Софья Бенуа - Леонардо Ди Каприо. Наполовину русский жених

• Название: Леонардо Ди Каприо. Наполовину русский жених
• Автор: Софья Бенуа
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-906861-73-3

В 2010 году на Тигрином саммите Леонардо Ди Каприо в разговоре с Владимиром Путиным сказал, что его мать Хелена, несмотря на то, что ей было два года, когда ее увезли из России, умела говорить по-русски и что его дед также был русским, и добавил: «Так что я не на четверть, а наполовину русский».

Леонардо Ди Каприо начал свою головокружительную карьеру уже в двухлетнем возрасте, а первую главную роль сыграл, когда ему исполнилось всего 17 лет. «Золотой» мальчик Голливуда сразу стал известным и популярным — желанным любимцем всех женщин. И актер отвечал взаимностью самым ярким красавицам — моделям и актрисам со всего мира.

Экраны и страницы всех СМИ пестрят противоречивыми подробностями личной жизни Лео… но мы расскажем вам правду! Связана ли симпатия Ди Каприо к блондинкам с его первой разбитой любовью — Кейт Мосс? Как же смогла Кристен Занг — первая девушка, ради которой Лео решил распроститься со своей холостой жизни, — уйти от актера к его сводному брату? Какими были чувства Лео к «черной жемчужине» моды — Наоми Кэмпбелл? Какие отношения связывают Ди Каприо и Дарью Жукову — гражданскую жену всем известного Романа Абрамовича?

---

Больше всего на свете мальчишки, Леонардо и Адам, мечтали вырасти и навсегда покинуть «Аллею шприцев» и то убогое, нездоровое общество, которое их окружало. По иронии судьбы, только одному из мальчиков это удалось. Вырваться из среды Лео помогли родители его матери. Биограф Дуглас Уайт рассказывает:

«…Леонардо радовался каждой возможности выбраться из Лос-Анджелеса. На каникулы он ездил к родителям матери в Германию. Дедушка Вильгельм (в честь него Леонардо получил свое второе имя) и его жена Хелена — “ома” (бабуля), как Лео ласково ее называл, — переехали в Германию в начале восьмидесятых, устав от американского образа жизни. Дед верил, что упорный труд вознаграждается (что совершенно противоречило хипповской философии отца Лео), и благодаря этому Леонардо проводил каникулы в более благополучном окружении, чего из-за финансовых трудностей не могли обеспечить ему собственные родители. Хелена вспоминает, что когда внук гостил у них в Дюссельдорфе, это было счастливое время для всех. “Лет с восьми, наверное, Леонардо стал проводить каникулы у нас в Германии, — рассказывает она. — Он даже в море впервые искупался, когда мы с дедом взяли его в круиз. Куда мы только не ездили — то на Багамы, то в Канаду. Брали его кататься на горных лыжах в Австрию. Он был очень счастливым ребенком, любил повеселиться и хорошо поесть… Он обожал немецкую кухню и больше всего любил свиную рульку с кислой капустой. А еще душу готов был продать за домашние картофельные оладьи и немецкие колбаски и сардельки”.

Хотя Леонардо много раз бывал в Германии, он так и не смог выучить немецкий. “В лучшем случае мог объясниться несколькими фразами”, — вспоминает Хелена».

Друг отца Леонардо, известный нью-йоркский художник-авангардист и драматург Том Муррин, рассказывал о маленьком Лео в своих воспоминаниях (журнал Paper Magazine, номер от 5 сентября 1995 года):

«…Десять лет назад на одну из голливудских вечеринок в канун Нового года я пришел со своими друзьями, Джорджем и Пегги, которые привели с собой сына Джорджа, Леонардо. Тогда ему было около девяти или десяти лет. На вечеринке было огромное количество музыкантов, художников, мультипликаторов и артистов. В какое-то мгновение, когда играла танцевальная музыка, но никто из присутствующих не танцевал, я увидел только Лео, который вертелся как юла, падая и дрыгаясь, изображая лунную походку и выполняя какие-то брейк-данс движения. Тогда я, помню, подумал: “Классный парень”.

В ранние годы он приходил в дом к моей матери в Лос-Анджелесе на вечеринки в честь праздников. (Мама до сих пор вспоминает, как он, подходя к зеркалу, пытался скопировать то, как она поправляла прическу.) Позднее я видел его на различных представлениях Джоанны Вент. Его мачеха, Пегги, танцевала в ее шоу. Джордж и я любили поколесить на автомобиле, а Леонардо потрясающе удавалось снимать все это на видео, передавая динамику и энергетику шоу. У него прямо рука была набита на это дело».

Первые роли

Адам Фаррар в детстве был симпатичным, рослым мальчиком: с красивыми, густыми рыжевато-каштановыми волосами до плеч, веснушчатым лицом с открытой, обаятельнейшей улыбкой и глазами цвета морской волны. Яркая внешность сочеталась с веселым нравом и коммуникабельностью: Адам был чуть ли не самым обаятельным мальчишкой Лос-Феликса, а его младший сводный брат Лео Лапша немного завидовал неотразимости Адама и мечтал вырасти похожим на него. В шестилетнем возрасте Адам Фаррар прошел свой первый кастинг и снялся в рекламе кукурузных хлопьев, заработав сумасшедшее по меркам Лос-Феликса количество денег. Дальше — больше: для маленького Адама началась волшебная жизнь, полная славы (мальчишку узнавали на улицах!) и карманных денег. За первыми рекламными съемками последовали другие предложения, одно заманчивее другого: всего Адам Фаррер снялся в двух десятках реклам и к 12-летнему возрасту скопил баснословную сумму — 50 тысяч долларов. Леонардо был изумлен успехами брата: нет, его не удивляло, что красавчик Адам привлекает внимание режиссеров, но он не мог понять, как можно заработать так много, практически ничего не делая? Финансовое благополучие, основанное на актерском мастерстве, манило Лео: он начал также посещать кастинги и прослушивания, т. к. твердо решил, что тоже станет актером и вытащит их с матерью из нищеты, в которой они жили. Ирмелин поддержала сына в его стремлении стать богатым и знаменитым, позже Леонардо рассказывал о своих первых кинопробах:

