Шон Томас Одиссей - Волшебник Темной Улицы

• Название: Волшебник Темной Улицы
• Автор: Шон Томас Одиссей
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2015

Уне Крейт было предначертано стать ученицей Волшебника, но ей самой так не кажется

Несмотря на обладание редким даром естественной магии, Уна хочет быть детективом.

Она пытается проявить себя и доказать своему дяде - Волшебнику Темной Улицы - что логика такая же мощная штука, как и магия.

Но когда кто-то нападает на Волшебника, Уна должна глубже погрузиться в мир магии, чтобы узнать, кто желал её дяде смерти.

Полный чудес, странных персонажей и приспешников зла мир «Волшебника Темной Улицы», в котором все с ног на голову, будет держать вас в напряжении до самого конца.

---

– А вот и я! – прокричал высокий нескладный мужчина, вошедший в комнату. Громкий, поставленный голос звучал одновременно заносчиво и чересчур назойливо. Присмотревшись получше к незнакомцу, Уна узнала в нем Гектора Гримсби, слепца, исчезнувшего с музейного крыльца нынешним днем.

Юная сыщица отметила сразу, что калека явился без красного зонта в весьма растрепанном виде, словно недавно побывал в потасовке. Голова была плотно обмотана белым бинтом, а задрипанная повязка на лбу не удержала кровь, просочившуюся сквозь повязку густым пятном.

– Кто таков будете? – осведомился адвокат.

– Гектор Гримсби, – представился усач. – Претендент на место подмастерья Волшебника.

Уна уставилась на опоздавшего с удивлением. Хотя никаких возрастных ограничений на должность не существовало, по мнению девушки, кандидат, которому на тот момент казалось лет сорок, для помощника был уже староват. Гримсби стал принюхиваться, повернув голову в сторону Уны, и та увидела бельма в его глазах, лишенные каких-либо зрачков вообще.

Слепец устремил свои глазницы, похожие на два бездонных молочных озера, прямо на племянницу Волшебника. Мусоля пальцами кончики своих экстравагантных усов, Гримсби ухмыльнулся, что заставило Уну отшатнуться назад.

– Вы опоздали! – недовольно сказал Александр.

– И чтобы стать кандидатом, вам необходимо подписать контракт, – печально продолжил Рэйвенсмит. – Вот тут, на столе. – Он взял слепца под руку, чтобы сопроводить до места, но Гримсби ее отдернул.

– Поводырь мне не нужен. Я чую дорогу! – ноздри его раздулись, став шире в два раза прежнего, и превратились в огромные туннели посередине лица. Он двинулся вперед, уверенно обошел незанятый стул, по пути перешагнул через подставку для ног и направился прямо на качающийся маятник. Остальные дружно ахнули, но не успели сказать и слова, как Гримсби сменил курс и достиг стола. Наклонившись, он с любопытством обнюхал книгу, которую Адлер оставил слева, и затем перевел внимание на соглашения. Выпрямившись, слепец спросил:

– Тут два контракта с характерным амбре. Какой подписывать?

Рэйвенсмит поспешил к новоиспеченному кандидату, пораженный его незаурядным обонянием, пододвинул нужный документ и протянул авторучку. Гримсби вписал свое имя и припрятал ручку в карман. Подкручивая усики, он обратил свой бездонный взгляд на адвоката, проверяя, решится ли тот истребовать вещицу назад или нет. Бедняга Рэйвенсмит, чувствуя неприятное волнение в присутствии слепца, поспешил самоустраниться:

– Полагаю, моя миссия закончена, – снова попрощался Рэйвенсмит, нервно отряхивая рукав пиджака. – Разрешите откланяться.

– Конечно! – согласился Александр.

Мистер Рэйвенсмит пулей вылетел из гостиной, прикрыв за собой дверь. Волшебник повернулся к Гримсби:

– А мы не встречались раньше?

Гектор манерно откашлялся и со всей присущей ему театральностью заявил:

– Вероятнее всего, вы могли лицезреть меня на большой сцене театра Темной улицы и были восхищены моим невероятным актерским талантом.

Он отвесил небольшой поклон.

Александр поднял указательный палец:

– Ах, право же! Вы актер! С год назад в «Трибуне» вышла карикатура с вашей физиономией. Если не ошибаюсь, это был какой-то инцидент, связанный с мешком песка, упавшим на голову режиссера?

Гримсби залился краской:

– Моя вина в том не доказана...

– Понятно, – сказал Александр, переведя взгляд на кровавый бандаж, и воздержался от комментариев по этому поводу. – Тогда, мистер Гримсби, займите, пожалуйста, свое место рядом с остальными.

Слепец втянул ноздрями очередную порцию воздуха и встал рядом с Санорой Крон.

– Ужасно воняешь! – сказал он молодой ведьме, наклонив свою мерзкую рожу поближе.

Санора была на грани, чтобы расплакаться, и Уна уже собиралась посоветовать грубияну держать свой поганый рот на замке, но Исидора ее перебила:

– Слушай, я тебя знаю! Ты комнату снимаешь над ателье моей матери...

Гримсби кивнул, продолжая подкручивать ус, и с вызовом в голосе добавил:

– На третьем этаже живу, над Хлопами. Тебе-то что с того?

