Шон Томас Одиссей - Волшебник Темной Улицы

• Название: Волшебник Темной Улицы
• Автор: Шон Томас Одиссей
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2015

Уне Крейт было предначертано стать ученицей Волшебника, но ей самой так не кажется

Несмотря на обладание редким даром естественной магии, Уна хочет быть детективом.

Она пытается проявить себя и доказать своему дяде - Волшебнику Темной Улицы - что логика такая же мощная штука, как и магия.

Но когда кто-то нападает на Волшебника, Уна должна глубже погрузиться в мир магии, чтобы узнать, кто желал её дяде смерти.

Полный чудес, странных персонажей и приспешников зла мир «Волшебника Темной Улицы», в котором все с ног на голову, будет держать вас в напряжении до самого конца.

---

«Он должен быть там,— подумала она. — Он просто должен быть».

Воспоминания, словно диафильм, вспыли в памяти, отобразившись на черной поверхности двери. Прекрасные воспоминания тех дней перед тем, как она стала ученицей Волшебника. Она маленькая... Настолько маленькая, что дядюшка берет ее на руки. И папа с мамой были рядом. Они все вместе где-то. Вероятно, это парк. Они по очереди подкидывают Уну вверх. Очутившись в воздухе, девочка визжит от восторга, на миг зависнув прежде, чем упасть в их надежные руки. Мамины руки мягкие и нежные, а папины — уверенные и сильные.

Становилось все сложнее и сложнее вспоминать родные лица, что очень огорчало, но Уна вспомнила ощущения от их прикосновений, их запах, их глаза. В тот день дядюшкина борода еще не была такой седой. Конечно, он был моложе, но не особо. Седые пряди в бороде начали появляться в последние несколько лет, после несчастного случая. Они вдвоем многое пережили, и мысль о его потере становилась невыносимой.

Она представляла себе, как открывает дверь и видит его сморщенное, седобородое удивленное лицо, и как волна облегчения прокатывается по телу, когда она бросается в его объятия. Ожидание было слишком велико. Она повернула ключ и толкнула плечом массивную металлическую дверь, железные петли заскрипели от векового забвения. Дверь распахнулась вовнутрь, и девушка увидела...

Маленькую пустую комнату. Сердце ёкнуло, ноги подкосились. Девушка упала на колени, звук падения был настолько громким, что эхом прокатился по тесной клетушке, но Уна не почувствовала боли. Ее поглотило разочарование от того, что она не нашла дядю. Темнота в камере давила на нее, было тяжело дышать. Девушка, охваченная горем, чувствовала, как эмоции бурлят внутри, но понимала, что не может дать волю чувствам. Она не могла ни плакать, ни издать какой-либо звук. Она хотела отчаянно закричать, но не получалось, она была не в состоянии освободиться от своих чувств: того ужасного, ужасного смешения потери, гнева и замешательства. Но по какой-то причине ее глаза оставались сухими, как камни в пустыне, когда она упала на руки, потерянная, не зная, что делать дальше, борясь с удушьем.

И именно волна скорбного молчания, захлестнувшая Уну, позволила услышать тихое кваканье. Оно исходило из угла камеры. Уна обернулась на звук, тараща глаза в попытке что-либо различить в темноте, но она ничего не видела. А затем ей показалось, что она уловила какое-то движение. Она моргнула, все еще чувствуя себя подавлено, но уже начиная испытывать любопытство. Что-то снова шевельнулось, и Уна села на колени, подол ее платья веером опустился на пол. Спустя мгновение на свет, пробивавшийся сквозь открытую дверь, выпрыгнула маленькая гладкокожая лягушка. Амфибия моргнула так своими выпученными глазищами, как обычные лягушки не моргают. Это был приветственный жест.

И сыщица вспомнила, как Самулиган говорил ей о том, что, возможно, Волшебник будет иметь другой облик, когда она его найдет. Девушка наклонилась вперед и уставилась на сморщенную тварь. Жаба в упор смотрела на девушку. Странно, но Уна была почти уверена, что лягушка успокоилась, увидев ее. Она открыла рот и тихонько квакнула.

— Дядя Александр? — спросила Уна.

Лягушка снова квакнула, звук тихо отразился от стен камеры.

Уна протянула руку, и жаба запрыгнула на открытую ладошку. Сыщица поднесла ее к лицу и, преисполненная в равной степени интереса и облегчения, не говоря уже о великом потрясении, проговорила: — Ну... Разве тут заскучаешь?

Глава 16. Шустр и Хлоп

Уна провожала взглядом дома и витрины, колеся в карете по широкой мостовой. Кружевные оборки на ее платье колыхались от тряски, а лягушка дрожала на коленях. Заняв местечко позади хозяйки, Дьякон пристально разглядывал амфибию, которая квакнула, выражая этим свое недовольство.

— Не стоит так наседать, Дьякон, — обратилась к ворону Уна, отвернувшись от окна. — Ты его нервируешь.

Покачиваясь в такт движениям кареты, Дьякон перестал глазеть на лягушку:

— Ты уверена, что это твой дядюшка?

