Генри Миллер - Дьеп — Ньюхейвен

• Название: Дьеп — Ньюхейвен
• Автор: Генри Миллер
• Издательство: Журнал «Иностранная литература» №7
• Жанр: Короткие истории
• Год: 1995

Рассказ из журнала «Иностранная литература» №7, 1995

---

— Как долго вы намереваетесь пробыть в Англии, мистер Миллер? — спрашивает он, держа мой паспорт в руке с таким видом, словно хочет его вернуть.

— Недели две, — отвечаю.

— Вы едете в Лондон, не так ли?

— Да.

— В какой гостинице вы думаете остановиться, мистер Миллер?

Этот вопрос не может не вызвать у меня улыбку.

— Пока не знаю, — отвечаю я, по-прежнему улыбаясь.

— У вас есть друзья в Лондоне, мистер Миллер?

— Нет.

— А что вы собираетесь делать в Лондоне, простите за нескромный вопрос?

— Что делать? Немного развеяться. — Улыбка все еще играет у меня на губах.

— Я полагаю, денег на пребывание в Англии вам хватит?

— Хочется надеяться, — говорю я с прежней беззаботностью и неизменной улыбкой. А про себя думаю: когда задают такие вопросы, блефовать — одно удовольствие.

— Не могли бы вы предъявить мне ваши деньги, мистер Миллер?

— Ради Бога. — Я лезу в карман и извлекаю оттуда все, что осталось от стофранковой купюры. Стоящие рядом смеются. Пытаюсь засмеяться и я — без особого успеха. Что же до моего «следователя», то он глубокомысленно хмыкает, смотрит мне прямо в глаза и, вложив в свои слова весь имеющийся в наличии сарказм, изрекает:

— И вы полагали, что этой суммы вам хватит надолго, мистер Миллер?

К каждой фразе этот сукин сын почему-то прибавляет «мистер Миллер». Мне он постепенно перестает нравиться. К тому же мне становится немного не по себе.

— Послушайте, — говорю я со всей любезностью и беззаботностью, на какую только способен, — на эту сумму я здесь жить не собираюсь.

Как только сниму номер в гостинице, дам телеграмму, чтобы мне выслали еще денег. Из Парижа я уезжал впопыхах и…

Он меня перебивает. Ему хотелось бы, чтобы я, если можно, назвал ему свой парижский банк.

— У меня нет счета в банке, — неохотно отвечаю я и сразу же понимаю, что сказал не то. Вокруг сгущается атмосфера враждебности. Пассажиры, державшие свои чемоданы в руках, теперь опускают их на пол, словно заранее зная, что очередь до них дойдет не скоро. Мой паспорт, который раньше лежал у чиновника иммиграционной службы на ладони точно крошечное Священное Писание, теперь кладется на стойку и придерживается растопыренными пальцами, как отягчающая улика.

— Кто же в таком случае должен был выслать вам денег, мистер Миллер? — спрашивает он еще более елейным голоском.

— Как кто? Мой парижский друг, человек, с которым мы живем вместе в Париже.

— А у него есть счет в банке?

— Нет, но у него есть работа. Он работает в «Чикаго трибюн».

— И вы предполагаете, что он пришлет вам деньги на отпуск?

— Я не предполагаю, я знаю, — ядовито отвечаю я. — Я вовсе не пытаюсь пудрить вам мозги. Я же сказал, что уезжал впопыхах. Перед отъездом мы с ним договорились, что он пришлет мне деньги, как только я приеду в Лондон. Тем более что это — мои деньги, а не его.

— Вы хотите сказать, мистер Миллер, что оставили деньги у друга, вместо того чтобы положить их в банк?

— Господи, — воскликнул я, начиная терять терпение, — не такие уж это большие деньги, черт побери! И вообще, я не совсем понимаю, что происходит. Если вы мне не верите, я останусь здесь и буду ждать, пока вы дадите телеграмму в Париж и сами во всем убедитесь.

— Одну минуточку, мистер Миллер. Вы говорите, что вы с вашим другом живете вместе… вы живете в гостинице или в квартире?

— В квартире.

— А квартира ваша?

— Нет, его. То есть принадлежит-то она нам обоим, но записана на его имя, потому что он француз, а это проще.

— И у него хранятся ваши деньги?

— Нет, обычно нет. Понимаете, перед моим отъездом сложилась довольно сложная ситуация. Я…

— Одну минуту, мистер Миллер. — И он жестом отодвигает меня немного в сторону, подзывает одного из своих помощников и передает ему мой паспорт. Тот берет паспорт и идет куда-то за перегородку, а я стою и смотрю, как двигается очередь.

— Вы можете пока пройти таможенный досмотр, — слышу я словно издалека его голос. Я иду под навес и открываю чемодан. Поезд ждет пассажиров. Он похож на упряжку эскимосских собак, которые от нетерпения рвут постромки. Паровоз отдувается и пыхтит. Пройдя досмотр, я возвращаюсь и снова занимаю место напротив своего собеседника. Последние несколько пассажиров проходят паспортный контроль.

