "Люфтганза" в прошлом году. Не помнят ли господа, что именно сказал рейхсминистр? Жаль, жаль, очень жаль. Кертнер укоризненно покачал головой. Он может им напомнить: Геринг сказал, что быть германским гражданским летчиком - большая честь и что германские летчики за границей являются отважными пионерами германского национального духа. В их рядах нет места тем, кто вследствие своих пацифистских настроений не был бы готов представлять германский дух в правительственном смысле.