Ганнибал - Лиловый (Ii)

• Название: Лиловый (Ii)
• Автор: Ганнибал
• Жанр: Прочая старинная литература
• Год: 2016

---

   Леарза молчал, осмысливая сказанное.

Их

гордость,

их

достижения.

   -- Зачем вам это? -- потом тихо спросил он. -- Вам не хватает уже освоенных планет?

   -- Не в этом дело, -- возразил Морвейн. -- Как ты думаешь, зачем люди, бывает, срываются с насиженного места и отправляются куда глаза глядят?

   -- Потому что на старом месте стало плохо? -- предположил Леарза. Оба Морвейна, не сговариваясь, покачали головами.

   -- Потому что неизведанное манит нас, -- сказал Беленос. -- Плохо это или хорошо. Посмотри в это небо. Оно уходит в бесконечность, и где-то там, далеко...

   -- Где-то там, далеко, холодный безразличный космос, -- мягко перебила его Волтайр и опустила голову. -- Он ненасытен. Сколько бы людей ни ушло туда, ему всегда нужно еще.

   -- Не бойся, -- неожиданно даже для самого себя сказал Леарза; рука в его ладони легонько дрогнула. Она подняла на него зеленоватые глаза и чуть нервно ответила:

   -- Да я и не боюсь.

   Но он отчего-то знал, что она солгала.

   Потом уже Морвейны объясняли ему, что притяжение на планете меньше, чем на Кэрнане, но в зданиях поддерживается нормальное, потому что иначе жители Эйреана не смогут прилетать к ним из-за атрофировавшихся мышц; наконец все втроем надели неуклюжие громоздкие костюмы, -- эти для гражданских, немного недовольно сказал Бел, -- и вышли в пустыню.

   Остаток отведенного им времени прошел весело, один Беленос Морвейн, которому не привыкать было к перепадам притяжения, скучал, сидя на камушке, пока Леарза и Волтайр с криками и хохотом прыгали и бегали вокруг него. Наконец женщина устала и тоже присела, а Леарза отошел от них и остановился.

   Он был совершенно один, -- если не оглядываться, -- на чужой планете, в бескрайней красной пустыне с черным небом над головой, и вдруг ему представилось, что он -- первопроходец, а на эту планету до него еще не ступала нога человека.

   В тот момент Леарзе подумалось, что он понимает Бела Морвейна.

   ***

   Красная пустыня была его родиной, и с самого детства он привык к тому, что месяцами вокруг царит прозрачная ночь с ослепительными звездами, а оставшееся время приходится проводить в наглухо закрытых холлах.

   Но с тех пор, как он покинул Эйреан, прошло много лет, и Таггарт не мог бы сказать, что скучает. Какая, в конце концов, разница, где жить? У него не было дома, как не было дома у большинства разведчиков, и потому он везде устраивался, как будто навсегда, но уходил так же легко, как и приходил.

   Строгого контроля на Анвине не было; даже бездушные имели право перемещаться из города в город, если им заблагорассудится, и никаких документов для этого не требовалось. Были другие способы контролировать их. Были управляющие. Главная опасность крылась в управляющих; значительное время ушло на то, чтобы с точностью установить, что их не обнаружат.

   Капитан Касвелин успешно справился со своей задачей, и тогда бывалые разведчики ушли на миссию. Здоровенного андроида занесло куда-то в южную часть города, насколько был осведомлен Таггарт, а он сам оказался в северо-восточной; за прошедший месяц они не виделись ни разу.

   Первоочередной их целью был сбор сведений. Таггарт хорошо понимал, что очень важно как можно скорее установить, какое

зло

терзает, -- если оно объявилось уже, -- эту цивилизацию.

   Пока что самым раздражающим элементом его бытия были проклятые самокрутки. Может, проще было вовсе бросить курить, но Таггарт был упрям с детства, а по мнению одного самонадеянного андроида, еще и глуп, предпочитая чистить легкие в медицинском центре.

   Все остальное было не хуже, чем на Руосе. Прибывшему из Мьявади бездушному отвели небольшую каморку при заводе, а в его обязанности входило следить за исправностью машин в одном из цехов. Машины эти были достаточно хитроумными, да к тому же не обладали интеллектом ни на грош, -- всего лишь куски железа, собранного в причудливую форму, -- но совладать с ними он мог, хоть и приходилось постоянно все проверять и время от времени даже перебирать.

   Не прошло и двух дней, а Таггарт уже знал, какую границу поставили себе эти последователи Тирнан Огга: они полностью отказались от искусственного разума.