Из-за перегородки с моим паспортом в руках появляется высокий худой джентльмен. В том, что я злоумышленник, у него нет никаких сомнений.

— Вы — американский подданный, мистер Миллер?

— Разумеется, — отвечаю я. От этого долговязого типа пощады ждать не приходится. У него начисто отсутствует чувство юмора.

— Сколько времени вы прожили во Франции?

— Два или три года, по-моему. Вот же, здесь проставлена дата… А в чем дело? Какое это имеет отношение к моей поездке?

— Вы планировали провести в Англии несколько месяцев, не так ли?

— Нет, неделю, самое большее — десять дней. Но теперь…

— Стало быть, вы приобрели годовую визу, чтобы приехать всего на неделю?

— Но ведь я приобрел и обратный билет, если уж на то пошло.

— Билет можно всегда выбросить, — говорит он, злобно скривив рот.

— Какой же идиот станет выбрасывать свой билет?! Что-то я вас не понимаю. Да и вообще, послушайте, мне все это надоело. Я переночую в Ньюхейвене и следующим же пароходом уплыву обратно. Мне расхотелось проводить отпуск в Англии.

— Не торопитесь, мистер Миллер. Давайте сначала как следует во всем разберемся.

И тут раздается свисток паровоза. Все пассажиры на местах, и поезд трогается.

А я думаю о своем чемодане, который прошел таможенный досмотр и тоже отправился в Лондон. В нем почти все мои рукописи, а также пишущая машинка. «Хорошенькое дело», — бормочу я. А все из-за этих жалких франков, которые я спустил на пароходе.

К нам присоединяется маленький круглолицый человек с непроницаемой физиономией. От беседы со мной он явно рассчитывает получить немалое удовольствие.

Услышав, что поезд отходит от станции, я сдался на милость иммиграционной службы. «Один раз они меня уже трахнули, — рассуждаю я. — Посмотрим, когда трахнут снова». Первым делом, однако, я потребовал назад свой паспорт. Если они хотят помучить меня еще — пускай мучают, я не против: ночью делать все равно нечего, а до Ньюхейвена мне еще предстоит немало интересного.

К моему удивлению, долговязый отказался возвращать мне паспорт. Я пришел в бешенство и осведомился, есть ли здесь американское консульство.

— Послушайте, — сказал я, — можете думать обо мне что угодно, но паспорт принадлежит мне, и я хочу получить его обратно.

— Вы напрасно так нервничаете, мистер Миллер. Без паспорта вы отсюда не уедете. Но сначала мне хотелось бы задать вам несколько вопросов… Я вижу, что вы женаты. Скажите, ваша супруга живет с вами — и с вашим другом? Или в Америке?

— Не вполне понимаю, почему, собственно, это вас интересует, — сказал я. — Но раз уж вы затронули эту тему, могу рассказать, как обстоит дело. С собой у меня так мало денег потому, что сумму, отложенную на Лондон, я отдал перед отъездом жене. Мы с ней разошлись, и она через несколько дней возвращается в Америку. Я дал ей денег, поскольку она осталась без средств к существованию.

— И сколько же вы ей дали, если не секрет?

— Черт возьми, вы задаете так много вопросов, которые задавать не имеете права, что могу ответить и на этот. Если хотите знать, я дал ей около шестидесяти фунтов. Погодите, возможно, у меня сохранилась даже обменная квитанция… — и я сунул руку во внутренний карман, делая вид, что собираюсь достать бумажник.

— Не кажется ли вам, что вы поступили довольно опрометчиво, отдав вашей супруге все деньги и отправившись в Англию ни с чем, почти ни с чем?

Я злобно улыбнулся:

— Дорогой мой, я уже давно пытаюсь объяснить вам, что не имел в виду въехать в Англию нищим. Если бы вы дали мне возможность попасть в Лондон и послать телеграмму другу — все было бы в порядке. Думаю, впрочем, что говорить вам это — пустая трата времени, но постарайтесь понять меня. Я — писатель. Я живу сердцем, а не умом. У меня нет банковского счета, и я не планирую своих дел на годы вперед. Когда я хочу что-то сделать, я это делаю. Вам почему-то кажется, что я еду в Англию, чтобы… откровенно говоря, я не знаю даже, что взбрело вам в голову. Я же хотел поехать в Англию, чтобы — не верите? — услышать английскую речь. А отчасти, чтобы скрыться от жены. Это вам понятно?

— Допустим, — говорит долговязый. — Вы хотите убежать от жены, а заботиться о ней, по-вашему, должно государство? Откуда вы знаете, что она не последует за вами в Англию? И как вы, спрашивается, будете ее в Англии содержать, раз сами остались без гроша за душой?

Я испытал такое ощущение, будто бьюсь головой о стену. Какой смысл было повторять одно и то же тысячу раз?