Виктор Эфер - Тайна старого дома (сборник)

• Название: Тайна старого дома (сборник)
• Автор: Виктор Эфер
• Издательство: Salamandra P.V.V.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2016

В двухтомник избранных сочинений В. Эфера (Афонькина) вошли остросюжетные фантастико-приключенческие произведения, созданные автором в лагерях «перемещенных лиц» в Германии во второй половине 1940-х гг. Произведения Эфера, публиковавшиеся небольшими тиражами в «дипийских» издательствах, давно стали библиографическими редкостями и переиздаются впервые.

В полутом включен сборник фантастических и авантюрных рассказов «Тайна старого дома» (авторское название — «Превратности судьбы»).

---

— Тебе не кажется, что это слишком сильно сказано — «высшая сила»?

— Ты думаешь, я сумасшедший? Я считаю, что сумасшедший именно ты. Ты спросишь, как могу о сверхъестественном говорить громко. А для чего крыться, когда «они» чуют и знают каждую мою мысль!.. Ты лучше уезжай и оставь меня. Я уже «ихний». Не хочешь? Ну, тогда придется и тебе пережить все, что пережил и переживаю я… Когда я впускал тебя, я видел дневной свет… Какое сегодня число и который сейчас час?

— Второе сентября и сейчас полдень.

Минуту он что-то обдумывал.

— Значит, тебе придется обождать. «Они» будут здесь ночью, между 10-ю и 12-ю. Мы еще поговорим.

Мое усилие расспросить его поподробнее было безуспешно. Он говорил:

— Обожди! Помолчи!

Я видел, что его разум совершенно подавлен.

Наконец от утомления и голода я задремал. Он сидел тихо. Не знаю, сколько времени прошло, когда меня разбудил его голос.

— Проснись! Минута приближается. Я думаю, скоро одиннадцать.

У него не было часов, стенные стояли, и я понял, что он с настойчивостью маньяка все время сидел и считал секунды.

Было тихо; кроме далекого грохота волн, извне не долетало ни единого звука. Я посмотрел на него и увидел, что лицо его еще страшнее, чем утром. Я думал о способах, которые должен был применить, чтобы вырвать его из этого проклятого дома, который начинал уже и мне действовать на нервы.

— Двадцать пять минут двенадцатого. «Они» близко… Слушай, слушай!

— Довольно. Никого нет, ты ошибаешься. Все тихо. Ложись лучше спать, а назавтра…

В эту минуту я услышал треск, как будто кто-то разорвал толстую ткань… Мой друг закрыл лицо руками и дрожал, как в лихорадке. Я почувствовал, как мороз неприятною волной прошелся у меня по спине. Мне казалось, что кто-то осторожно пробирается у меня за спиной… И тут же я услышал три коротких удара, таких четких, как удар молотка. Приятель схватил меня за плечо и стиснул его с нечеловеческой силой… Еще три удара…

— Ты слышишь? Ты слышишь? — придушенным голосом прошептал он.

— Здесь кто-то есть! — вскрикнул я, срываясь с места. Еще слышались удары, которые становились все яснее и отчетливее.

Животный страх сдавил мне горло. Дикий ужас охватил все мое существо… Нельзя было сомневаться больше: что-то непонятное творилось здесь, возле, близко… Нечеловеческим усилием воли я овладел собой и, оттолкнув его руку, вскочил и широко открыл двери. Лампа погасла. В темноте послышались три удара и где-то вспыхнул бледный, неживой, голубоватый свет. Я окаменел возле дверей. Может быть, правда, этот дом имеет силу сводить с ума всех, кто переступает его порог? Или действительно ночью здесь собираются привидения и тени? Что если это правда? Но что за бессмыслица? Понемногу я приходил в сознание, тем более, что удары стихали и свет уже не вспыхивал.

Ощупью я вышел в коридор и добрался до кухни. Здесь я зажег спичку и, увидев на столе большой фонарь, зажег его и оглянулся кругом. Все было тихо и мирно. Большой кот дремал у печки и, увидев свет, встал и потянулся, выгнув спину. Я вышел из кухни, держа в одной руке фонарь, другой стиснув пистолет, и осмотрел все комнаты, все уголки и щелочки, но нигде не было ничего подозрительного.

Возле лестницы в погреб мне послышался какой-то звук. Я положил палец на гашетку…

— Кто здесь? — Но только эхо ответило мне, прокатившись по всем закоулкам. Успокоившись немного, я начал спускаться по ступеням. Фонарь мой дважды гас и я вновь зажигал его. Раз я чуть не упал, поскользнувшись, но, схватившись за каменную стену, почувствовал под рукой влажность и слизь.

Наконец я очутился в большом каменном подвале с широкими арками. Под ногами был песок; слышался далекий гул… Прислушавшись, я понял, что это шумит море, ударяясь о камни. В одном направлении этот гул усиливался и я пошел туда, но наткнулся на глухую стену. Ступив несколько шагов влево, я зацепился за что-то, что как-то странно звякнуло. Я наклонился и увидел нечто вроде каменного корыта, наполовину засыпанного песком. В этом корыте была какая-то коробочка и от нее шли тонкие гибкие прутики, которые исчезали в стене. Мне было, понятно, не до излишнего любопытства, но все же я заинтересовался и начал рассматривать, поставив фонарь и положив пистолет в карман.

