Дмитрий Оськин - Записки прапорщика

• Название: Записки прапорщика
• Автор: Дмитрий Оськин
• Издательство: Федерация
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1931

Записки Дмитрия Оськина — очевидца предреволюционных и революционных событий 1916-17 годов, выходца из крестьян, солдата, прошедшего три года Первой мировой войны и получившего чин младшего офицера за военные подвиги…

---

— Как местное население относится к революции?

— Совершенно пассивно. Мужики в тех деревнях, которые приходится нам занимать, больше всего заинтересованы в сохранении своих пожитков от расхищения солдатами, смотрят в оба, чтобы лошадь не увели, корову не сперли, не стащили что-либо из домашних вещей. Ведь все деревни битком забиты солдатами.

Музеус встретил меня ласково:

— Я очень внимательно следил по газетам за работой Крестьянского съезда. Вы, конечно, обязаны разъяснить через делегатов смысл постановлений. В отношении устройства собраний я даю вам разрешение производить их, когда вам будет удобно и нужно.

Я доложил Музеусу, что на основании принятого Крестьянским съездом постановления на мне лежит обязанность организовать собственный крестьянский комитет.

— Я не возражаю, — ответил Музеус, — только поговорите со Спудре.

Спудре — это дивизионный интендант, избранный в мае месяце председателем дивизионного солдатского комитета.

Пошел к Спудре.

— Мы таких распоряжений не имеем, — сказал Спудре, — чтобы создавать в дивизионном комитете специальную секцию. Если будет соответствующий приказ по военному ведомству, то исполним, а пока вы существуйте отдельно и как хотите.

Я не возражал.

Назначил выборы крестьянского совета на 14 июня.

Солнечный день позволяет устроить собрание на открытом воздухе. В красивом парке усадьбы, занимаемой штабом дивизии, с помощью дивизионных ординарцев расставил несколько скамеек.

Жду прибытия делегатов.

Вместо ожидаемых мною примерно ста пятидесяти человек, на мой отчетный доклад явилось более трехсот одних солдат. Кроме того, прибыла большая группа штабных офицеров, дивизионных врачей, сестер.

Открывая собрание, просил избрать председателя для руководства собранием. Выбрали солдата, артиллериста Лукашина.

Доклад продолжался около двух часов. Солдаты внимательно слушали мою речь, по окончании которой посыпался ряд вопросов:

— Что насчет наступления сказал Крестьянский съезд? Почему землю сразу не отдают в ведение крестьянских комитетов? Почему нет постановления, чтобы уборку хлебов на помещичьих землях производили не помещики, а волостные комитеты? Почему союзники не хотят немедленно заключить мир и т. д.

Я ответил на каждый вопрос в соответствии с постановлением съезда, сказав, что в отношении войны Крестьянский съезд считает необходимым полное единение с союзниками; что сепаратный мир заключить нельзя, ибо это значит предать союзников; что земля не может быть передана земельным комитетам до Учредительного собрания; что вопроса об уборке урожая с помещичьих земель съезд совсем не обсуждал и т. д.

После этих ответов посыпался ряд новых вопросов, касающихся жизни армии, в частности, почему задерживают увольнение старших возрастов, почему не увеличивают пособия солдаткам и проч.

Ответить на всю сумму вопросов было чрезвычайно трудно. Я внес предложение, чтобы ротные делегаты у себя в ротах выявили все вопросы у солдат и затем сообщили их в крестьянский комитет, который мы сейчас должны избрать. А комитет ответит на эти вопросы и сообщит по всем ротам.

Предложение принято.

Комитет наметили из семи человек. Председателем единогласно избрали меня. Членами: от артиллерии — Лукашина, от штаба дивизии — Игнатова, от 12-го полка — Панкова, от 11-го — Анисимова, от 9-го — Чеботарева, от 10-го — Крушина.

По окончании выборов я предложил устроить сбор пожертвований на содержание комитета, покупку книг, выписку газет и журналов.

На листе бумаги надписали: «Подписной лист пожертвований на содержание крестьянского комитета и культурные надобности». Люди один за другим стали подписываться. Сразу же собрали около двухсот рублей.

После собрания солдаты отдельных полков стали просить меня проехать по полкам и сделать доклад непосредственно солдатской массе лично, так как работами крестьянского совета солдаты заинтересованы до крайности.

Я обещал.

На первом же организационном собрании комитета мы распределили между собой обязанности следующим образом: Панков, делегат 12-го полка, избран казначеем, Крушин — секретарём, причем тройка из секретаря, казначея и председателя составляет своего рода президиум, который освобождается от работы в своих частях и находится постоянно при штабе дивизии. Остальные делегаты в числе четырех являются на заседания комитета, которые будут происходить еженедельно.