Уна нахмурилась:

— Ну конечно, это Александр! Только взгляни на морду, — жаба выпучила глазища на Уну, неприятно удивленная найденным сходством. — Представь лицо Волшебника без бороды.

— Тысяча магов! Ты права! Теперь я вижу, — через мгновение признался Дьякон. — Один в один лицо твоего дядюшки.

— Или же мой дядя просто похож на жабу, — добавила Уна, а лягушка квакнула неодобрительно.

Обратный путь от камеры до основания башни был в два раза короче, чем время, затраченное на то, чтобы упросить гоблинов доставить Уну наверх. Выйти сквозь невидимый барьер было так же сложно, как и зайти, поэтому сыщица чувствовала себя измотанной и голодной.

— Иногда в ходе расследования времени на такие рутины, как еда, совсем не остается, — констатировала Уна.

— Неправильно говорить «рутины», — пожурил ее Дьякон.

— Вот мы и на месте, — оживилась Уна, выглядывая из окна. — Адвокатская контора.

Повозка со скрипом остановилась, и мгновение спустя Самулиган уже открывал дверцу кареты. Посадив дядюшку рядом с собой, Уна стала спешно искать подходящую переноску для лягушки. Она нашарила под сидением круглую шляпную коробку. Открыв ее, Уна обнаружила старую мамину широкополую шляпу с каштановым шелковым цветком на боку. Уна знала, что фасон шляпки уже вышел из моды, однако она удачно сочеталась с ее каштановым платьем, поэтому девушка незамедлительно водрузила ее на голову, поправив слегка на один край, а затем спрятала жабу в коробку.

— Здесь ты будешь в безопасности, пока мы не найдем способ вернуть твое обличье, — объяснила она дядюшке. Лягушка тихо квакнула, когда ее накрывали крышкой. Положив долговой сертификат сверху на коробку, Уна шагнула на тротуар. Несколькими секундами спустя она уже стояла перед узким зданием из красного кирпича, которое буквально нависло над пешеходной дорожкой, и, как казалось, готово было рухнуть в любой момент. Вывеска на двери гласила: «Адвокат Рейвенсмит».

Переложив коробку в одну руку, Уна постучала свободной в дверь. Никто не ответил.

Уна оглянулась по сторонам и увидела, что стрелки городских часов уже встали на полдесятого.

— Я думала, Рейвенсмит открывается в девять, — удивилась сыщица.

Дьякон перелетел на козырек небольшого окошка рядом с дверью, указав клювом на вывеску.

«Часы приема: с 9-00 до 17-00»

— Хм, — Уна постучала несколько раз, затем подергала ручку. Дверь была заперта. И только она сдалась, как дверь открыл мужчина в инвалидном кресле. Нижняя половина бедолаги была запечатана в гипсе, а ноги торчали впереди коляски. В одной руке он держал щетку для пыли. Уна распознала в ней зачарованную хихикающую щетку из дядюшкиного магазина. Грязная тряпка свисала из кармана пиджака, а кривая еловая метелка лежала на коленях.

— Вы читать не умеете? — раздраженно спросил незнакомец. — Написано же, открываемся в девять!

Мужчина был абсолютно лысым, за исключением кустистых бровей, каких Уна раньше не видала, и пучков седых волос, торчащих из ушей.

— Но уже половина десятого, — заметила девушка.

Мужчина неодобрительно замотал головой, будто Уна несла чушь.

— Вы меня не проведете! — заявил он. — Мистер Рейвенсмит еще не пришел. А по нему часы сверять можно. А поскольку его нет, еще не десятый час.

Уна покачала головой в ответ:

— Но это не совсем правильно, мистер...

— Мистер Шустр, — представился мужчина в инвалидном кресле. — Я работаю секретарем у Рейвенсмита уже больше десяти лет. И поверьте мне, если я говорю, что он всегда приходит к девяти, что бы вы не говорили, я убежден, что девяти сейчас еще нет. А теперь, если позволите, я вернусь к уборке офиса. Мистер Рейвенсмит ненавидит пыль и грязь больше всего на свете, а мисс Кольбер в отгуле.

— Горничная мисс Кольбер? — уточнила Уна, припоминая, как адвокат нанял служанку из Маятника. При этой мысли еловая метелка на коленях господина Шустера стала выглядеть подозрительно похожей на те, которые исчезли из чулана сразу после увольнения воровки.

— А эта метла тоже принадлежит ей? — любопытствовала Уна.

Секретарь выпучил глаза:

— Ну конечно, это ее щетка! У каждой уважающей себя горничной есть инвентарь. Личная щетка у горничной — это также естественно, как пыль, которую она призвана убирать.

Он перевел внимание на окошко и продолжил уборку. Зачарованная щетка принялась хихикать, вызывая лишь раздражение, и тогда Уна поняла, отчего они не пользовались большим спросом. Сыщица несколько секунд буравила Шустера глазами, пока тот снова не обернулся.

— Вы еще здесь? — удивился он. — Я же сказал, что мы в девять откроемся.

— Ах, да, — пошла Уна на попятную, пытаясь скрыть свое разочарование. — Может, мы могли бы подождать мистера Рейвенсмита в офисе?