«Моя мама — героическая женщина. Мне было всего 11 лет, когда я начал бредить кино, и она возила меня на всевозможные прослушивания, иной раз в ущерб занятиям в школе. А мой отец никогда не отказывал в важных жизненных советах. Так что я состоялся только благодаря им. Помню, нас выстроили в ряд, как скот. Всего было восемь мальчиков. Потом вдоль шеренги прошла женщина, перечисляя: о’кей, нет, нет, да, да, нет, нет, нет, да. Всем спасибо. Я попал в число тех, кому сказали “нет” и страшно, до слез, огорчился. Разумеется, я решил, что мой единственный шанс попасть в шоу-бизнес упущен и все теперь настроены против меня».

С чего начать карьеру кинозвезды? Помимо участия в школьных спектаклях, помимо посещения проб и кастингов на роли в рекламных съемках, Леонардо (по совету опытного брата Адама и друзей отца) решил завести себе агента. Дуглас Уайт рассказывал о его первых попытках влиться в кинематографическое сообщество хотя бы в виде самых крохотных и незначительных его составляющих:

«Три года он пытался найти хорошего агента, но ему упорно не везло. К тому времени в школе у него сложилась репутация артиста; особенным успехом пользовался в его исполнении образ серийного убийцы Чарльза Мэнсона, хотя однажды, разыгрывая сценку с участием этого маньяка-хиппи, чья шайка психопатов зарезала актрису Шерон Тейт и кучу невинных людей, он нарисовал на лбу свастику и огреб кучу неприятностей. В начальной школе он снискал признание одноклассников и своими пародиями на Майкла Джексона. “Очень скоро я стал самым популярным мальчиком в школе… Помню, как парень, который считался у нас самым крутым, подошел ко мне, дал кассету «Стрит Битс» и сказал: «Вот это тебе»”. Их дружба, однако, продлилась недолго. К концу четверти они повздорили из-за самой красивой девочки в школе, и “крутые ребята” засунули Лео в мусорный бак. Чтобы доказать свою крутизну, он даже начал воровать жвачку в местном магазине, но прекратил, потому что “верил в карму”.

Учителя не замечали его актерского таланта, за исключением, пожалуй, Хелен Стрингос-Эриас. Взрослый не по годам, тринадцатилетний Лео произвел на нее такое впечатление, что она выдвинула его на государственную стипендию в области театрального искусства. “Лео всегда хотел быть актером, — вспоминает она. — Когда мы всем классом ездили на экскурсии, он вставал в проходе автобуса и веселил нас, изображая своих одноклассников и учителей. Правда, я никогда бы не подумала, что он вырастет и станет секс-символом: в школу он ходил непричесанный, в джинсах и спортивной кофте”.

Примерно в том же возрасте Лео вошел в число финалистов конкурса по брейк-дансу, состоявшегося в Германии. Однако танцы никогда не были у него на первом плане…

…Сложно представить, но в четырнадцать лет Лео был невысоким и тщедушным. И хотя он строил из себя крутого, старшие мальчишки постоянно цеплялись к нему. Позже он признавался, что самым унизительным эпизодом из школьной жизни был случай, когда его сильно побили за то, что он отказался вернуть местному хулигану баскетбольный мяч. “Я пришел в себя только минут через десять, — вспоминает он. — Вокруг стояло человек тридцать; все плевались в меня и били ногами. Я хотел убежать, но мне связали шнурки; я сделал шаг — и упал навзничь. Пришлось упрыгивать, и всю дорогу они продолжали меня пинать”.

В то время Лео и с девушками везло не слишком. В восьмом классе он был по уши влюблен в девочку по имени Сесилия Гарсия, которую он помнит под прозвищем Сесси. Это была душещипательная история о неразделенной любви. Вот что он рассказывает: “В то время я встречался с девушкой по имени Сесси, красивой испанкой. Мы все лето общались по телефону — она уезжала на каникулы. Мы были очень близки, между нами существовала настоящая тесная связь, и мы рассказывали друг другу все. Потом она вернулась домой, мы впервые пошли в кино и… о боже, мне так хотелось, чтобы все было идеально. Я надел светло-голубую водолазку (купил ее в дешевом супермаркете): мне тогда казалось, что водолазки — это круто. Но, увидев Сесси, онемел и даже не смог взглянуть на нее или заговорить. Фильм был «Когда Гарри встретил Салли». Я сидел и не мог пошевелиться, не мог заставить себя посмотреть на нее. Но потом увлекся фильмом. И на два часа успокоился: она смотрела фильм, а мне не надо было строить из себя крутого парня. Потом, помню, мы с ней пошли есть сэндвичи с ростбифом. Она очень стеснялась. И наконец сказала: «Тебе что, не нравится, как я ем этот сэндвич?» — «Нет, нет, что ты», — ответил я. Но я вел себя очень странно. И это было наше последнее свидание. Еще год после этого я был влюблен в нее по уши, но не смел подойти близко — боялся”.