Николай Мордвинов - Дневники

• Название: Дневники
• Автор: Николай Мордвинов
• Издательство: Всероссийское театральное общество
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1976

В книгу включены дневники известного артиста Николая Дмитриевича Мордвинова и воспоминания о нем.

---

Ну что же, будем ждать, как рецензенты по плечу хлопать будут.

17/XI

Обрадовали еще раз..

Получил роль Мориса[245] в «Мадлен Годар» (Спешнева). Расстроился ужасно. Опять вся партийная нагрузка ложится на плохо выписанную роль. Уговаривают, что роль исправят, перепишут. Нет, из испорченного пиджака не сделать первосортной вещи… Попробую, не будет получаться — откажусь.

20/XI

«В ОДНОМ ГОРОДЕ»

Последний спектакль без дублера. Следующий будет играть вновь принятый актер — Добротворский[246].

Много принесла мне мучений эта роль. Через много этапов прошла работа. Добился лишь одного — был собран, серьезен, дисциплинирован, вне зависимости от того, что интерес к роли умер давно. Время от времени пытался что-то искать, но второго рождения не произошло. Да и могло ли?

Этот спектакль играл сидя. Попал в автомобильную катастрофу, зашиб мышцы ноги.

24/XI

«ЗАКОН ЧЕСТИ»

Приличная рецензия в «Вечерней Москве»[247].

Рецензии выходят так поздно, если они вообще выходят, что подлинный смысл рецензии утрачивается. Что-то неладно у нас с рецензентским миром. Какое-то снисходительное отношение сквозит все время во всех рецензиях. Как будто рецензент призван не создавать произведения искусства, а по печальной необходимости — ставить отметки давно надоевшим, бездарным ученикам. Особенно если спектакль на современную тему.

10/XII

ГАСТРОЛИ В ЛЕНИНГРАДЕ

«ОТЕЛЛО»

Город — темный, мрачный и величественный!

Привыкнуть к нему невозможно.

Могучая Нева как бы дышит, втиснутая в тесные гранитные стены. Все настраивает торжественно и мрачно. Следов войны почти незаметно. Кое-где выломаны камни в парапете на Неве, да на колоннах Исаакия отметины.

Встретили аплодисментами, бурными аплодисментами…

Играл сдержанно, собранно, завинтил все гайки… В ударных местах чуть приоткрывал темперамент и сейчас же убирал его. Действует интригующе. Зал замирает и слушает тихо-тихо… И если из 2500 человек кое-кто покашливает, то с момента моего вступления затихают абсолютно. Это чрезвычайно волнует, радует, настораживает… не упустить, не разменяться, не поддаться. Держать всех в руках!

Спектакль прошел бурно. Аплодисменты, особенно с третьего акта, могучие… После третьего акта аплодировали минуты три, мы не выходили. После же обморока и «Козлы и обезьяны» — просто буря какая-то…

Играл в подъеме. Потолка не было ни разу.

Что-то очень тепло на душе… Ужель близка победа?! Ужель? Моя вера победила? К чему сомнения теперь, если не допускал их в свое время, когда подпасть под их влияние были все возможности! Работать, верить в свои силы, в свою интуицию, в свой замысел!

На аплодисменты выходил, по словам Швецовой[248], 26 раз. Зав. сценой утверждал, что 29. Тянулось это полчаса. Почти все время зал не расходился, аплодировали стоя, кричали «Браво, Мордвинов!»

Чертовски волнительно! Такой шум — первый в моей жизни, это еще сильнее, чем на собственном концерте в Москве. Слезы брызнули.

11/XII

«ТРАКТИРЩИЦА

Подумаю на тему: борясь за яркость, надо не перебрать краски. Яркость и изящество.

Изящество — воспитанный вкус.

Не накручивать — раскручивать.

Мысль.

В архитектуре важны пропорции, а не виньетки.

Гольдони бессмертен, трюки — смертны. Трюки мешают смыслу пьесы.

Вскрыть природу отношений между Кавалером и Мирандолиной, между мужчиной и женщиной.

Ценность исполнения заключается в правильном вскрытии смысла произведения, роли, в твоем личном понимании ее, в неповторимости исполнения (если образ будет прочтен лично тобой и исполнен твоими средствами, только тебе присущими). А это будет, если ты будешь искренен и не будешь руководиться сегодня соображениями, к чистоте спектакля отношения не имеющими.

Самого себя можно играть лишь человеку, уверенному в своей неотразимости, пусть же они и играют.

Конечно, огромный темперамент, способность актера заставить зрителя волноваться каждый раз, в каждой новой роли одним и тем же — это богатство актера.

