Алексей Золотухин - Агония небес. На исходе дней

• Название: Агония небес. На исходе дней
• Автор: Алексей Золотухин
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-519-49420-5

Роман Алексея Золотухина – впечатляющая история, в которой человечество оказывается невольно вовлеченным в извечную войну двух противостоящих инопланетных рас и сталкивается с катастрофой. На фоне грандиозных битв цивилизаций идет и борьба в душе главного героя романа.

«Агония небес» – захватывающее повествование о том, как на крутых виражах судьбы наши современники вынуждены проходить через испытания, которых не могли и представить.

Каждая страница произведения чрезвычайно богата событиями, эмоциями и пронизана духом опасности и тайны, что заставляет читать эпопею на одном дыхании до самого конца.

Автор создал необыкновенный яркий мир, соединив в нем реальность с фантастической картиной будущего и звездных миров.

В романе есть все, что может заинтересовать читателя: прогностическая информация о возможном будущем человечества, яркая любовная линия и интересно закрученный сюжет, суть которого откроется лишь в момент развязки.

---

В зоне скального ландшафта на фоне каменных глыб пухлой зеленой массой росли разнообразные кактусы, алоэ или литопсы – так называемые живые камни. Причем, живых камней было два вида, и они сильно отличались друг от друга. Литопс из-за плотно сомкнутых листьев и углубления между ними был похож на копытце. Конофитумы имели сросшиеся листья и невероятно походили на крупную гальку. Единственное, что выдавало в них принадлежность к растениям, – крохотные вмятинки наверху, из которых пробивались яркие цветы.

Рядом со скальным ландшафтом была территория пустыни, где на мелком белом песке росли агавы, цереусы и рипсалисы. Цвести они не спешили, а потому выглядели немного уныло.

Самым эффектным участком сада мне показалась субтропическая зона со всевозможными экзотическими папоротниками, пальмами и лианами. Здесь же цвела невероятно красивая орхидея.

В зоне прибрежного ландшафта, что обрамляла небольшой искусственный водоем с золотыми рыбками, плавающими между кувшинок и водяных лилий, росли плющи, традесканции, фикусы и монстеры. Кроме того, там было даже несколько плодоносящих апельсиновых деревьев и садовые бананы, усыпанные гроздьями небольших фруктов.

Пройдя эту зону, я уперся в бронированную дверь. Не было ни малейшего намека на то, как ее открыть без помощи взрывчатки или какой-то тайной кнопки. Недалеко от двери, на уровне глаз, находилось электронное табло, на котором велся обратный отсчет. Это вселило в меня некоторую надежду на то, что быстро меняющиеся цифры показывают время, оставшееся до открытия двери. До окончания отсчета оставалось десять дней, восемь часов, пятнадцать минут…

Похоже, у меня раньше было много секретов, и не все из них хотели мне открываться сразу.

Смирившись, я пнул дверь ногой и пошел наверх.

Дом пришелся мне по душе. Оказывается, моя жизнь до амнезии была весьма комфортной.

Немного погуляв по этажам, я порадовался роскошной мебели и всяким раритетам в виде старинных, скорее всего, безумно дорогих ваз и статуэток. Нашел отдельную комнату, смахивающую на музей, где хранилась обширная коллекция разнообразных камней и минералов. Там даже был отдельный стеллаж с небольшими обломками метеоритов, с подписями, где и когда те упали, а также указанием их состава.

После осмотра домашнего музея я зашел в спальню, в которой почти все пространство занимала кровать. Потолок и стены в комнате были зеркальными, с мягкой подсветкой по углам.

Заканчивая свое путешествие, я поднялся в мансарду. Судя по меблировке, она служила мне прошлому кабинетом. Я пересек помещение и прошел на балкон, выходящий во двор. Там я нашел небольшой рубильник с надписью «дворовое освещение». После его включения мне открылся приятный вид на довольно уютный внутренний дворик.

Вполсилы горящие фонарики делали его немного таинственным и даже романтичным. Мой взгляд бегло окинул выложенные брусчаткой дорожки, подсвеченные со стороны бордюров, аккуратно постриженную газонную травку, красивую беседку напротив небольшого фонтана с мраморной статуей ангела и альпийские горки.

Словно маленький хищник, среагировавший на свет, по траве начал двигаться автоматический газонокосильщик, чем-то похожий на робот-пылесос, только немного большего размера.

Во дворе было много цветов. Особенно меня привлек вид розария в тысячи роз. Он тянулся от ручья, обрамляя подход к дому. Сам ручей тек от фонтана по украшенному гравием бетонному желобу. Где-то в середине его пересекал небольшой деревянный мостик, отделанный резьбой в руническом стиле.

Забор, окружавший двор надежным каменным кольцом, был почти незаметен за скрывавшими его пихтами, на которые были наброшены гирлянды с разноцветными светодиодами. Лишь в редких местах среди ветвей торчали короткие, но острые металлические пики, способные до костей разрезать пальцы любого, кто попытается влезть на стену. Сверкавшие среди ветвей вечнозеленых деревьев огоньки делали все вокруг сказочным и почти новогодним. Наверное, в таком дворе мне было приятно временами прогуливаться, отдыхать с девушкой или просто прятаться от городской суеты.

