Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

• Название: Ленин. Спаситель и создатель
• Автор: Сергей Кремлев
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-906817-05-1

Россия заново открывает для себя Сталина, но пора открывать заново и Ленина. Возглавив Россию в тяжелейшее время, Ленин оказался её Спасителем, пролив и кровь «за други своя»… Затем он стал Творцом новой России, новых социальных законов и отношений, новых чувств, новых идей и новых людей. Умением провидеть и создавать умное будущее он важен для нас и сейчас.

Сегодня Украина в приступе социальной паранойи свергает памятники Ленину и тем программирует свою грозную трагедию. Но Ленин не просто достоин всех тех пьедесталов, на которых он стоит на тысячах площадей, он достоин и большего – понимания. И для того, чтобы понять Ленина, не требуется копаться в закрытых архивах – достаточно его читать. Ленинские письма, а также записки и телеграммы послереволюционных лет занимают десяток томов, и это – наиболее точная информация о Ленине, как и сорок пять томов его трудов. Они сами по себе развенчивают миф о пресловутом пломбированном вагоне и прочие подлые мифы.

Со страниц книги Сергея Кремлёва, широко предоставляющего слово самому Владимиру Ильичу, встаёт неожиданный и многогранный Ленин: мыслитель-гуманист и остроумный политик, вождь и романтик, жёсткий менеджер и блестящий спортсмен… Но, прежде всего – гениальный инициатор движения России к мощи и расцвету.

После Октября 1917 года Ленин стал неудобным для большевистской элиты – Троцкого, Зиновьева, Каменева, Бухарина… Лишь Сталин был предан ему, видел в Ленине вождя – гаранта новых успехов. И Сергей Кремлёв отдельно останавливается на тайне последних дней Ленина, так рано и странно ушедшего из жизни.

Эта книга, прочесть которую полезно всем, кому не безразлична судьба России, – подлинный прорыв в освещении ленинской темы.

---

Ленин приводит в порядок личный архив и архив партии[131].

Но почему вдруг Гримм проявил этакую активность? Может быть, он делал это по поручению пресловутого «германского генштаба»?

Не думаю…

Напротив, уверен, что Гримм стал хлопотать за Ленина не в последнюю очередь потому, что боялся его дальнейшего пребывания в Швейцарии!

Политическая активность Ленина и его растущее влияние среди левых швейцарских социалистов мешали швейцарским центристам и лично Гримму всё больше. Но пока Ленин считался в России политическим преступником, «выпихивать» его из Швейцарии правые социалисты не могли – не теряя политического лица – никак. Отказать Ленину в политическом убежище означало выдать его царизму.

Теперь же, когда царизм пал, появлялся удобный вариант избавления от Ленина – переправить его в Россию, если уж не согласна Англия, через Германию.

Всё это, скорее всего, так и было, поскольку, если бы Ленин, продолжая оставаться в Швейцарии, свою нерастраченную энергию обратил на ситуацию «Ленин против Гримма», то ничего хорошего это мелкотравчатому Гримму не обещало бы.

Вот Гримм и хлопотал.

Николай Стариков уверяет всех, что Ганецкий-де «сидел у Ленина на финансовых потоках»… Эта жалкая попытка представить Ленина неким «олигархом от политики» даже не смешна.

Вот три документа, приводимые по тому 49-му ПСС. страницы с 424-й по 426-ю…

Письмо Ленина Арманд от начала апреля:

«…Надеюсь, что в среду мы едем – надеюсь, вместе с Вами.

Григорий (Г. Е. Зиновьев. – С.К.) был здесь, условились ехать вместе с ним…

Денег на поездку у нас больше, чем я думал, человек на 10–20 хватит, ибо нам здорово помогли товарищи в Стокгольме.

Вполне возможно, что в Питере теперь большинство рабочих социал-патриоты… (так оно тогда и было, именно в городской, а не в сельской среде. – С.К.)

Повоюем.

И война будет агитировать за нас…»

Как видим, Ленин в своей антивоенной агитации рассчитывал не на «германское золото», а на реалии самой жизни. А на какие же деньги в поездке рассчитывал Ленин? Это мы узнаём из его телеграммы Ганецкому в Стокгольм от 1 апреля 1917 года:

«Выделите две тысячи, лучше три тысячи, крон для нашей поездки. Намереваемся выехать в среду (4 апреля. – С.К.) минимум 10 человек. Телеграфируйте».

Вот и все «финансовые потоки»!

2 апреля Ленин пишет письмо главному «архивариусу» партии В. А. Карпинскому и его помощнице С. Н. Равич, в котором даёт инструкции по оформлению архива (снятие копий, переплёт и т. д.), а также сообщает:

«Дорогие друзья!

Итак мы едем в среду через Германию.

Завтра это решится окончательно.

Вам пошлём кучу тючков с нашими книгами, бумагами и вещами, прося пересылать по очереди в Стокгольм для пересылки нам в Питер.

Вам же пошлём денег и мандат от ЦК наведение всей переписки и заведывание делами…

P. S. Денег на поездку мы надеемся собрать человек на 12, ибо нам очень помогли товарищи в Стокгольме…»

Напоминаю, это всё была чисто внутренняя переписка, на публику и на стариковых не рассчитанная. Письмо Арманд было опубликовано впервые в 1978 году в Полном Собрании сочинений, телеграмма Ганецкому и письмо Карпинскому – в 1930 году в XIII Ленинском сборнике. Так что эти документы удостоверяют подлинное финансовое положение Ленина со всей очевидностью факта – в отличие от подложных «документов» американца Сиссона и т. п.