Но я считаю, не следует насиловать зрителя неотразимостью собственной персоны, а каждый раз, по каждому новому случаю, рассказывать о новом человеке, со всем увлечением, отдачей, темпераментом, характерным именно для этого человека, а не теми знакомыми, привычными, хотя и неотразимыми средствами, какие присущи данному актеру.

На спектакле было столько хохота и аплодисментов, что было ясно: и нравится и принимают.

19/XII

«ТРАКТИРЩИЦА»

Шуму столько, что спектакль затянулся на полчаса. Еле успели на поезд.

В зале кричали по слогам: Марецкая, Мордвинов… Машину окружила толпа народу, чувствуем себя знаменитыми.

Результат:

Выпотрошен.

Бессонные ночи с кошмарами.

Усталость от жесткого режима, который установил себе.

Снисходительная рецензия[249].

Ни рубля в кармане.

Но зато — понял силу искусства.

Радость сознания победы, которой добиваюсь вопреки всем кривым и снисходительным улыбкам и похлопываниям по плечу, вопреки всем чертям.

25/XII

«ЗАКОН ЧЕСТИ»

В зале полно.

Спектакль прошел хорошо. Играю роль в удовольствие. Начинает только беспокоить, что ничего не ищу. Удобно, приятно с этим человеком. Уж очень удобно и уютно жить с ним. Уточняю рисунок, вживаясь — в события, а краски и приспособления не меняются. И я не насилую себя, что-то не хочется.

30/XII

Вот еще одна итоговая черта.

Что выше ее и что под ней?

Перед ней много волнений, надежд, ожиданий. Много, много работы увлекательной, спорной, трудной.

Много разговоров о театре, актерах, обо мне… трогательных, внимательных, снисходительных, несправедливых, горьких… всяких. А под чертой — все-таки берем свое, все-таки двигаемся вперед.

Напряжение в году огромное.

Много репетиций и спектаклей.

Иной день у меня по две репетиции, по нескольку названий в расписании и по шесть спектаклей в неделю.

Репертуар на будущее не объявлен.

На классику заявок нет.

Придется учинить бунт.

Пришел 49-й год, а на 49-й были обещаны или «Фома», или «Маскарад». Видимо, не будет ни того, ни другого.

Слова, слова…

Спектакли превратились не в продукцию с прицелом на художество, а в продукцию, с помощью которой можно, нужно, должно качать деньги.

Деньги, деньги, деньги…

Но все-таки — жив курилка!

Один Ленинград чего стоит?!

1949

18/I

Сколько мне не дали сыграть того, что я никогда больше не смогу сыграть… А как хотелось, как бредил!..

25/I

«ОТЕЛЛО»

Аншлаг.

Хороший спектакль. Хотя играть было что-то тяжеловато (физически), но тем не менее играл с удовольствием.

Роль растет. Замечаю сам. Набираю второе дыханье. Играю, все набирая силу к концу. Не снижаю.

Нашел хорошую мизансцену: всю первую половину последней картины стою, прижавшись к колонне спиной, обхватив ее руками. И то сгибаюсь как бы под тяжестью навалившихся на меня бед, то выпрямляюсь, как бы сбрасывая их… И вот-вот сорвусь с места, и тогда рухнут своды и раздавят весь мир, и Дездемона погибнет, не раскаявшись. Поэтому всякий раз, сорвавшись, еще сильнее охватываю колонну… пока не сорвался с места совсем и, тогда, конец и ей и мне…

По-моему, это значительно выразительнее, чем всю сцену стоять спиной к зрительному залу… Кариатида.

КОНЦЕРТ,

ПОСВЯЩЕННЫЙ 150-летию ПУШКИНА

(Зал Чайковского)

Сегодня в первый раз читал Пушкина[250]. Волнений масса. Не очень был готов, то есть — готов, но не проверял себя на публике…

Пушкин требует не только логики произнесения стихов и прочих условий, обязательных при чтении стихов, но и огромного темперамента, темперамента такого, с каким он жил и с каким творил.

23/II

И делаем меньше, чем можем и должны, и признание получаем по заслугам!

Уйти?!

Страшное слово… А все чаще и чаще стала посещать эта упадническая мысль… Не знаю средств, как победить. Бороться можно бы еще, а веры уже нет. Театр скатывается до простого профессионального коллектива. Не то что боремся и не получается, а не боремся, не хотим бороться, считая, что все в порядке…

Что-то надо предпринимать, иначе сам в обывателя превратишься.

А тут еще соблазняют «Маскарадом». Грозятся ставить. Как подумаешь об Арбенине, так сердце захолонет. Из русской классики — это самое мое дело. А где еще предоставится возможность сыграть «Маскарад»? Вот и подумаешь, как быть?! Судьба актера!

25/II