Луи Буссенар - Приключения знаменитых первопроходцев. Океания

• Название: Приключения знаменитых первопроходцев. Океания
• Автор: Луи Буссенар
• Издательство: Ладомир
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1998
• ISBN: 5-86218-333-7

Перевод крупнейшего произведения классика приключенческой литературы, в котором рассказывается о наиболее интересных эпизодах биографий известнейших завоевателей, путешественников, мореходов.

В данный том вошли приключения в Океании.

---

Седьмого апреля Джеймс Кук, страдавший от новых приступов своей болезни, добрался до Маркизских островов, открытых испанцем Менданьей[60], где нога европейца не ступала в течение восьмидесяти лет.

Отдых на Маркизских островах был недолгим. 13 апреля 1774 года Кук приказал поднять якорь и направился к Таити. По пути он открыл архипелаг Туамоту, высадился на острове Тиукеа, открытом его соотечественником Байроном[61], и с большим трудом пополнил там припасы, так как туземцы, казалось, затаили злобу против пришельцев, посетивших остров десятки лет назад и натворивших много бед. Дикари, похоже, вообще не питали доверия к людям с белой кожей.

Однако, подойдя к другой оконечности острова, Кук встретил гораздо более теплый прием. Аборигены, следуя новозеландскому обычаю, пришли приветствовать англичан и в знак особого уважения потереться с ними носами о носы.

Следуя далее своим курсом, Джеймс Кук открыл и нанес на карту множество островов, относящихся к архипелагу Туамоту, изобилующему коварными рифами. Он увидел также так называемые «Гибельные острова», где Роггевен потерял корабль, и дал им название островов Паллисера[62].

Прибыв на Таити 21 апреля, Кук ненадолго остановился в бухте Матаваи, а затем отправился к острову Хуахине, где восполнил припасы. Пройдя мимо некоторых островов, открытых Уоллисом, славный исследователь 20 июня открыл скалистую и гористую землю, названную им островом Дикарей, что вполне объяснялось нелицеприятным приемом, оказанным англичанам местными жителями (сейчас это остров Савидж)[63].

После общения с любезными и радушными таитянами моряки утратили бдительность, поэтому Кук, Спаррман и несколько офицеров высадились на остров. К счастью, их сопровождали хорошо вооруженные матросы. Как только англичане оказались на берегу, тотчас же из зарослей появились туземцы и безо всякой видимой причины обрушили на пришельцев град стрел, дротиков и камней. Спаррман был ранен в руку, а Кука едва не проткнули копьем…

Покинув эти негостеприимные края, «Резолюшн» взял курс на запад и посетил остров Прокаженных[64], остров Аврора[65], остров Пентекост[66], а также остров Малликолло[67], где англичане вступили в ожесточенную схватку с туземцами. В какой-то момент положение стало настолько угрожающим, что пришлось даже палить из пушек, и только грозный голос корабельной артиллерии образумил островитян. Этот гром небесный, загремевший по воле белых, заставил местных жителей угомониться, и Кук смог спокойно пополнить запасы топлива и пресной воды, что всегда было главной заботой знаменитого мореплавателя. Он покинул место стоянки 23 июля, назвал его Порт-Сандвич в честь одного из лордов Адмиралтейства[68].

Как только «Резолюшн» снялся с якоря, у членов команды появились признаки острого отравления: колики в животе, тошнота, головная боль, ломота в суставах. Кук и другие члены экспедиции не без оснований полагали, что причиной отравления стали огромные рыбины, выловленные в бухте, а затем приготовленные коком[69]. Одна из собак, а также попугай, отведавшие сего лакомства, подохли на следующий день. Принятые меры по прочистке желудков членов команды помогли, однако, спасти людей, так что для моряков все кончилось благополучно.

После Малликолло Кук открыл еще несколько небольших островов и 5 августа прибыл к острову Танна, где находится действующий вулкан[70]. Туземцы, являвшиеся явно поклонниками каннибализма, повели себя сначала крайне агрессивно, но, познакомившись с убойной силой огнестрельного оружия и услышав грохот пушек, были вынуждены смириться. Однако они ни за что не желали, чтобы пришельцы приближались к вулкану, а также к горячему источнику, открытому Форстером во время краткой, но небезопасной экскурсии по острову.

Как и на всех островах этого региона, на Танне в изобилии росли кокосовые пальмы, хлебные и мускатные деревья, смоковницы (фиговые деревья) и другие полезные растения, которые не были известны натуралистам Форстеру и Спаррману. Здесь также встречались батат и дикий ямс.

Покинув остров Танна 20 августа, Кук продолжил плавание около Новых Гебрид, открыл еще несколько островов, нашел Землю Святого Духа, виденную де Киросом, а затем обнаружил залив Сан-Фелипе-и-Сантьяго, нанесенный когда-то на карту знаменитым испанцем. Обойдя множество островов, Кук дал архипелагу название «Новые Гебриды».

Четвертого сентября Кук совершил еще одно чрезвычайно важное открытие: обнаружил Новую Каледонию, о существовании которой мореплаватели того времени даже не подозревали. «Резолюшн» пошел вдоль барьерного рифа[71], наличие которого столь характерно для большинства островов Тихого океана, осторожно проследовал мимо острых скал и, воспользовавшись внезапно открывшимся широким проходом, приблизился к берегу. На первый взгляд этот край островов, поросших сухой белесой травой, показался бедным, малоплодородным и очень унылым. Среди моря травы там и сям к небесам возносили свои кроны странные деревья с белыми стволами.