   Это был большой город, очень большой. Предыдущая группа установила: столица. Называется Тонгва. Людьми освоена примерно треть планеты, и эта треть представляет собой вполне организованное государство, похожее на древнюю конституционную монархию.

   В отчетах капитана Касвелина было написано: государством на Анвине управляет Марино Фальер, высоколобый аристократ благороднейших кровей, считающийся прямым, хоть и весьма далеким, потомком Тирнан Огга.

   Сей Фальер Таггарта пока что интересовал мало; аристократами занимались другие люди.

   Аристократы, -- так они и сами называли себя, -- чурались какой бы то ни было физической работы, не желая осквернять свои души железом, но у них были бездушные. Отчего и каким образом бездушные заняли свое положение, наверняка установить еще не удалось, однако ясно было: именно они выполняют всю грязную работу для того, чтобы аристократы могли заниматься самосовершенствованием.

   Самым презренным классом были закованные: они работали с машинами.

   Закованные могли предоставить им меньше информации, но среди них было безопаснее; многие из них даже не умели читать и писать и только исполняли поручаемую им работу с упорством автомата. Имело смысл опасаться лишь управляющих, но с ними Таггарт пока что не сталкивался вплотную, умело избегая лишнего внимания.

   Выкинув очередную самокрутку, он снялся с места и пошел в очередной раз осмотреть свое небольшое царство, в котором стоял ровный гул работающей техники. Пока чуткие пальцы и внимательные глаза проверяли сложный механизм, ум его был занят другими вещами. Вокруг спокойно; только ходят между длинными конвейерами угрюмые закованные в перепачканных комбинезонах, изредка переговариваются между собой, и то их голоса надежно перекрывает шум.

   Двойственность цивилизации Анвина занимала его. Аристократы заперлись в своих сияющих домах на холме Тонгвы, отгородившись от проклятого железа, вместо себя позволив работать с ним низшему смуглокожему сословию, и кварталы бездушных отличались от кварталов высшего общества как небо от земли. Таггарт уже имел возможность побродить по ним; узкие кривые улочки плутали в темноте, кособокие дома в три, четыре и пять этажей угрюмо наваливались на них с обеих сторон. В Тонгве в это время года царила пронизывающая насмерть стужа, солнце поднималось едва ли к обеду и заходило, погрев землю часа четыре, не больше, а снега почти не было, и оттого грязные мостовые северо-восточного квартала превратились в лед и камень. Несмотря на толстенные стены домов, холод чувствовался постоянно, и согреться по-настоящему можно было только возле работающих сутками машин.

   Там, в верхних кварталах, -- в Тонгве они назывались Централом, -- было светло и пусто, там аристократы в теплых гостиных у живого огня рассуждали на высокие философские темы, там царило равенство и первенство прав человека. Тут, в темноте и грязи, прав человека не существовало.

   Унылые разговоры рабочих совсем стихли; Таггарт осторожно выпрямился, выбравшись из-под одной из машин, и повернул голову. В цех вошел управляющий и медленно, важно шагал между конвейерами, глядя по сторонам. Заметив Таггарта, он направился туда.

   -- Эта рухлядь работает? -- надменно спросил он. Таггарт спешно уставился на конвейерную ленту, потому что смотреть прямо в глаза управляющему было опасно. Того и так бесило, что новый механик выше него ростом, даже когда сутулится.

   -- Я починил ее, -- сказал Таггарт. -- Надо было всего лишь прочистить соединение от ржавчины вот здесь.

   Управляющий покачал круглой головой; его лицо выражало что угодно, кроме одобрения, но тем не менее он произнес:

   -- Да у тебя прямо талант.

   -- Я просто с детства работаю с машинами, -- покорно отозвался Таггарт.

   -- Продолжай в том же духе, Уло.

   На этом испытание завершилось; вполне себе удачно, по мнению Таггарта, носившего среди местных короткое чужое имя -- Уло. Он рискнул покоситься на управляющего, а тот уже отвернулся и пошел дальше, бросая пронзительные взгляды на других.

   Наконец его внимание привлекла худенькая грязная женщина в комбинезоне, стоявшая у одного из конвейеров, -- ее задачей было за те восемь секунд, пока конвейер останавливается, поместить в предназначенные отверстия детали шесть маленьких шарикоподшипников. Заметив на себе взгляд управляющего, она напуганно вскрикнула и выронила тяжелую деталь; та прогрохотала об пол.

   -- Нина, -- строго окликнул ее тот. -- Подойди сюда.

   Женщина послушно сделала шаг прочь от конвейера; ее место спешно занял другой закованный, поскольку сбой в работе означал наказание для всех рабочих цеха.