Оставшись затем втроем, мы постановили немедленно командировать Панкова в Киев за покупкой литературы, столь необходимой сейчас, и за приобретением канцелярских принадлежностей, в частности шапирографа, на котором будем печатать статьи, воззвания, лекции.

Утверждать протокол общего собрания должен начальник дивизии, от него же зависит разрешение освободить от прямых обязанностей в своих частях избранных в комитет членов.

Музеус протокол утвердил. После этого я обратился к заведующему административной частью дивизии с просьбой дать комитету отдельную хату, в которой попутно буду квартировать и я.

На окраине деревни, километрах в полутора от штаба дивизии, хату отвели.

Всюду усиленно готовятся к наступлению. В штабе дивизии, куда я хожу ежедневно справляться о письмах, происходит совещание высших штабных офицеров, приезжающих из штаба корпуса и соседних дивизионных штабов. День наступления определен точно: 18 июня. Наступает стоящая левее нас дивизия 8-го корпуса, которой ставится задача взять станцию Зборов и после прорыва австрийских позиций закрепиться на указанной станции. Дальнейшее развитие наступления возлагается на Финляндскую дивизию, пока сосредоточенную на ст. Езерно, и гвардейскую дивизию, расположенную тоже вблизи Езерно. 3-я дивизия, т. е. наша, должна оказывать содействие наступающим дивизиям путем мелких демонстративных атак на своем участке.

В общем наступлении крупного участия наша дивизия не принимает.

В полках усиленно дебатируется вопрос об этом наступлении. В 12-м полку заколебались — итти или не итти. Туда лично поехал Музеус, председатель дивизионного комитета Спудре, председатель корпусного комитета Федоров и ряд других лиц. После долгого митинга, на котором доказывали обязательность при оборонной войне вести наступательные действия, 12-й полк принял резолюцию о переходе в наступление.

Дня за два до ожидаемого наступления я поехал на позицию 11-го полка, чтобы повидаться с товарищами. Подъезжая к позиции, я встретил группу в четыре-пять человек, идущих в одних кальсонах и нательных рубашках, без сапог, фуражек и гимнастерок. Эту группу сопровождал конвой из двух вооруженных солдат.

— Кого это вы ведете? — спросил я. — Шпионов, что ли?

— Никак нет, господин поручик, это солдаты, отказывающиеся итти в наступление.

— Почему же вы их раздели?

— По приказу: все, кто против наступлении, должен быть немедленно раздет и в голом виде отправлен в штаб дивизии.

— Однако вы их ведете не в голом виде, оставили кальсоны.

— Да неудобно все же, господин поручик, совсем голых-то вести.

Зашел в 10-ю роту к Соколову.

— А, комитетчик, — иронически приветствовал он меня. — Присосался, вместо того, чтобы сидеть в окопах и итти в наступление.

— Разве вы против наступления?

— А кому охота наступать-то? — осторожно оглянулся Соколов по сторонам. — Когда в штабах сидишь, ратуешь за всякие наступления, а здесь, когда тебя каждую минуту пулей или снарядом того гляди ахнет, не очень-то захочешь. Мы вот брататься думаем.

— Поздно, на днях наступать.

— Слышал, да только мы-то не наступаем, мы будем спокойно сидеть в своих окопах.

— Вряд ли долго посидеть придется, если слева будут взяты позиции, то естественно и вам придется итти вперед.

— Ну, тогда все-таки легче будет.

Прошел по ротам в окопах. Поговорил с солдатами, бегло рассказал им об отношении Крестьянского съезда к войне и к аграрному вопросу.

— Будете в резерве, сделаю вам подробный доклад, а здесь на позиции трудно.

Возвращаясь обратно к штабу дивизии, я заметил на участке правее 12-го полка большое оживление перед окопами. Люди ходили совершенно свободно около проволочных заграждений.

«Что это? Очередное братание по-видимому?» — подумал я.

Подошел поближе. Большая группа солдат на довольно большом участке, на протяжении с четверть километра, выступила из окопов, подошла к проволочным заграждениям. Австрийские солдаты в свою очередь выступили из своих окопов и остановились у своих проволочных заграждений. И те и другие без винтовок.

Не прошло и пяти минут, как над группой беседующих через проволоку людей разорвалось несколько очередей шрапнельных снарядов. В ответ через минуту над моей головой пролетело несколько снарядов, направленных австрийцами на русскую батарею.