Вдоволь налюбовавшись, я вернулся в дом.

Оказавшись снова в мансарде, я решил поискать хоть какие-нибудь записи, которые могли бы пролить свет на мое прошлое. Не зная, с чего начать, я осмотрелся вокруг.

В комнате было двенадцать книжных шкафов, набитых под завязку различной литературой. В основном это были книги по психологии, политике, экономике и пиару.

Между шкафами за стеклом находилась довольно большая доска достижений меня прошлого. На ней в рамках красовались мои фото с известными людьми, какие-то грамоты и дипломы. Помимо этого, на стенах в рамочках висели вырезки из газет и журналов со статьями о моей активной общественной деятельности.

Видимо, я был весьма самовлюбленным человеком. Эта догадка подтверждалась еще и тем, что на одной из стен висел мой портрет в полный рост, а в углу на постаменте я увидел собственный бюст из мрамора.

Особенно странно смотрелся потолок в моем кабинете. Он был выполнен в виде карты мира, и на ней небольшими флажками были помечены сотни городов. К счастью, это не был маниакальный план захвата мира. Как подсказывала подпись под картой, я просто отмечал места, где удалось побывать.

Ночь была довольно душной. Наверное, она завершала один из последних жарких дней сентября, который все никак не хотел отпускать лето.

Включив встроенный в стену музыкальный центр, я услышал что-то знакомое и умиротворяющее в стиле «эмбиент».

Возвращение домой после всего, что я пережил за этот единственный день, который помнил, несомненно, стоило бокала шампанского. Достав бутылочку «Кир Рояль» из бара-холодильника, заманчиво ломившегося от всевозможного дорогостоящего алкоголя, я наполнил бокал. Странным показалось то, что ни одна бутылка в баре не была вскрыта, словно я прежний только собирал коллекцию горячительных напитков, игнорируя их потребление. Или, возможно, сразу заменял открытую бутылку новой, поскольку мог себе это позволить и любил во всем идеальный порядок.

Рядом с баром стоял шкаф-хьюмидор из натурального дерева с прозрачной стеклянной дверцей, в котором на полочках были аккуратно уложены сигары. Решив себе ни в чем не отказывать, я взял одну из них. Раскурив сигару, я почувствовал легкий терпкий аромат и вкус шоколада.

Сев в огромное кожаное кресло, что стояло рядом с массивным рабочим столом из настоящего дуба, я начал изучать бумаги, пачками лежавшие на нем. Вдруг я увидел собственный ежедневник.

Его чтение за бокалом прохладного шампанского, в котором улавливался легкий оттенок черной смородины, оказалось весьма приятным и увлекательным занятием. В ежедневных делах прошлого себя я не нашел ни семейных рутинных хлопот, ни времени для хождения на работу. Однако, несмотря на это, график жизни у меня был весьма плотный.

Как ни странно, но в расписании не было времени на сон, вместо него я в полночь позволял себе прогулку к водопаду. Что это означало и где находился водопад, было неясно.

Возможно, раньше я обладал физиологической особенностью, отличавшей меня от нормальных людей и позволявшей не спать неделями. Кажется, такую хроническую бессонницу называют колеститом. Но, что бы там ни было раньше, сейчас мне спать хотелось. Пересиливая себя, я продолжил изучать записи.

Оказывается, я был абсолютным педантом. В моем распорядке дня все было настолько детально описано, что даже значилось время для походов в туалет. Там были и такие мелочи, как количество движений щеткой при чистке зубов. Кстати, и сама схема движений зубной щеткой тоже прилагалась. Также были указаны названия зубной пасты, фирмы-изготовителя щетки и иные, на мой теперешний взгляд, лишние детали.

Впрочем, немного поразмыслив, я все же решил пару дней пожить по такому графику. Вдруг новому мне тоже что-то из этого придется по душе. Или, что важнее, жизнь в привычном русле как-то встряхнет мою дырявую память и даст возможность хоть частично вспомнить собственное прошлое.

Полистав еще немного свои записи, я обнаружил в них детально описанные жизненные планы с указанием сроков и ресурсов, необходимых для их исполнения. Большинство из этих пунктов были аккуратно вычеркнуты, должно быть, они уже были выполнены. К сожалению, все планы заканчивались моим отъездом в Тверь, как будто я прежний дальше жить не планировал.

В этом же ежедневнике я нашел перечень правил, что составил для себя. Что-то типа «не пить, не курить и людям не доверять», но только в более изящной форме и страниц на десять. Обнаружились и страницы, посвященные описанию моих жизненных ценностей, какие-то заумные мысли об устройстве мирового сообщества и многое другое. Во все это нужно было вникать, а в моем состоянии сил на это просто не было.

Тем не менее мне искренне хотелось все изучить в деталях. И я даже сделал над собой усилие, чтобы разобраться в собственных мировоззренческих концепциях, но отвлекся, едва в поле зрения попала прижатая чернильницей пачка бумаг. На самом верхнем листе было крупно написано: «САША! ПРОЧТИ! ЭТО СРОЧНО!!!»