– Да я просто... – не договорила красотка, спасовав под враждебным натиском белесых глаз.

Волшебник хлопнул в ладоши, стараясь привлечь всеобщее внимание.

– Сейчас о том, как будет проходить Отбор, – начал он, выйдя в центр комнаты и встав напротив Маятника. Проследив взглядом несколько взмахов чудесного механизма, Волшебник повернулся к аудитории слушателей:

– Каждого из вас я спрошу...

Но маг вдруг пошатнулся и с удивление на лице стал хватать ртом воздух, согнувшись вперед и свалившись на пол. Уна ахнула.

– Что с ним? – заорал кто-то.

Потом послышался чей-то визг.

Самулиган бросился на помощь к хозяину, с грохотом припадая костлявыми коленями на пол перед Волшебником. Уна также кинулась в сторону дядюшки. В голове кружилась тысяча мыслей: «Что случилось? Инсульт? Сердечный приступ?»

Готовясь к самому худшему, Уна никак не ожидала столкнуться в следующий миг с тем, что предстояло ей увидеть. Дыхание перехватило в то же мгновение, когда она, заглянув через плечо Самулигана, обнаружила на полу лишь дядюшкину мантию, оставшуюся на месте падения тела, словно сдутый шарик.

Сыщица остолбенела в недоумении. Длинный металлический клинок, проткнув мантию в области грудины, торчал из поврежденного материала, вонзившись в пол. Рукоятка обоюдоострого лезвия мерцала в огнях гостиного освещения.

Дьякон гаркнул.

– Чего там еще случилось? – спросил Гектор, глядя прямо на то самое место, где лежала мантия, что было весьма подозрительно. – Что за крик?

– Что с ним случилось? – взволновано закричала Уна.

Самулиган покачал головой, не зная ответа. Брови задумчиво сдвинулись, выражение лица стало непривычно озадаченным.

– Он что... – хотела спросить Уна, но не смогла закончить фразу. Чья-то невидимая рука будто разорвала ее грудь и стиснула сердце в кулак. Стало трудно дышать. Она оглядела кандидатов, но понять их реакцию, когда взор затуманен, крайне сложно. Накатывали слезы. Этого просто не могло случиться! Это ночной кошмар, над которым она посмеется, пробудившись утром! Невероятно, что Александр был... Дядюшка был...

Уна силилась спросить о самом страшном:

– Дядя? Дядя, м-м-м...

– Мертв? – закончил за нее Самулиган, покачав головой. – Я не знаю.

Слуга выдернул кинжал из пола. Послышалось шипение, схожее с тем, как жарится бекон на сковородке. Закричав от боли, Самулиган отбросил клинок в сторону. Вращаясь в воздухе, оружие пролетело над ковром и упало возле стола. Уна вскочила на ноги, волнение мешало сосредоточиться. Она вытерла слезы. Взгляд метался туда и сюда: от дымящегося кинжала к слуге и обратно. Самулиган, прижав руку к груди, покачивался на месте. Дымок поднимался от ладони тонкими струями.

– Это не обычный кинжал, – выпалил Самулиган. Поднявшись во весь рост, он осмотрел комнату. – И это не несчастный случай. Кто-то намеревался уничтожить Волшебника.

– Что? – замотала Уна головой, не веря своим ушам. Но доказательства были перед ней: дядюшкина пурпурная мантия с дырой от кинжала. – Кто это сделал? Как это возможно?

Дьякон оставил плечо хозяйки и приземлился возле орудия преступления. Прищурившись, ворон изучал клеймо на рукоятке клинка. Лезвие было тонким и изящным, с едва выраженным перекрестьем, блестящее и идеально отполированное.

– Такие лезвия не используют в рукопашном бою, – заключил энциклопедист, и Уна заметила, как его тонкие черные перья содрогнулись. – Нет, им не колют жертву, его метают! Он из той разновидности оружия, которое метают силой мысли. И существовало только два клинка, подобных этому. Они известны как «Фэй-Морс Экспогно» и «Фэй-Морс Мортис» [прим. пер. Fay Mors Expugno, Fay Mors Mortis].

Исидора так и ахнула:

– «Ловец фей» и «Эльфийская смерть»?!

Самулиган тут же стал буравить ее взглядом:

– Вы о них слыхали, мисс Айри?

Красотка растерялась:

– Ну, мы учили все о феях в Академии благородных девиц.

Напуганный Дьякон отпрыгнул от кинжала и вернулся на плечо хозяйки:

– Тогда, мисс Айри, вы, должно быть, осведомлены, что эти известные кинжалы были зачарованы магами во время Великой войны с одной лишь целью – похищения и уничтожения наиболее могущественных фей и высшего военного состава. Более тысячи лет назад, после окончания войны, клинки стали первыми экспонатами Музея истории волшебства и хранились там, скрытые от глаз посетителей, долгие-долгие годы.

Уна переметнула взгляд на Гектора Гримсби, который сегодняшним утром околачивался возле упомянутого музея и сейчас стоял с непроницаемым выражением лица. Сердце выпрыгивало из груди, и потребовалось усилие, чтобы сконцентрироваться на том, что рассказывал Дьякон. Это была очень важная информация, но воспринимать ее было крайне сложно, видя на полу дядюшкину мантию.