Казалось бы, можно было вздохнуть с облегчением, присесть по русскому обычаю на дорожку и отправляться в путь, но тут…

Но тут заартачились швейцарские меньшевики во главе с Мартовым, а с ними и эсеры… Они стали возражать против постановлении Заграничной коллегии ЦК большевиков о принятии предложения Гримма о немедленном переезде и требовали подождать санкции на проезд со стороны Петроградского (меньшевистского) Совета рабочих депутатов.

Иными словами, на быстрейший приезд Ленина в Россию должна была дать согласие та «петросоветская» шушера, которая дудела в одну дуду с Милюковым.

Каково?!

Линия швейцарских меньшевиков и эсеров была понятной – Ленин в Швейцарии был им был намного менее политически опасен, чем в Петрограде, и затяжки с его отъездом были им выгодны. С другой стороны, и петроградским меньшевикам с эсерами в Петросовете, начиная с Чхеидзе и Керенского, Ленин в Питере нужен был не более, чем Гримму в Цюрихе…

Меньшевики не только возражали, они осведомили Гримма, и дело застопорилось

Владимир Ильич был взбешен и в записке в цюрихскую секцию большевиков написал:

«Дорогие друзья!

Прилагаю решение (о проезде. – С.К.)…

От себя добавлю, что считаю сорвавших общее дело меньшевиков мерзавцами первой степени, „боящихся“ того что скажет „общественное мнение“, т. е. социал-патриоты!!! Я еду (и Зиновьев) во всяком случае.

Выяснить точно, (1) кто едет, (2) сколько денег имеет…

Мы имеем уже фонд свыше 1000 frs (примерно 600 рублей. – С.К.) на поездки. Думаем назначить среду 4.IV как день отъезда.

Паспорта у русского консула брать всем по месту жительства тотчас…»[132]

Последняя фраза, между прочим, ясно показывает, что подготовка к переезду совершалась хотя и без согласия Временного правительства, но и не втайне от него! Хотя Милюков публично грозил предать суду всех, кто поедет через Германию, – об этом Ленин пишет в очередном письме Карпинскому и Равич, сообщая также:

«…Платтен берёт на себя всё. Ниже сообщаю вам копию условий, которые Платтен предъявил. По-видимому, они будут приняты. Без этого мы не поедем. Гримм продолжает уговаривать меков (меньшевиков. – С.К.), но мы, разумеется, действуем совершенно самостоятельно. Мы думаем, что отъезд состоится в пятницу, среду, субботу…»[133]

А далее Ленин пишет, что он хочет, чтобы «перед отъездом был составлен подробный протокол» с подписанием его представителями печати и европейских социалистов.

Он просил переговорить немедленно с Анри Гильбо – французским журналистом-социалистом, издателем журнала «Demain» («Завтра»), а также – «если Гильбо сочувствует», попросить Гильбо «привлечь для подписи и Ромена Роллана» – знаменитого французского писателя прогрессивных взглядов, противника войны.

Хотел Ленин привлечь к освещению отъезда и адвоката Шарля Нэна, одного из лидеров Социал-демократической партии Швейцарии, редактора газет «La Sentinelle» (Часовой) и «Droit du Peuple» («Народное право»).

В изображении Николая Старикова переезд Ленина совершался чуть ли не в величайшей тайне, в лучших традициях «рыцарей плаща и кинжала». Как видим, в действительности Ленин был готов сообщить о своём вынужденном проезде через Германию всей Европе! 6 апреля Ленин лично отправил телеграмму Гильбо с просьбой привезти Роллана и Нэна или Грабера – второго редактора газеты «La Sentinelle».

Реально «Протокол о поездке» для печати подписали Платтен, Гильбо, французский социалист-радикал Фердинанд Лорио, специально приехавший из Парижа, немецкий социал-демократ Пауль Леви (Гарштейн) и представитель польской социал-демократии Бронский…

Опять начали ставить палки в колёса меньшевики. Ленин через Ганецкого запросил «мнение Беленина» (в данном случае имелся в виду не Шляпников, носивший этот псевдоним, а Бюро ЦК в Петрограде), и 5 апреля Бюро через Ганецкого дало директиву: «Ульянов должен тотчас же приехать»[134].

Да, надо было торопиться – в Питер начинала съезжаться вся «головка» большевиков. Ленин в Цюрихе получил из Перми телеграмму за подписями Каменева, Муранова и Сталина, возвращавшихся из сибирской ссылки: «Salut fraternel Ulianow, Zinowieff. Aujiourdhui partons Petrograd…» («Братский привет Ульянову, Зиновьеву. Сегодня выезжаем в Петроград…»)[135].

Через Платтена германскому посланнику Ромбергу были переданы условия, где главными пунктами были следующие:

«Едут все эмигранты без различия взглядов на войну. Вагон, в котором следуют эмигранты, пользуется правом экстерриториальности, никто не имеет права входить в вагон без разрешения Платтена. Никакого контроля ни паспортов, ни багажа. Едущие обязуются агитировать в России за обмен пропущенных эмигрантов на соответствующее число австро-германских интернированных»[136].

6 апреля Платтен сообщил о согласии Берлина – можно ехать!

Сборы проходили нервно, все были как на иголках. И это – не мой домысел, достаточно привести две телеграммы Ленина Ганецкому от 7 апреля… Первоначально отъезд был назначен на среду 4-го, но даже 7-го апреля Ленин был ещё в Берне и телеграфировал в Стокгольм:

«Завтра уезжает 20 человек. Линдхаген (социал-демократический депутат риксдага, бургомистр Стокгольма. – С.К.) и Стрём (секретарь Социал-демократической партии Швеции. – С.К.) пусть обязательно ожидают в Треллеборге. Вызовите срочно Беленина, Каменева в Финляндию…»[137]