Васил Иванов - Час пик. Кто убил Влада Листьева?

• Название: Час пик. Кто убил Влада Листьева?
• Автор: Васил Иванов
• Издательство: ЛТД "Орион"
• Жанр: Политический детектив
• Год: 1995
• ISBN: 5-85095-071-3

Кто и за что убил Влада Листьева?

Явился ли он «разменной монетой» в борьбе могущественных финансово — промышленных групп?

Или стал опасным конкурентом в борьбе за информационное пространство, а может быть и за высшую власть в стране?

А может, бывший ведущий «Поля чудес» знал слишком много букв в каком — нибудь слове? Или слишком много слов?

Следствие топчется на месте. Никто уже не верит в то, что убийцы будут найдены…

---

Да, Писатель как никто другой понимал, чем именно это может грозить: праведным гневом и возмущением широких слоев трудящихся, потерявших любимого героя

— Вот чем!

И уже с точностью до миллиметра вставала перед мысленным взором примерно — разгромная статья в популярном массовом издании:

Влад Листьев был убит дважды Один раз — в своем подъезде на Новокузнецкой 30, другой раз — в издательстве (название).

Ну, находка журналиста — «дважды убит». Редкая и ценная находка. Фантазия у журналистов вообще… м — м–м, слабо развита, фантазия — то.

…беспринципность, жажда мгновенной наживы — даже если эта нажива сопряжена с оскорблением святая святых, с оскорблением светлой памяти человека…

Факты, дорогие читатели — только факты. Не верите — не поленитесь в библиотеку сходить, газетки старые полистать…

Так сказать — «обработайте открытые источники информации»… А потом и говорите о «пасквиле»…

…профессионалу, человеку знающему и думающему, противостоял невежда и агрессивный завистник, спрятавшийся под псевдонимом…

Ха! — нашли чему завидовать! Да если бы я был таким подонком, как этот самый Листьев, я бы давно руки на себя наложил!

Да и к чему под псевдонимом — то прятаться — а?

Издатель, посмотрев на Писателя строгим взглядом, спросил:

— Ну, что делать — то будем?

А это значило: я в тебя, хрен иудейский, деньги вложил? Вложил. Идею мне подкинул? Подкинул. А деньги — то, как сам понимаешь, на деревьях не растут, особенно — американские деньги…

— Что делать?

— Да. Что делать.

— А то, что и делаю…

— Писать?

— Yes, — почему — то перешел на английский Писатель; наверное, чтобы придать себе уверенности.

— Но ведь в суд… Иск, моральный ущерб, и так далее.

— А кто подаст?

— Да кто угодно: Коллега подаст, — принялся загибать толстые татуированные пальцы Издатель, — Соратник, Актер, Функционер… Родственники, все три жены, пол — Останкино — эти просто из солидарности, да и боязно: грохнут еще кого — нибудь известного — что, их грязное белье наружу? Всем напоказ — да?

— Ну и пусть подают. — решительно ответил Писатель. — чем больше мою книгу будут склонять во всех этих «Взглядах», «Часах пик», «Темах» и так далее, тем лучше…

— …?

— Бесплатная реклама, а это значит — еще минимум двести тысяч дополнительного тиража, — с удовольствием произнес Писатель и по потеплевшему взгляду Издателя понял, что попал в цель. Видимо, собеседник принялся считать в уме: минимум триста тысяч, да дополнительного двести тысяч, итого — полмиллиона.

Боже — сказка, а не книга!

Дождавшись, пока Издатель закончит подсчеты, Писатель произнес:

— Да, самое главное — впереди.

— Что? — наконец — то оторвался от своих подсчетов Издатель.

— Надо выяснить, наконец, за что же именно его убили…

— Ну, и как это ты собираешься выяснять?

Писатель скромно улыбнулся.

— Для этого в CIA, в ЦРУ, то есть, существует термин: «обработка закрытых источников информации»… Вот и обработаю. Во всяком случае, верную версию убийства мы (это и о себе, и об Издателе) будем иметь куда раньше, чем все эти МВД и ФСК…

* * *

Да, тяжел хлеб writer'а в России, но — благодарен.

Особенно, если ты известный Писатель, если твои книжки идут «на ура», если такие вот Издатели вкладывают в тебя деньги, и ты никого не боишься…

А чему, собственно говоря, ему тут, на вновь купленной Родине бояться?

Писатель в России больше, чем писатель…

Выйдя из издательского офиса. Писатель неторопливо пошел в сторону людного перекрестка — попить кофе, подумать, как и что он будет говорить там, куда направляется..

А после кофе и размышлений ему, Писателю, то есть, надо было направиться в одно малоприметное здание, где мог рассчитывать не только на получение «закрытых источников информации», но и на большее…

Там уже обо всем оговорено во всяком случае, ему обещали…

«Вращайте барабан, ваш ход… Есть такая буква!..» 300 очков

Ну, хорошо: можно и повращать. Хорошее занятие!

Достал из бокового кармана револьвер, выдвинул барабан, посмотрел, сколько патронов.