Вскоре, однако, одиночеству англичан, загрустивших было у пустынных берегов, был положен конец. Показались очень красивые пироги, ведомые опытными гребцами. Туземцы, привлеченные видом огромных кораблей, без устали выражали свое восхищение и проявляли неуемное любопытство. Некоторые даже бесстрашно поднялись на борт британского судна и на каждом шагу выказывали безграничное удивление при виде всяких диковинок. Они продемонстрировали, что отдают предпочтение металлическим предметам и ярким тканям, но остались равнодушны к бусам и зеркальцам. Туземцы выказали также явное отвращение к любой пище, которую им предлагали, кроме ямса. Вид же коз, овец, свиней, собак и кошек, совершенно им доселе незнакомых, привел туземцев в настоящий восторг. В языке островитян, непохожем на диалекты других океанийцев, не было слов для обозначения так поразивших их четвероногих, и они только в немом восхищении гладили собак и кошек.

Среди островитян, похоже, были распространены различные кожные заболевания. Так как климат здесь жаркий, местные жители, не испытывая ни малейшего стыда, довольствовались самой примитивной одеждой, если только вообще короткие юбочки из травы и такие же ленты на животе можно было назвать одеждой. Их длинные уши с безобразно изуродованными, оттянутыми книзу мочками были отягощены очень простыми, грубо сделанными украшениями, которые даже мешали поворачивать голову. В целом же это были, казалось, довольно мирные, безобидные дикари, и руководителю британской экспедиции сначала даже в голову не пришло, что перед ним находятся настоящие каннибалы.

Вот что написал Кук об обитателях Новой Каледонии:

«Они научили нас нескольким словам своего языка, который не похож на язык жителей соседних островов. Туземцы — очень мирный и мягкий нравом народ, но очень апатичный. Они редко сопровождали нас во время экскурсий по острову, предпочитая заниматься своими делами. Если мы оказывались около их хижин и пытались с ними объясниться, они нам отвечали, но если мы проходили мимо и не заговаривали с ними, они не обращали на нас никакого внимания. Разумеется, женщины, как и везде, проявляли большее любопытство, чем мужчины. Местные красавицы прятались в зарослях и тайком наблюдали за нами, но они соглашались приблизиться к нам только в сопровождении мужчин. Казалось, туземцы не сердились на нас, когда мы убивали птиц выстрелами из ружей. Напротив, когда мы приближались к жилищам дикарей, молодые люди выбегали из хижин и показывали нам птиц, так как им нравилось смотреть, как мы стреляем.

Казалось, у островитян было мало забот в это время года, и они предавались праздности, ибо землю они уже обработали и посадили всякие полезные растения, в том числе и бананы, урожая которых следовало ожидать только через год. Может быть, именно поэтому у туземцев было довольно мало провизии, и они не очень были расположены торговать, так как боялись, что не дотянут до следующего урожая. Нам показалось, что этим людям хорошо известны законы гостеприимства, существующие у племен Южных морей, те самые законы, что делают столь полезными для мореплавателей контакты с аборигенами. Мы имели веские основания полагать, что, приди мы в эти места в период сбора урожая, то ушли бы мы от этих берегов с доверху набитыми трюмами».

Несколько дней спустя после прибытия на Новую Каледонию члены экспедиции едва не стали жертвами тяжелейшего отравления, аналогичного тому, что причинило столько неприятностей у берегов Малликолло. Пострадали лишь капитан, а также отец и сын Форстеры.

Кук рассказывал об этом случае вот что:

«Мой секретарь купил рыбину, которую один из местных жителей поймал при помощи остроги в небольшой лагуне, и прислал ее мне на борт корабля. Эта рыба, совершенно неизвестная науке, напоминала луну-рыбу и, по-видимому, относилась к числу тех, что господин Карл Линней называл “тетродонами”[72]. У нее была очень большая безобразная голова. У меня и в мыслях не было, что рыба эта может быть ядовитой, и я распорядился приготовить ее и подать на стол в тот же вечер. К счастью, у наших художников и наших натуралистов ушло очень много времени на то, чтобы нарисовать и описать это чудище, поэтому кок не успел сварить всю рыбу и подал на стол только печень. Я отведал этого блюда, а следом за мной попробовали невиданный деликатес Форстер-отец и Форстер-сын. К трем часам утра мы ощутили невероятную слабость во всем теле. Я почти потерял способность двигаться и чувствовать что-либо до такой степени, что не мог отличить тяжелый предмет от легкого, так что кувшин и гусиное перо казались мне по весу одинаковыми. Пришел наш лекарь и сначала дал нам рвотный порошок. После обильной рвоты у нас сразу выступил пот, и мы испытали невероятное облегчение. Наутро одна из свиней, сожравшая потроха ядовитой рыбы, сдохла. Когда же на борт корабля поднялись туземцы и увидели висевшую на толстой веревке рыбину, они знаками дали понять, что это крайне нездоровая пища, и всячески демонстрировали ужас и отвращение. Следует, однако, сказать, что, когда их соплеменник продавал моему секретарю столь сомнительный трофей, ни один из туземцев не выказал ни малейших признаков отвращения или беспокойства».