Луи Буссенар - Приключения знаменитых первопроходцев. Океания

• Название: Приключения знаменитых первопроходцев. Океания
• Автор: Луи Буссенар
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1998
• ISBN: 5-86218-333-7

Перевод крупнейшего произведения классика приключенческой литературы, в котором рассказывается о наиболее интересных эпизодах биографий известнейших завоевателей, путешественников, мореходов.

В данный том вошли приключения в Океании.

---

Посвятив целый месяц гидрографическим изысканиям, оба корабля, стоявшие на якоре в Пуэрто-Амбре, вышли в море 11 января 1838 года и взяли курс зюйд-ост, к тому району, где англичанин Джеймс Уэдделл в 1823 году сумел достичь самой южной точки, куда до него прежде не доходил ни один мореплаватель.

Восемнадцатого января показались плавучие льды, среди которых кораблям предстояло вскоре лавировать. Одна из ледяных глыб достигала двадцати пяти метров в высоту. На следующий день количество ледяных глыб увеличилось. Наконец 22 января путь кораблям, достигшим 65° южной широты и 47°30′ западной долготы, преградили сплошные льды, простиравшиеся до самого горизонта в направлении с юго-запада на северо-восток. В течение нескольких дней суда следовали вдоль кромки ледяных полей до Оркнейских островов, где устроили недельную стоянку для проведения гидрографических работ.

Второго февраля Дюмон-Дюрвиль решил все же пробиться дальше к югу. Уже 4 февраля, находясь на 62° южной широты, корабли оказались у края сплошных льдов. Заметив впереди нечто вроде узкого прохода, Дюмон-Дюрвиль отдал приказ обоим кораблям следовать туда, но вскоре понял всю опрометчивость своего решения, так как суда оказались зажатыми во льдах, все теснее и теснее смыкавшихся вокруг них. К тому же мороз все усиливался, что грозило морякам гибелью, ибо, смерзаясь в монолит, льды могли раздавить корабли. Только благодаря сверхъестественным усилиям всей команды французские путешественники смогли избежать ужасной опасности. Им пришлось крушить лед при помощи ломов и пешней и прорубать путь на протяжении более двух миль, на что ушло около восьми часов, а затем корветы стали пробивать себе путь корпусами.

Вырвавшись из ледового плена, «Астролябия» и «Зеле» продолжили путь вдоль кромки льдов, следуя с запада на восток, но на протяжении трехсот миль не нашли прохода к югу. 14 февраля, достигнув 33° западной долготы и увидев, что ледяной барьер уходит на север, по направлению к Сандвичевым островам, Дюмон-Дюрвиль счел дальнейшие попытки пробиться на юг бесполезными и приказал взять курс на запад, чтобы уточнить координаты Оркнейских островов и восточной части Шетландского архипелага, а затем еще раз попробовать пройти на юг, к загадочным южным землям с их покрытыми вечными снегами вершинами, склоны которых иногда блестят под слабыми лучами неяркого полярного солнца, к тем самым заветным землям, которым китобои дали название «Земли Палмера» и «Земли Троицы».

Двадцать седьмого февраля, после долгого перехода к югу среди дрейфующих льдов, члены экспедиции сумели нанести на карту точные очертания островов, находящихся между 63–64° южной широты и 58–62° западной долготы. Эти два жалких клочка суши, постоянно покрытые снегами и льдом, получили название Земли Луи-Филиппа и острова Жуэнвиль.

Так, в тяжких трудах, проходило время. К нужде и лишениям прибавилась болезнь. Цинга стала косить офицеров и матросов с такой силой и скоростью, что пришлось как можно скорее покидать эту зловещую ледяную пустыню и добираться до гостеприимных берегов Чили. Корветы стали на якорь сначала в бухте Консепсьон, а затем — в Вальпараисо. Вскоре больные выздоровели, и в начале июня «Астролябия» и «Зеле» уже летели по волнам Тихого океана.

На пути от Вальпараисо до островов Гамбье в Полинезии моряки повстречали всего лишь один остров, прославившийся тем, что на нем долгое время находился в гордом одиночестве матрос Селькирк. То был остров Хуан-Фернандес[193].

На островах Гамбье, принадлежавших Франции, еще пять лет назад царили ужасающие нравы: все жители были каннибалами и влачили жалкое существование. Но за довольно короткий отрезок времени миссионеры-католики сумели преобразить весь архипелаг: нравы жителей смягчились, а вместе с душевным спокойствием сюда пришло и доселе неведомое благополучие.

Корветы стали на якорь у острова Мангарева, главного острова архипелага, где находился центр по распространению католицизма в Океании, то есть резиденция епископа, откуда в разные уголки дикого края отправлялись неустрашимые миссионеры, дабы завоевать души дикарей и обратить их в свою веру.