Шесть, полный боевой комплект, как и положено. Крутанул барабан, обратно вставил, сунул в карман, мягко улыбнулся…

Американский кольт, по сути — модель прошлого века, немного усовершенствованная, но зато какая!

Скорость — оптимальная: что входное отверстие, что выходное, одинаково.

Многие коллеги, правда, предпочитают пользоваться ТТ. Советские машинки — еще ничего, а китайские — дерьмо страшное; ствол разнашивается, разбалтывается, даже для обыкновенных тренировок не пригоден. Машинка должна быть оригинальной, родной: если ТТ придумали русские, значит, надо пользоваться русским. Если «кольт» и «магнум» придумали американцы, то надо пользоваться американским, а не испанским и не мексиканским. Кажется, похожи, один в один, а — не то. Русские ППШ и «Калашниковы» в отличие от китайских и афганских — день и ночь. В Афгане эти самые «Калашниковы», кажется, чуть ли не в кишлаках самопально собирали. Двадцать рожков отстрелял из такого — и выбрасывай…

А лучше всего, конечно — маузер. Немецкая модель едва ли не начала века, любимое оружие чекистов и комиссаров кстати говоря; по скорости, дальности и точности равных маузеру нет. Любую «контру» достанет. Правда, громоздка слишком, в карман не спрячешь..

Сколько все — таки машинок придумал человек — для умерщвления другого человека на расстоянии! И каждой, гордец, дал орудию убийства собственное имя: Браунинг, Макаров, Тульский и Токарев, Шпагин, Дегтярев, Кольт, Максим, тот же Маузер…

Да, в чем — чем. а в стрелковом оружии он дока. Не «Дока — хлеб»; в смысле — знаток, С завязанными глазами любое разберет, соберет, почистит, смажет; любой рукой, правой, левой, за спиной, в темноте…

Оружие — его хлеб. Он — киллер, убийца, он профессионально делает kill и получает за это money. Kill — его хлеб, в kill он дока. Такой вот «Дока — хлеб».

Нормальный бизнес, нормальный предприниматель. Кто нефтью торгует, кто автомобилями, кто фруктами, кто акциями, кто эфирным временем, а он со своим kill — и торговец, и производитель в одном лице. Народ любит бензин, тачки, авокадо и липовые акции? Пусть любит. Кому что. A kill все любят, еще больше, наверное, чем fuck. Народ тут такой.

Нехитрая задачка из учебника, арифметика для четвертого класса: Предприниматель X. купил на Останкино три редакции, двадцать редакторов и пять телеведущих. Предпрениматель Y. купил киллера Z. Кто победит в этой честной конкурентной борьбе?

Ясно кто, можно и не спрашивать…

Хотя киллер Z., может быть, стоит куда дороже, чем двадцать редакторов, пять телеведущих и три редакции вместе взятые. Но расходы на киллера окупаются; так сказать — долговременное вложение.

Правда, ему это слово совсем не нравится. Зачем английские слова, зачем засорять великий и могучий иностранными выражениями?

Что — «ликвидатор» чем — нибудь хуже? Обязательно маскироваться, или — не поймут?..

А вообще ему, киллеру больше всего нравится определение Мастер. Не литературный герой, а Мастер Своего Дела… Дока, короче говоря…

* * *

Криминальная ситуация в России не плавно течет, а летит, несется со скоростью пули, выпущенной из спецназовского автомата «Кедр»: раньше главари преступного мира, «воры в законе» существовали исключительно по строгим канонам: родиться непременно в «малине», не быть ни октябренком, ни пионером, ни комсомольцем, не служить в армии, не иметь трудовой книжки, семьи, машины, квартиры, идти на «зону» по статье только за грабеж или разбой (но никак не убийство).

Массонская ложа, секреты розенкрейцеров, тайная доктрина, короче говоря…

Татуировки — спецсимволы, понятные лишь посвященному, блатная феня, пьяные загулы с «подругами» (но — по кодексу чести), в ресторане — обязательная «Мурка», дежурное такое вот блюдо, и так — до следующей отсидки.

Мурку хоронили пышно и богато
На руках несли её врачи — и–и — и–и…
И на гробе белом написали мелом —
«Спи, муренок, спи, котенок, слад — ко спи — и–и — и…»

Явно не эстеты.

Это была первая волна, «черные», как называл их про себя Мастер. Они — то, «черные», еще сильны, пока сильны, но — время их отходит.

Вторые — «белые», по контрасту, появились с началом кооперативного движения, хотя правильней было бы назвать их «синими в красную полосочку»; спортивные «адидасы» с малиновыми генеральскими лампасами — любимая униформа: бывшие спортсмены — единоборцы — каратисты, тайквэндисты, самбисты, боксеры, кунг — фуисты, кикбоксеры… Ну, и так далее. Вплоть до самых экзотических видов единоборств, не во всякой спортивной энциклопедии сыщешь. Впрочем, уровень запросов тот же, что и у «черных», только без «мурки» (зато с Шифутинским и Звездинским; культура, бля!..), без ресторанных надрывов и строгого воровского кодекса: водка, «трава», потная баба на ночь, «весело погулять» (набить в центральном кабаке кому — нибудь морду), поездить на шикарной тачке (лучше всего — на черной «BMW»).