Я разгреб песок вокруг корыта и нащупал каменную плиту с металлическим кольцом. Я потянул за него, но плита не поддавалась. Я потянул сильнее и наконец сдвинул ее с места. Под нею было углубление, на дне которого лежала глиняная коробочка. Я поднял ее, но по моей неосторожности она выскользнула из моих рук, ударилась о камень и разбилась… Из нее вывалился трубочкой свернутый пергамент. Я взял его и поднес к фонарю.

Вначале я ничего не мог разобрать, кроме зеленоватых пятен сырости, но потом рассмотрел буквы. Некоторые совершенно выцвели и исчезли целые строчки, но некоторые с трудом можно было разобрать и я прочитал отрывки фраз, писанных старинным французским наречием, отчасти мне непонятным:

16 день января, года 1459-го

«С помощью этого…. ния…. в золото все ме……делать по возможности…. вызывая явл… подобные небесным, приводить…. недвижимые предметы… дьявольскую силу, вызывает боль и трепет в теле… умерла вместе со мною и потому я… тогда… лет… воды в глиняный сосуд…»

Дальше были слова, но отдельные, не связанные по смыслу между собой.

Я несколько раз перечитал манускрипт, спрашивая себя: какое открытие мог сделать этот средневековый алхимик, живший в XIV столетии? Он пишет о философском камне… Неужели правда, ему удалось добиться чего-нибудь подобного? И что могли заключать в себе строки, не понятые мною?..

«Явления, подобные небесным, приводит в движение неподвижные предметы и боль во всем теле…»

Внезапно у меня в голове возникла новая мысль. В свете фонаря на дне корыта поблескивала небольшая лужица воды. Возникшая мысль была так неимоверна, что я пожал плечами. Но невольно остановился на ней и пришел к заключению, что она имеет смысл.

Это каменное корыто, ящик из пористой глины… Эти гибкие прутики…

Я опустился на колени и в песке нащупал еще несколько таких же приспособлений. Вставая с колен, я хотел опереться о стену и почувствовал сильный толчок. От неожиданности я вскрикнул… Внезапный испуг, который я почувствовал, заставил меня вспомнить о приятеле, который в одиночестве трепетал от страха в своей комнате; вспомнил про удары, треск и вспышки света, так пугавшие его, вспомнил слова манускрипта: «Небесные явления», «боль во всем теле»… Вспомнил — и понял все.

Гениальный мечтатель, который жил в этом, теперь таком мрачном доме, далеко от человеческого жилья, сам не понимая того, открыл электричество за триста лет до Гальвани и на пятьсот лет раньше Эдисона применил его силу на практике…

10 корыт составляли батарею. Когда-то она стояла прямо, но с годами корытца наклонились и вода, в часы приливов заходя в подвал, свободно вливается в них. Когда прилив отступал, вода вытекала из корыт, которые стояли наклонно.

В течение получаса, минуты высшего прилива, волны то вливались, то выливались и образовывали периодически электрический ток, а удары и вспышки возникали и замирали.

Я поднялся наверх. Небо посерело. Приближалось утро. На том месте, где я стоял, оцепенев от ужаса, я увидел под самой крышей что-то черное и две блестящие точки. Что-то подставив, я добрался до них. Это был молоточек, подвижно укрепленный на доске, и два металлических шарика, расположенных на расстоянии сантиметров 15 один от другого.

Теперь все было ясно, как на ладони.

Я вбежал в комнату с криком. Приятель мой сидел неподвижно и глаза его, наверное, ничего не видели, хотя были широко открыты. Я в нескольких словах рассказал ему все, что узнал сам. Он бормотал что-то невнятное, не слушая и не понимая меня. В эту минуту явилась старая Жермена и зловещим голосом сказала:

— Эту ночь мертвецы снова вбивали гвозди в гробы…

Я громко рассмеялся и приказал ей принести нам завтрак. Мое веселое настроение, наверное, подало ей мысль, что я тоже немного свихнулся.

В тот же день мы уехали в Париж.

Теперь я получаю письма от моего приятеля из одного санатория. Он уже подлечился и пишет, что так заинтересовался тайной неизвестного алхимика, что хочет написать целую повесть о гениальном мечтателе и искателе философского камня.

Чудесный металл

Валентин Федорович Красовский, — милостию Божией российский эмигрант, 22 лет, холостой, студент парижского «Инститют Нормаль Электрик», а попросту Валька Красовский, — нечесаный сидел на койке в своей комнате, тупо уставившись на свои собственные ботинки… На улице сеял нудный и, увы — весьма нередкий в Париже дождь. Ботинки же отрезали все возможные пути к маячившей в отдалении надежде раздобыть, или, как выражались в Валькином общественном кругу — «стрельнуть» у кого-нибудь «трешку». Трешки ведь сами не ходят, ходить нужно за ними, что представляет известные трудности в ботинках с дырами. Конечно, ведя студенческую жизнь по образу — «день не евши, а два так» — Валька имел все вероятия сделаться в дальнейшем либо идеалистом чистейшей воды, либо законченным мизантропом, либо философом-стоиком; но в данном случае все эти прекрасные перспективы — нисколько не увлекали его. Все это было делом далекого будущего и весьма проблематичного к тому же, в то время как сейчас единственной достойной внимания реальностью — был голод, а предпосылкой для всяческого рода пессимистических прогнозов — срок следующей выплаты стипендии, учрежденной для русских студентов каким-то филантропом, удаленный от настоящего момента на двадцать суток…