Экспедиция провела на Мангареве две недели, а 24 августа корветы оказались в виду острова Нукухива из группы Маркизских островов. Никакие другие острова Океании не обладают, пожалуй, таким богатством, даже буйством природы, плодородием, разнообразием и очарованием, как острова этого архипелага. Их еще почти не затронула европейская цивилизация, и туземцы, разгуливающие нагишом, похоже, ведать не ведают о том, что такое стыд. Они и в самом деле не носят никакой одежды, но зато их кожа украшена татуировкой, причем с очень сложными узорами.

Счастливый обладатель самых затейливых и замысловатых узоров является самым почитаемым человеком, его считают как бы наиболее приближенным к местному божеству. У женщин узоров на теле очень мало. Они просты и скромны. У детей, подростков и юношей татуировок нет вообще.

Открыв множество мелких островов, «Астролябия» и «Зеле» подошли к Таити и 9 сентября стали на якорь в бухте Матаваи. Затем они направились к архипелагу Мореплавателей Бугенвиля, обретших печальную славу места, где были злодейски убиты капитан де Лангль и множество матросов. По сведениям, собранным офицерами экспедиции Дюмон-Дюрвиля, выходило, что сие кровавое побоище произошло в результате ужасного недоразумения, а не в результате заговора. Следует добавить, что за все время стоянки ничто в отменно вежливом поведении островитян не говорило об обратном, но все же моряки все время были настороже. Разве можно предугадать, чего следует ожидать от этих коварных океанийцев!

Затем экспедиция направилась к острову Вавау (острова Тонга), где Дюмон-Дюрвиль уже бывал во время предыдущего плавания. Здесь он повстречал старых знакомых, а именно миссионеров-протестантов, англичан, которые предпринимали отчаянные усилия для того, чтобы создать как бы противовес распространению влияния французских миссионеров, ослабить это влияние и даже совсем уничтожить. Причем занимались своим делом эти проповедники мира столь рьяно, что иногда даже не боялись прибегать к насилию, чтобы сделать жизнь миссионеров-католиков невыносимой и чтобы изгнать их с некоторых островов. Дюмон-Дюрвиля ждала здесь еще одна неожиданная встреча: ему на глаза попался матрос Симоне, который остался на Тонгатабу, дезертировав во время нападения туземцев на отряд французов. Жизнь этого бедняги, который мечтал о беззаботном существовании и полнейшем безделье в солнечной стране дикарей, вовсе не была окрашена в розовые тона. Вожди туземцев проклинали его и изгоняли отовсюду, поэтому несчастный скитался с острова на остров и нигде не мог осесть надолго. Симоне, неугомонный, непоседливый и довольно распутный парень, навлек на себя гнев миссионеров-протестантов, которые обвиняли его в том, что он — католик и продает туземцам водку, что наносило ущерб торговле правоверных лютеран, которые не гнушались никаким источником доходов. К тому же Симоне вызвал неудовольствие священников-протестантов еще и тем, что стал переводчиком одного священника-католика. То был французский миссионер, и знакомство с соотечественником пробудило в душе нечестивца Симоне давно забытые воспоминания детства и отрочества. Миссионер-католик стал покровителем и защитником Симоне, и именно это переполнило чашу терпения протестантов, которые объявили им настоящую войну. В результате католический священник был вынужден отступить и покинуть острова. Но перед отъездом он позаботился о том, чтобы дать Симоне письмо, в котором разоблачались все неблаговидные поступки протестантов и которое матрос должен был вручить капитану первого французского военного корабля, что появится в этих водах. Опасаясь, что письмо будет иметь крайне нежелательные последствия, миссионеры-протестанты потребовали, чтобы Симоне либо уничтожил его сам, либо передал им. Симоне наотрез отказался, и участь его была решена. Однажды ночью его похитили и отвезли на маленький пустынный островок, который он мог бы покинуть, уплатив двадцать пиастров[194].

Когда в бухте показались «Астролябия» и «Зеле», Симоне был доставлен на флагманский корабль связанным по рукам и ногам, как какой-нибудь злоумышленник. Представ перед лицом капитана, Симоне хотел было оправдаться, но его не стали слушать, а заковали в кандалы. Сняли их с бедолаги только у берегов Новой Зеландии, и Симоне тотчас же съехал на берег. Англичане избавляют своих соотечественников, даже самых недостойных, от подобных наказаний, дабы не ронять перед островитянами свой престиж и не выставлять себя в глупом и смешном виде. В данном случае, похоже, Дюмон-Дюрвиль затаил злобу, что весьма недостойно столь прославленного человека, и выместил ее на своем беззащитном подчиненном, который, к слову сказать, пострадал за интересы Франции.